Бремя равных - Вячеслав Назаров

Уисса всегда волновал и будоражил этот рубежграница двух разных миров, таких близких и таких непохожих.

И возможно ли вообще перейти этот рубеж - понять и принять нечто абсолютно выходящее за рамки твоих знаний и опыта, ничем не похожее на то, что окружает тебя и окружало твоих предков?

Иногда кажется - нет.

Иногда кажется - да.

Его привела к зумам не только любознательность, не только веленья Поиска, хотя он и был Хранителем Пятого Луча. Он пошел в добровольный плен, неся в себе соединенную мудрость Шести и общую надежду народов Дала.

Планету лихорадило. Неведомые силы то здесь, то там рвали тонкие искусные цепочки Равновесия, и необратимые трагедии разыгрывались среди живого.

Не конвульсия космической бездны, не горячка солнечных пятен и не бунт земных недр вызвали болезнь. Равновесию биофона грозили... зумы.

Категоричность обвинения не нравилась Уиссу. Да он, собственно, и не собирался обвинять или оправдывать. Он рришел к зумам без предупреждения, но и без симпатии.

Обязанностью хранителя Пятого Луча была разведка...

Та памятная августовская ночь ничем не отличалась от предыдущих. Было душно, и пришлось на несколько градусов понизить температуру кожи. Теплая вода акватория пахла железом заградительных решеток. Сгорая в атмосфере, печально шуршали бессчетные метеориты и сгустки космической пыли. Монотонный звездный дождь убаюкивал, навевал дремоту.

Дела шли плохо. Целый год "плена" добавил немного нового к наблюдениям, сделанным четыре тысячи лет назад. Зумы почти не изменились биологически, общие психологические индексы остались прежними. Никаких сдвигов...

День обычно кончался игрой. В игре любое животное раскрывается полностью, и с ним легче работать. Вот и сегодня молодая зумка принесла свежей рыбы, и они минут пятнадцать возились в воде. Уисс искренне веселился, пытаясь скопировать подводные пируэты этого забавного и по-своему милого существа. Зумы, как и все сухопутные, любят воду сказывается природный инстинкт, но на этот раз, вопреки обыкновению, зумка играла неохотно и скоро вылезла на берег.

Она сидела на влажном камне и смотрела на звезды. На коленях у нее поблескивал небольшой аппарат, которым зумы пользуются для копирования различных звуков.

Уисс, отключив световое зрение и локаторы, дремал, прижавшись боком к нагретому за день камню. Бессвязные отсветы дневных мелочей освобожденнб и легко кружились в голове.

Что он знает об этом существе, сидящем подле и бесконечно далеком? Он знает его повадки и привычки, оно откликается на имя "Нина", иногда даже на пентаволну, хотя почему-то пугается при этом. Но что руководит этим нескладным примитивным телом? Какая власть, какие побуждения заставляют зумов тратить время и силы на. создание искусственной среды, разрушая естественную? Ощущение неполноценности? Страх перед миром? Голод?

Камешек скатился с откоса, булькнул в воду. Зумка включила свой аппарат. Из коробки поползли тягучие завывания, с помощью которых зумы общаются.

Уисс досадливо зажал инфраслух - нудное бормотанье раздражало его.

Он уже почти спал, когда увидел МЫСЛЬ. Сначала он решил, что это сон, потом - что рядом появился неведомый товарищ, но уже через секунду понял, что мысль исходит из аппарата зумки, и замер.

Это не была речь дэлона - в ней клубились, плясали, замирали и разгорались вновь чужие краски, чужяе, невнятные и мятежные образы, но это была МЫСЛЬ!

Дрожа всем телом, Уисс пытался понять, что говорит многотональный, многотембровый голос. Волнение мешало ему вжиться в ритм, всмотреться в невиданные, дикие сплетения ассоциаций. Но вот мелькнуло в сумбурном потоке знакомое - ослепительная синева и белые пятна в синеве...

Небо! Конечно, небо, уплощенное, искаженное непривычным ракурсом, но-небо Земли! И суша-от края до края, без единой полоски воды, гигантские каменные волны с белоснежными шапками на гребнях - застывшее на века мгновение бури...

И снова - хаос непонятного, но почему-то тревожно знакомого, словно кто-то на чужом языке пересказывает историю, которую ты давно забыл, что-то мерещится в диковинных созвучиях и ускользает.

И вдруг рывком - огромная фигура зума: лохматая голова заслоняет, солнце, плечи раздвигают горы, а в руке у него...

Это ярко-алые, судорожно трепещущие языки, похожие на щупальца бешеного кальмара...

Красный Глаз Гибели, страшное проклятие Третьего Круга, едва не погубившее пращуров, клубок вечного ужаса, от которого через много миллионов лет вздрагивают во сне далекие потомки, враг всего живого ОГОНЬ!

Мысль продолжалась, но Уисс уже не видел ее: сработали сторожевые центры Запрета, заглушив опасные видения мягкими успокаивающими колебаниями.

Каждый дэлон проходил через операцию Запрета сразу после рождения: из подсознания стирали все, что связано с- тайнами Третьего Круга эпохи Великой Ошибки. Этого требовало благоразумие и забота о духовном единстве народов Дэла.

Только Бессмертные, несущие знак Звезды, обречены были на знание Всего. Но чтобы уберечься от Безумия Суши, они ограждали мозг нервными центрами, мгновенно реагирующими на опасность...

Мысль погасла. Зумка уже не сидела, а стояла. Она заметила волнение Уисса и, судя по всему, взволновалась не меньше. Потом вдруг сорвалась с места и бросилась вверх по откосу, скользя и спотыкаясь на сырой от ночной росы гальке.

Уисс свистнул с такой яростью и силой, что по всде побежала рябь. Тонкая, бесконечно тонкая ниточка между двумя мирами. Неужели ей суждено порваться?

Зумки все не было, и Уисс метался по акваторию, бешено вспарывая воду спинным плавником. Чью МЫСЛЬ он видел? Чья гордая и страстная душа соединила в себе резкость молний и нежность утреннего бриза? Чей исступленный разум выплеснулся в бурной исповеди?

Что несет могучий голос - надежду или угрозу? Огромный зум и - Глаз Гибели...

Мозг Уисса кипел, и напрасно мигал предупреждающе внутренний глаз: врожденное чувство самосохранения на этот раз изменило дэлону.

А зумки все не было.

Что если... Что если эти странные существа, которых дэлоны ставили по уровню развития между спрутами, строящими города на морском дне, и касатками, у которых инстинкт хищника постоянно оказывался сильнее способности к примитивному мышлению, что если зумы тоже... Нет, невозможно. Биологически зумы не изменились, а разве может возникнуть Разум у животных, которые предают и убивают себе подобных?

С откоса полетела галька. К Уиссу бежали двое - Нина и старый зум, откликавшийся на имя "Пан". Они остановились у самой воды, возбужденно размахивая верхними конечностями, и забормотали быстрее обычного. Зумка показывала то на аппарат, то на Уисса.