Хроника становления - Александр Борискин

Младшие дети были еще дальше от этих проблем: они просто не были в них посвящены, и, похоже, никто из взрослых этого делать не собирался.

Разговор с Надеждой подтвердил: и она тоже охладела к идее спасения России. Лена и Настя жили заботами о младших детях, больше интересовались домом, "шмотками" и своими личными делами, а после того, как получили швейцарское гражданство, даже и думать перестали об этом.

Только Петр Иванович продолжал с энтузиазмом проводить разработанный план в жизнь, не выказывая пока недовольства. Но надолго ли?

Алексей “погряз” в своих медицинских и церковных делах, постоянно был занят и не имел возможности что-либо делать по претворению плана в жизнь. А тут его вчерашняя встреча с митрополитом!

Оставался еще Павел Аристархович, активно подключившийся в последнее время к пропагандистской работе: написанию статей и аналитических записок с анализом политической ситуации в России и мире. Но его мировоззрение и озвученные им пути решения стоящих проблем, входили в противоречие с предлагаемыми Александром. Поэтому его только с натяжкой можно было назвать сторонником плана, скорее он был "попутчиком".

В итоге: налицо был только один союзник, пока делом доказывающий, что "в его душе не погас огонь перемен" — Петр Иванович Бецкий.

Это требовало корректировки первоначального плана, поскольку полностью от него отказываться Александр не хотел. Но прежде нужен был серьезный разговор с Петром Ивановичем, чтобы поставить "все точки над i". И вот сегодня этот разговор должен был состояться.

Петр Иванович сидел в воскресенье, 10-го июля 1898 года, в гостиной своего дома на Кирочной, ожидая прихода Александра, и гадал о причинах столь срочно возникшей необходимости их встречи.

"Будто не каждый день видимся по делам с Александром. Тут, конечно, можно поговорить в гораздо более спокойной обстановке, за хорошим обедом, бутылочкой "шустовского" коньяка, да и секретность, если она будет необходима, соблюсти проще".

Наконец, Глаша доложила о приходе гостя.

Александр вошел в гостиную и сразу направился к столу, где уселся напротив Петра Ивановича. Тот с удивлением смотрел на гостя, но, заметив его возбужденное состояние, предпочел не комментировать некоторую "вольность" в манерах при приходе в гости.

— Петр Иванович, извини за нарушение твоих планов на воскресный день, но дело не требует отлагательства. Вчера вечером мне позвонил Алексей. У него была встреча с митрополитом Владимиром. Алексей во всем ему открылся. Также "засветил" и мою семью. Хоть он и говорил все очень иносказательно по телефону, но я понял, что митрополит хочет встретиться с нами и обсудить план наших действий в свете вновь открывшихся обстоятельств.

— Что ты имеешь в виду?

— Я понял, что он тоже собирается принять участие в нашем плане!

— Послушай, Александр, я не хотел тебя огорчать, но, по-моему, твой план прекратил свое существование из-за отсутствия исполнителей!

— Ты тоже это заметил? Один только Павел хоть что-то делает, да еще ты. Все остальные — потеряли интерес. Особенно мне непонятно, что случилось с Сашей и Игнатом. Они так рьяно выступали за осуществление плана, а сейчас с их стороны — полная индифферентность!

— Ну, с ними — то мне все ясно. Когда принимался план, им было около 17 лет. Юношеский максимализм, жажда приключений, здоровый авантюризм. Сейчас они заканчивают университет. Поумнели, поняли, что в жизни много интересного кроме претворения твоего, очень неоднозначного, плана в жизнь. Например, создание собственного дела, приносящего приличный доход, или изобретательство, уважение окружающих за ум и необычность мышления, любовь красивых девушек, в конце концов!

— То есть, ты предлагаешь прекратить заниматься этим делом? Но впереди — революция, кошмар для страны, для нас, для наших детей!

— Не забывай, что за эти годы я и Вы создали очень приличную "подушку безопасности" для своих семей. И теперь революция не является для нас жупелом, размахивая которым мы пойдем в бой за сохранение самодержавия! Тем более, что Вы уже убедились в его полной неспособности защитить себя. Да и что мы можем сделать? Мы ежедневно сталкиваемся с глупостью, тупостью, жадностью и безынициативностью большинства государственных чиновников, потерявших страх и стыд, набивающих свои карманы за счет казны. А те из них, кто ставит во главу угла служение отечеству — только исключение из правила.

— Но на встречу с митрополитом ты пойдешь?

— А зачем? Ему известно про тебя и Алексея и Ваши семьи. Думаю, мне, Надежде и Павлу лучше пока не высовываться. Мы всегда в случае необходимости подключимся. Будем "засадным полком". А тебе надо съездить в Москву и повидаться с митрополитом, попытаться понять, что им движет, что он в действительности может, и будет ли союзником в твоих начинаниях.

Они просидели за разговорами до самого вечера, "оприходовали" бутылку коньяка, отобедали. Разговор с Петром Ивановичем значительно успокоил Александра. Он по-другому взглянул на создавшуюся ситуацию и теперь просчитывал варианты развития событий, продумывал свое поведение при встрече с митрополитом.

Глава третья. Начало

Москва встретила Александра дождем и раскатами грома. Молний не было видно, но грохотало знатно. Разместившись в пролетке, Александр назвал адрес Алексея, и извозчик тронул лошадку.

Июльское утро, смоченное дожем, и наполненный озоном воздух заставляли думать только о хорошем, загоняя в уголки сознания все неприятности, настоящие и будущие, что ожидали его в белокаменной.

Алексей стоял на пороге дома, посматривая по сторонам. Увидев пролетку, он перекрестился и открыл входную дверь, пропуская Александра.

— Как добрался? Смотрю, поезд не опоздал. Вчера из столицы возвратился митрополит Владимир, так поезд задержался на два часа. Говорят, несколько рельс было снято. Пока восстановили полотно, поезд стоял в районе Бологое. Хорошо, что обходчик заметил и успел остановить поезд, а то бы неприятностей не избежать!

— Все нормально! Как сам-то? Дети, жена, работа?

— Проходи в гостиную. Настя подаст завтрак, за ним и поговорим.

Приведя себя с дороги в порядок, Александр направился в гостиную, где его ожидал Алексей, расположившись за столом. Настя поздоровалась с гостем и поставила на стол скромную еду, и пошла собираться на работу. Мужчины остались одни.

— Не обессудь, пост еще не кончился.

— Не волнуйся, с дороги все пойдет. Не томи, рассказывай все по порядку, не пропуская ничего. Мне все важно знать!

Алексей передал почти слово в слово свой разговор с митрополитом, и его внешнюю реакцию на услышанное.

— А зачем в столицу он ездил?

— По делам синода. Не думаю, что он кому-нибудь рассказал о нашем разговоре. Пока не поговорит с тобой и не узнает, что ты предлагаешь делать, и не определит свое место во всем этом, никаких действий не произойдет. Он мне сам об этом сказал.

— Твои слова да Богу в уши! Когда и где он нас ждет?

— Сегодня в три часа пополудни в своем кабинете в Успенском соборе.

— Нас пропустят?

— Все предупреждены, никаких задержек не должно быть.

— Я в Ваших обычаях не силен. Могу предстать перед митрополитом в этой одежде, или надо надеть что-то другое?

— Все нормально. При встрече я возьму у митрополита благословение. Он предупрежден, что ты — атеист. Так что можешь только поклониться.

— Он этим не удивлен?

— Если и удивлен, то мне никак этого не показал. Выслушал молча и только кивнул головой.

— Митрополит Владимир не слишком большой ортодокс? Не шокирую его своими планами и предложениями?

— Больше, чем я его шокировал, по-моему, сделать невозможно. Думаю, он готов к любым предложениям.

— Если он не согласится с моим планом, каких действий от него можно ожидать?

— Я не знаю. Однако уверен, что ничего плохого от него ожидать не приходится. Если он будет с чем-то не согласен, то прямо об этом скажет. Если к консенсусу прийти не удастся, то ты всегда сможешь покинуть Россию. Препятствий тебе никто чинить не будет. Только возьмут слово не разглашать все, что тебе известно о будущем.

— Что ж, и это не мало. Как-то не спокойно у меня на сердце в ожидании этой встречи. А против тебя никаких репрессий не будет?

— Думаю, что нет. Митрополит Владимир очень умный человек.

Переговорив о событиях дома, жизни племянников и племянниц, братья стали собираться в Успенский собор.

Ровно в три пополудни они были в кабинете митрополита Владимира.

— Ваше Высокопреосвященство, это мой брат Александр, о котором я Вам рассказывал!

Митрополит Владимир смотрел на Александра пристально и жестко. Его взгляд буравил душу, стараясь понять сущность человека, стоящего перед ним.