Ужасная сводная сестра (ЛП) - Айя Линг

Поворачиваясь, трясу головой и крепко зажмуриваюсь. Всё та же комната с камином и кроватью с четырьмя столбиками.

— Нет... — шепчу я, прижимая руки к щекам и опускаясь на холодный твёрдый пол. Мои конечности немеют, в голове пусто. Не знаю, сколько времени сижу, свернувшись калачиком, в позе эмбриона, не имея ни малейшего понятия, что мне делать дальше, когда внезапно раздаётся лихорадочный стук в дверь.

Девушка, с лицом в форме сердечка, влетает в комнату с большим кувшином, ведром и фланелевыми тряпками.

— Мисс Катриона! — выдыхает она и приседает в коротком реверансе. — Простите, что так опоздала сегодня утром. Мисс Бьянка захотела новую причёску, и мне никак не удавалось добиться того, что ей нужно.

В моей голове возникает первая страница из книжки. Девушка с длинными волосами медового цвета, заплетёнными в косу, в чёрном чепце и белом фартуке, была удивительно похожа на "Золушку" с картинки.

Боже мой, девушка, наверное, и есть "Золушка". Я нашла её.

— Мисс Катриона? — тихо произносит "Золушка" и теребит свой фартук. — Вы злитесь на меня?

Требуется две секунды, чтобы мой мозг осознал, что я сейчас - Катриона, а не Кэт.

— Хм, не волнуйся, — говорю, махнув рукой. — Я всего лишь на мгновение отключилась.

Теперь она морщит лоб.

— Отключились?

Упс. Видимо, их речь сильно отличается от современной американской. — Не обращай внимания. Просто хочу сказать, что совсем не злюсь.

Вижу, что девушка ставит кувшин на комод, и иду к ней. В древней комнате без центрального отопления я продолжаю дрожать. От кувшина идёт пар, и можно было бы немного согреться с помощью горячей воды.

— Прости, ты видимо, забыла про чашки?

— Чашки? — её глаза расширяются.

— Ага, — говорю я, мысленно ударяя себя по лбу. Отныне мне нужно говорить только "да".

— Умираю от жажды. Если тебя не слишком затруднит, не могла бы ты принести мне чашку?

Она смотрит на меня, как на сумасшедшую. Я что, опять говорю что-то не то? Мой желудок трепещет, а в голове раздаётся слабая пульсация.

Мне кажется, что проходит вечность, когда "Золушка", наконец, заговаривает.

— Вода в кувшине для ежедневного умывания, мисс Катриона, и не предназначена для питья.

Упс.

— Может, нам все же, стоит вызвать врача. Кажется, ваша память сильно повредилась после падения с лестницы.

— Нет! — быстро говорю я. Если мне необходимо завершить историю, то не нужно чтобы меня считали сумасшедшей.

— Я в порядке. Просто нужно немного времени всё вспомнить. Память... быстро восстановится. Правда.

— Если вы настаиваете, — девушка всё ещё сомневается. — Голова ещё болит? Могу принести вам бальзам.

Вообще-то, меня до сих пор терзает тупая боль, но чем меньше беспокойства, тем лучше.

— Нет, не утруждай себя.

"Золушка" начинает наливать воду в большую миску на комоде. Из неё поднимаются клубы пара. Затем она смачивает в воде кусок фланели, берёт мыло и выжидающе смотрит на меня. Не смею больше задавать вопросы, так как боюсь, что девушка решит, будто я спятила, и позовёт врача, и стараюсь действовать так, как делала раньше.

— Вашу руку, мисс.

Она начинает протирать мою правую руку намыленной тряпкой, вытирает её сухой, затем переходит ко второй руке. Вначале мне немного неуютно, особенно когда приходится вытягивать ногу, но "Золушка" кажется быстрой и умелой, мытьё заканчивается быстрее, чем мне представлялось. Она бросает тряпки в ведро, заполненное мыльной водой.

Ломая себе голову, пытаюсь вспомнить её имя. Прошлой ночью... здесь была служанка постарше, по имени Марта, которая решила, будто я потеряла память, а затем "Золушка" сказала мне, что её зовут Элла Татчер. Вот оно.

— Хм... Элла? — решаюсь я.

— Да, мисс?

— Как давно ты работаешь здесь служанкой?

— С тех пор как здесь живу, мисс.

— Вот как? — но, ведь "Золушка" не родилась служанкой. Она стала ею после смерти своей мамы, и с тех пор, как её мачеха стала обращаться с ней как с грязью, ведь так? Не понимаю, почему девушка ведёт себя со мной так уважительно, вежливо и услужливо. Меня удивляет, почему Элла не возмущается, и называет свою сводную сестру "мисс". Но, с другой стороны, в сказке она всегда была безвольной.

— А ты не против работать здесь служанкой? Никогда не возмущалась? На её лбу появляется лёгкая морщинка.

— Я не совсем понимаю, о чем вы, мисс, — произносит она. — Мадам была очень щедра, когда предложила мне здесь кров.

Затем она направляется к креслу, стоящему справа от моей кровати, на спинке которого висит кучка белой одежды. Сначала мне приходится надеть хлопчатобумажное платье с глубоким вырезом, которое Элла называет сорочкой. Потом некое изделие, длиной до колена, под названием "панталоны". За ними следуют чулки, которые держатся на месте, благодаря подвязкам.

Мне не верится в происходящее. Подвязки. Маму хватит удар, если она меня увидит.

Но всё только начинается. Элла достаёт корсет, который выглядит как сбывшийся ночной кошмар. Массивный металлический костяк в форме песочных часов, с лабиринтом из ленточек, пересекающихся крест—накрест на спине.

Не-е-е-е-е-е-е-е-ет!

— А мы можем, хм, обходиться без него? — шепчу я. Сейчас мне полностью понятно, почему Кира Найтли в "Пиратах Карибского моря" ненавидела носить корсеты.

— Прошу прощения?

Прежде чем я успеваю повторить вопрос, Элла обёртывает корсет вокруг меня. На удивление, он не такой тугой, как показалось вначале. Корсет уютно облегает моё тело в нужных местах и не сковывает движений. Пока я поражаюсь комфорту, Элла достаёт две юбки: одну из простого белого хлопка, вторую из шёлка, с рюшечками и оборками по подолу.

Сейчас я, определённо, похожа на снежную бабу.

Элла подходит к гардеробу и открывает его. У меня отвисает челюсть. Море шелка и бархата, с рисунком и вышивкой просто поражает. Роскошные платья, с отделкой из кружев, расшитые шёлком и украшенные бантами. Чувствую себя гадким утенком, которому предоставляется шанс побыть лебедем.

— Вот, мисс, — Элла вытаскивает переливающееся платье на шёлковой серебристой подкладке. Несколько ярдов подола волочатся по полу, что делает его больше похожим на свадебное.

— Хм... по-моему, не очень удачный выбор.

— Но у вас сегодня занятия по этикету, — говорит Элла. — Мастер Пьерр велел, чтобы вы надели более длинное платье, которое будет похоже на наряд для представления королеве.

Представление? Королеве? Во что я себя втягиваю?

Сначала мне немного неудобно оттого, что мне помогают одеваться, но платье выглядит таким дорогим и непрочным, что мне страшно повредить его из-за собственной неуклюжести. Слои кисеи покрывают юбку. Жемчужные пуговички спускаются до самого низа. Более того, когда я вижу, как Элла управляется с завязками за моей спиной, то понимаю, что у меня нет никакого шанса одеться самостоятельно. На лифе, наверное, сотня крючков! Когда девушка, наконец, заканчивает, я встаю перед зеркалом. Я не выгляжу уродиной, только не в таком красивом платье, но как в нём передвигаться?