Звездный десант (сборник) - Роберт Хайнлайн
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Прыжок, и еще, и еще… И каждый раз Эйс отсчитывал старт, а при посадке приходилось изо всех сил поддерживать Диззи – его гироскоп, похоже, совсем вырубился.
Катер приземлился, и маяк перестал подавать сигнал. Я уже видел катер, но… слишком далеко. Я слышал, как помкомвзвода командует:
– По порядку номеров… к посадке… товсь!
И тут же – голос Джелли:
– А-ат-ставить!
Наконец мы выбрались на открытое место. Можно было видеть корму катера, стоявшую на грунте, можно было слышать вой сирены. Наш взвод занял у катера круговую оборону…
Раздался голос Джелли:
– По порядку номеров… посадку начинай!
Но мы все еще были слишком далеко! Мне было видно, как грузится первое отделение, а кольцо вокруг катера сужается…
И из этого кольца вырвалась фигура и помчалась к нам со скоростью, какую только может выжать офицерский скафандр.
Джелли доскакал до нас, когда мы были в воздухе. Ухватив Флореса за бомбодержатели, он помог нам опустить его.
В три прыжка мы добрались до катера. Все уже были на борту, но люк пока не задраили. Мы втащили Флореса внутрь, забрались сами и захлопнули люк. Тем временем командир катера проклинала нас на все лады – из-за задержки она опаздывала к стыковке, и теперь могли погибнуть все! Джелли не удостоил ее ответом. Уложив Флореса на пол, мы рухнули рядом. Когда катер стартовал, Джелли сказал самому себе:
– Все налицо, лейтенант. Трое раненых, но все – налицо.
О капитане Деладрие я уже говорил – лучшего пилота просто не может быть! Стыковка катера с кораблем на орбите рассчитана до секунды. Не знаю отчего, но изменить время нельзя. Просто невозможно.
Но она совершила невозможное! Увидев, что катер стартовал с опозданием, она затормозила, сдала назад, опять набрала скорость… и подобрала нас! При помощи своих глаз и рук – ведь у нее не было времени просчитывать все на компьютере! И если Творцу Всемогущему понадобится помощник – приглядывать, чтобы звезды не сбивались с положенного пути, – я знаю, кто займет эту должность.
Диззи Флорес умер на пути к кораблю.
Глава 2
– Я от страха задрожал,я оттуда убежал.Без оглядки и не тормозя.Сам от ужаса не свой,Я примчался в дом родной,В матушкиной спальне заперся!Янки-Дудль, помоги,Мне – плясать бы с той ногиДа с девкой не робеть бы.Янки-Дудль, денди!
Я никогда не думал всерьез об армии. И уж во всяком случае – что окажусь в пехоте! Куда там; я скорее позволил бы влепить мне десять плетей при всем честном народе, дав отцу повод сказать, что я позорю нашу фамилию!
Однажды, уже в выпускном классе, я как-то заикнулся, что хочу поступить на федеральную службу. Наверное, все ребята подумывают об этом, когда впереди – восемнадцатый день рождения. А мне должно было исполниться восемнадцать через неделю после окончания школы. Конечно, у большинства с этим дальше мыслей не заходит – так, поиграются малость, а потом идут работать или еще куда… И сам я наверняка поступил бы так же, если б мой лучший друг не намылился в армию на полном серьезе.
В старших классах мы с Карлом все делали вместе – вместе бегали за девчонками, вместе назначали свидания, вместе принимали участие в спорах и вместе занимались электроникой в его домашней лаборатории.
Сам-то я в электронике был не силен, зато отлично умел паять и все такое. Стало быть, Карл вынашивал идеи, а я – претворял их в жизнь. Это было весело – да и все, что мы вместе делали, было весело. У Карловых родителей, конечно, не было столько денег, как у моего отца, но это не имело значения. Когда отец подарил мне к четырнадцатилетию небольшой вертолет «Ролле», он в равной мере принадлежал и Карлу, так же как его домашняя лаборатория – мне.
И когда Карл сказал, что после школы, прежде чем продолжать образование, отслужит срок, я чуть не подавился. Он говорил всерьез, и видно было, что все уже обдумано, решено и подписано, а иначе и быть не может.
И тогда я сказал, что пойду в армию вместе с ним.
Карл ошалело уставился на меня:
– Так ведь… Старики твои не позволят.
– Ха! Как это они мне «не позволят»?!
Действительно, остановить меня законным путем было невозможно. Это – первое (а порой и последнее) решение, которое человек может принять самостоятельно. Когда парень или девчонка достигают восемнадцати лет, они могут свободно поступить на службу, и ничье мнение здесь роли уже не играет.
– Посмотрим, – сказал Карл и сменил тему.
Вскоре я осторожно заговорил об этом с отцом. Он отложил свою газету, вынул изо рта сигару и вытаращил на меня глаза:
– Сынок, с тобой все в порядке?!
Я буркнул, что вроде бы да. Отец вздохнул:
– Не похоже… Да, я мог предвидеть нечто подобное – дети растут… Я помню, когда ты только-только научился ходить, то превратился в самого настоящего дьяволенка, и надолго. Помнится, ты разбил одну из маминых ваз эпохи Мин – я уверен, нарочно… Однако ты был слишком мал, чтобы знать ей цену, а потому я просто отшлепал тебя по рукам. Помню тот день, когда ты стащил у меня сигару, а потом тебя выворачивало наизнанку… Да, да, ведь мы с мамой прекрасно видели, что за ужином ты ничего не мог есть, но ничего не сказали… до сих пор. Мальчишкам обязательно надо попробовать, чтобы убедиться – мужские забавы пока не для них. А потом ты подрос и начал понимать, что девочки совсем не похожи на мальчиков…
Отец снова вздохнул.
– Да, все это нормально… В том числе и последняя твоя выдумка. В переходном возрасте кто из мальчишек не желает поступить на службу и носить красивую форму? Впрочем, иногда они вдруг решат, что любят – так, как никто еще никогда не любил, и сию минуту должны жениться… А случается, одно другому не мешает.
Он невесело улыбнулся.
– Именно так было в свое время со мной. Но я переступил через оба увлечения и не позволил им сделать из меня идиота и сломать мне жизнь.
– Но, пап! Я же не собираюсь… ломать жизнь! Всего один срок службы – я ведь не в кадровые иду…
– Оставим пока этот разговор, хорошо? А я объясню тебе, чего ты на самом деле хочешь. Во-первых, наша семья держится в стороне от политики и потихоньку возделывает свой сад уже сто с лишним лет. Лично я не вижу смысла ломать эту добрую традицию. Я не сомневаюсь, что тебя сбил с пути один тип. Он преподает у вас в старших классах, как бишь его?.. В общем, ты понимаешь, о ком я.
Отец имел в виду нашего преподавателя Истории и Философии Морали – разумеется, ветерана.
– Его зовут мистер Дюбуа.
– Хм… Дурацкая фамилия, как раз ему под стать. Иностранец, конечно. Похоже, теперь, в обход всех законов, школы используют в качестве вербовочных пунктов! Ох, напишу я письмецо по этому поводу! В конце концов, налогоплательщики тоже… имеют кое-какие права!
– Но, пап, он же ничего такого не делает! Он… – Тут я осекся, не зная, как это описать. Дело в том, что мистер Дюбуа держался с нами донельзя высокомерно. Всем видом своим он давал понять, что никто из нас не достоин даже близко быть подпущенным к государственной службе. В общем, мне он совсем не нравился. – Да он скорее только отбивает всякую охоту идти в армию!
– Хм… Ты что, не знаешь, как свиней на бойню водят?.. Ладно, вздор. Когда окончишь школу, отправишься в Гарвард изучать бизнес, это ты знаешь. Потом поедешь в Сорбонну, будешь понемногу путешествовать, знакомиться с нашими представителями, смотреть, как идет наш бизнес. Начнешь с чего-нибудь простенького, вроде старшего клерка – это для проформы; потом и передохнуть не успеешь, как окажешься наверху. Я ведь не молодею; чем быстрей ты возьмешь дела на себя, тем лучше. И как только у тебя начнет получаться – бери все в свои руки! Тебе это подходит? Так стоит ли выбрасывать два года псу под хвост?
Я ничего не ответил. Все это было для меня не ново, все это я уже обдумывал. Отец поднялся и положил руку мне на плечо:
– Сынок, ты только не думай, что я… к твоему мнению равнодушен, это не так. Но следует смотреть фактам в лицо. Если бы сейчас шла война, я первый поддержал бы тебя, да и сам перевел наш бизнес на военные рельсы. Однако войны нет и, слава богу, похоже, никогда больше не будет. Мы уже переросли эпоху войн. Теперь на нашей планете мир и благоденствие, и нам доставляют истинное удовольствие дружественные отношения с другими планетами. Итак, чем же является так называемая «государственная служба»? Да просто и ясно: сборищем паразитов! Она давно устарела, потеряла способность функционировать и живет исключительно за счет налогоплательщиков. Довольно дорогое удовольствие – кормить кучу бездарей, иначе оказавшихся бы безработными. Вначале несколько лет живут на жалованье, а потом пыжатся от гордости до конца дней! Может, и ты хочешь к ним?!
– Но Карл вовсе не бездарь!
– Извини. Конечно, не бездарь, он чудесный парень… хоть у него в голове и каша!
Отец нахмурился, но затем улыбнулся:
– Сынок, есть тут у меня для тебя один сюрприз к окончанию школы. Но, думаю, лучше сообщить о нем сейчас, чтобы тебе было легче выбросить из головы всякую чепуху. Не то чтобы я пугался твоей самостоятельности; я уверен в тебе, несмотря даже на твой возраст. Но ты сейчас на перепутье… а мой подарок поможет тебе развеяться. Угадай, что это?
