Истинная для Мира (СИ) - Владимирова Анна

За окном быстро темнело, а в это время суток меня всегда тянуло к теплу и свету. С трудом заставила себя выйти на улицу и взять в руки. Я никогда не была авантюристкой, не срывалась с насиженного места в поисках приключений и новых ощущений. Наоборот. После тяжелой работы хотелось спокойствия: горячую ванную, теплые носки и чашку чая с травами. И чтобы никаких потрясений!

У меня даже отношения были стабильные целых пять лет. Со стабильным молодым человеком. Но они закончились два года назад по моей инициативе. Энергии на кого-то еще у меня не оставалось после работы, но обычному человеку это сложно понять… Саша устал от постоянно безжизненной меня, пытался таскать по врачам, зазывал в отпуска… Но как ему было объяснить, что это мое единственное нормальное состояние и другого никогда не будет? Было больно, но другого выходя я не нашла, решив, что отношения не для меня. Многие психики были одиноки, и никого я этим не удивила.

Я брела вдоль улицы, пытаясь успокоиться и перестать себя жалеть. Начался снегопад… Снег ложился на мои следы, стирая дорогу назад. Все к лучшему… все должно быть, черт возьми, к лучшему!

Вдруг рядом остановился автомобиль. Я не придала этому значения, пока мне, бредущей по тротуару с поникшей головой, не преградил путь кто-то в джинсах и светлых ботинках. Резко вскинув голову, я оказалась лицом к лицу с Мирославом.

-7-

— Садись в машину, — не стал церемониться зверь, снизойдя до легкого кивка в сторону дороги.

— Я не согласна, — огрызнулась я.

— Обсудим, — отрезал он, но, надо отдать должное, ментальные приказы не давал.

— Что мы обсудим?! — вскричала я. — Сколько раз в неделю ты будешь меня иметь?!!!

Я думала, он меня размажет тут же. В глазах Мирослава отразился пугающий отблеск от фар проехавшего мимо авто, губы дрогнули в хищной полуулыбке.

— Ты себя давно видела? — наклонился он ближе. — Я приказал тебе принять ванную, но вместо этого ты шляешься по городу в виде резидента самой захудалой общаги…

— Вот и прекрасно! — вздернула я подбородок. — Так я пойду?

— До прекрасного тебе — как до Карелии пешком, — он подхватил меня под руку и рванул в сторону машины. — Пойдешь, куда я скажу.

Меня втолкнули в машину и захлопнули двери.

— Домой, — скомандовал зверь, усаживаясь на переднее сиденье, и машина мягко тронулась.

«Домой?» У Мирослава есть дом в Питере? Я обняла свой рюкзак, прижимая его к груди, и нахохлилась, хмуро глядя на стремительно темнеющие улицы за окном. Часть меня продолжала стремиться к прежней жизни. Пусть та мне уже осточертела своим постоянным страхом и эмоциональным истощением, но я к ней привыкла! Но большая часть все же рвалась подальше, и я была с ней солидарна, только нас не спросили.

Мирослав застыл на переднем сиденьи, но у меня от его близости начинало все дрожать внутри. Я чувствовала его, но не могла себе этого объяснить. Мне передавалось его напряжение, я слышала дыхание и знакомый запах зверя и хвойной смолы. Его профиль притягивал взгляд. Свет от фонарей скользил желтыми бликами по острым скулам и жесткому подбородку, бесновался в радужках глаз, делая его взгляд еще более диким, когда он поворачивал голову в сторону водителя. Мое сердце то и дело пропускало удары, сбивая дыхание.

Примерно через час автомобиль свернул с набережной в жилой квартал и остановился у какой-то малоэтажки, только весьма непростой на вид. Карельский вышел сам и открыл дверь с моей стороны, подавая руку:

— Пошли.

Я вылезла наружу, игнорируя его жест и огляделась. Тихий дворик, ухоженная территория… Мирослав провел меня под руку через холл первого этажа к лифту.

— Как ты меня нашел? — меня хватило ровно на пару секунд, чтобы смотреть ему в глаза. А вот ему это ничего не стоило.

— Ты — моя истинная, Аня, — спокойно отозвался он, и мы вышли в коридоре верхнего этажа. — Зул вам не рассказывает о слабостях врагов? — усмехнулся устало.

— Ты говорил, что меня сделали твоей истинной, — не сдавалась я. — Это что, так просто? Трах-тибидох-тибидох, и вы уже подписываете договор о плюшках, что за меня получают?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

С «трах» я, конечно, погорячилась, но Мирослав этого не заметил.

— Умница, — только и сказал он, открывая передо мной двери квартиры.

Свет в коридоре загорелся и явил мне совершенно неожиданный интерьер: стены были обиты деревом, им же здесь приятно пахло, под потолком вместо стильных конструкций из гипсокартона были вмонтированы балки… В зале, куда уже прошел Мирослав, горел настоящий камин.

— Иди сюда, — обернулся он ко мне, но я лишь попятилась. — Так и будешь там стоять?

Я усмехнулась и принялась стягивать с себя пуховик. Чувствовала его оценивающий взгляд и пыталась собрать остатки уверенности, но внутри все дрожало. И мне это не нравилось. Наша непонятная связь, похоже, плавила мне мозги!

— Что со мной происходит? — обернулась я.

— Я сказал, сюда иди, — раздраженно прорычал он, не спуская с меня взгляда.

Задержав дыхание, я шагнула в гостиную.

— У меня есть к тебе предложение, — приблизилась к нему и серьезно посмотрела в глаза. Пока мне еще есть, чем думать, нужно было не терять времени.

Он наклонил голову, казалось, врезаясь взглядом мне под кожу. Я даже отшатнулась.

— Пахнешь дымом… сдобой с корицей… бензином… — выдохнул он вдруг с таким восхищением в голосе, что я раскрыла от изумления глаза. — И снегом…

И он шагнул ко мне.

— Н-не трогай… — прошептала я, из последних сил заставляя себя стоять.

— Что за предложение? — напомнил зверь. Он сделал последний шаг, разделявший нас, и оказался спиной к камину. Его глаза горели в темноте, но мои, скорее всего, тоже.

— Снять с меня метку твоей истинной, — голос дрогнул.

Мне показалось даже треск поленьев в камине стих. Мирослав замер, словно оглушенный моими словами. Черты его лица по-звериному заострились, глаза зло сверкнули.

— Снять МЕТКУ?! — вдруг рыкнул он так, что я отскочила к ближайшей стенке.

Дальше Карельский повел себя пугающе и странно. Он заметался по комнате вдоль камина, отшвырнув с дороги журнальный столик так легко, будто тот был из папье маше. Из его груди рвался рык, руки сжимались в кулаки.

— Мирослав, что не так?! — вскричала я.

Зря.

Он резко обернулся на меня и в два шага оказался рядом.

— Истинная?! МЕТКА?! — рявкнул мне в лицо. И вдруг схватил за горло: — Беги, тварь, пока я тебя не разорвал к чертям…

-8-

Я вылетела на ночной воздух и бросилась к набережной, подворачивая ноги и падая в сугробы, которые за пределами двора этого дома словно и не разгребались вовсе. Родной Питер шугался меня, облаивая бродячими собаками, и возмущался сигналящими авто. Словно от меня рад был избавиться даже он, не говоря уже о Магистре!

А тут вдруг меня… вышвырнули?

Выбравшись на незнакомую набережную, я замерзшими пальцами кое-как вызвала такси, размышляя, продолжать убегать на юг или все же вернуться домой? Сомнения тут же разрешил сам Магистр:

«Домой, Воржева! — казалось, он умудрился рявкнуть на меня даже из смс. — А завтра ко мне в кабинет с утра!»

Действие «камешка» прошло, а обновить его мне было некогда, чем он и воспользовался. Вообще, силы и возможности самого Магистра для меня оставались загадкой. Он, казалось, мог быть везде, в любой ситуации и чужих мыслях, если только хотел. Другое дело, что на такое вмешательство уходило масса энергии, и если он решил так активно вмешиваться в мою жизнь, значит, все происходящее со мной для него имело очень большое значение. Кто бы сомневался! Интересно, что там было в договоре между ним и Карельским?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Уже сидя у себя на любимой кухне, я пыталась согреться, кутаясь в теплый плед и бесконечно подливая себе горячего чая. Колотило откуда-то изнутри, и саван холода, который, казалось, укрывал все плотней, расползался на тонкие нити, опутывая коконом. Странно все это было. Ничего не хотелось… Чувствовала себя подростком, который попугал родителей демонстративным уходом из дома на полдня. Как же глупо!