Терпение дьявола - Алексей Соколов

Подойдя к столбу, Сапсан, внутренне сжавшись, взялся рукой за неизолированный ряд. Как в омут нырнул. Тишина. Жив, что ли? Не отпуская руку, обернулся к напряженно смотрящим на него зэкам и выдохнул:

– «Ноль». Лезу.

Итак – аккуратно, без паники. Нижний ряд – «ноль». Спокойно. Дальше. Не нервничаем… ногу сюда не ставим! А ручку кладем сюда… тихо… «фаза»… тихо… так… вот, зараза! На шип наткнулся. Ничего, терпимо, крови почти нет. Спокойно… Ага, вот и верх. Теперь извернуться так, чтобы и ноги подогнуть, и вниз не сверзиться. Сложно, да. Но… правая нога уже на торце столба. Последний ряд – «фаза». Если пытаться подтянуть левую, то можно задеть коленом.

Сапсан не стал испытывать судьбу. Расставив для равновесия руки, он слегка приподнялся и, оттолкнувшись, ринулся вперед, перебросив левую ногу через смертельную проволочную нить.

Какое там «сгруппироваться в прыжке». Свалился в раскорячку, приложившись бедром об какой-то камень. Не обращая внимания на боль, вскочил, быстро ощупал тело – ничего не сломано.

Стряхнув с себя лесной мусор, сталкер вплотную подошел к забору и сказал зэкам:

– Нормально. Давайте тоже и не забудьте – идти по неизолированным.

– Да помню я, – буркнул Колода. – Питон, подсади, что ли. Хотя нет, я сам.

Он взялся за проволоку, и Сапсан заметил, что пальцы старого уголовника, несмотря на холод, уже совсем не дрожат. То ли не волновался совсем, то ли адреналин заставил сконцентрироваться даже немолодой организм.

Глядя под ноги, прежде чем поставить башмак на очередной ряд, Колода медленно, но уверенно лез вверх. Достигнув вершины столба, он, как ранее Сапсан, немного замешкался. Видимо понимая, что вряд ли сможет так же лихо сигануть, Колода стал подтягивать ногу, помогая ей одной рукой. Но тут его вестибулярный аппарат дал сбой, и зэк, коротко вскрикнув, свалился вниз, прямо на пытавшегося его подхватить Сапсана.

– Так. Фу, так, – заполошно пропыхтел он. – Что-то я оплошал чутка… Игорек, живой?

– Ну тяжелый ты. – Сталкер потер ушибленное плечо. – А с виду и не скажешь.

– Живой, – хмыкнул Колода и повернулся к Питону, который уже намеревался начать восхождение. – Питон, шмотье перекинь! А то в одних невыразимых тут как-то стремно торчать.

– Тьфу ты, сейчас оставили бы! Ловите. – Питон, споро перекинув узлы с одеждой и припасами, полез через забор. На самом верху он, ни секунды не раздумывая, уперся обеими руками в торец столба и, широко раскинув ноги, ловко перемахнул через него, как через «козла». Успешно приземлившись, он гордо оглядел спутников:

– Качаться надо, епа.

– Одеваться надо. Спортсмен, епа, – нервно передразнил его Сапсан, натягивая джинсы. – Не ровен час, какой-нибудь обход будет.

– Не каркай, – буркнул Колода.

Упоминание о возможном патруле несколько перебило радость от удачного форсирования Периметра. Одевались молча, то и дело поглядывая по сторонам. Вдруг Питон пригнулся и, ткнув пальцем по направлению вдоль забора, тихо сказал:

– Кто-то идет!

В полусотне метров от них мерно покачивалось белое пятно – чьи-то руки несли довольно мощный фонарь, луч которого наверняка был способен пронзить влажную дымку тумана и выхватить из нее три полуодетые фигуры. Счет пошел на секунды, и Питон с Колодой, подхватив остатки одежды, шмыгнули в тень деревьев. Сапсан замешкался.

Невидимый счетчик уже перевел его сознание в режим «Зона». А этот режим не подразумевает бездумных перебежек по незнакомой местности. Да и по знакомой тоже. Поэтому Сапсан, не отрывая взгляда от приближающегося фонаря, медленно нагнулся, поднял куртку, нащупал мешок с припасами и осторожно отступил в темноту.

Едва сталкер оказался среди деревьев, как кто-то из зэков дернул его за штанину.

– Ложись, – послышался шепот Колоды. – Если сейчас ломанемся, цирики сразу подорвутся. Пусть пройдут, обождем.

Ждать пришлось недолго. Сначала место, где несколько минут назад была спонтанная раздевалка, осветил луч фонаря, потом послышались шаги и приглушенные голоса. Патруль. Странно, обычно вояки раньше шести утра не выходят. Голоса зазвучали громче, и можно было уловить отдельные фразы:

– Поспали бы лучше… не сидится им в своих Европах… своих бы и гоняли почем зря… тоже мне – затейники.

– Ну, может, узнали что-то. Они же не докладывают. Наши вон тоже переполошились.

– Да пошли они…

– Согласен. Дай-ка докурить.

В нескольких метрах от затаившихся беглецов прошли шестеро солдат, по трое с каждой стороны забора. Немного приподняв голову, Сапсан успел заметить, что увешаны бойцы обычным арсеналом – «калаши» с примкнутыми штыками и жилеты-разгрузки с красноречиво оттопыренными карманами под магазины. Значит, ничего особенного, обычный караульный рейд, только чуть раньше. У Периметра не встретились – и чудно. Еще бы век вас не видать, товарищи бойцы.

Но вот о чем они говорят, интересно знать? Побег трех зэков, пускай и довольно дерзкий, можно отбросить сразу – не международный это уровень. А просто так миротворцы местных не дергают. Значит, есть наводка и выбор невелик – или Зону скоро накроет Серая радуга, или нагрянут какие-то высокопоставленные персоны. Учитывая, что перед приездом больших шишек на всех пропускных пунктах начинают строго блюсти устав, а убойные спецгруппы активно зачищают как внешние, так и внутренние подступы к Периметру, то даже сложно сказать, что хуже – аномальная активность или армейские инициативы.

Солдаты, как назло, остановились. Чиркнула зажигалка. Перекур – дело нужное. Как говорится, одна сигарета отнимает пять минут службы и два часа жизни. Ну покурите, сволочи, покурите. Мы поваляемся, чего уж.

Неподвижно лежать на мокрой земле – удовольствия мало. Одна отрада, что всякие букашки, будучи прибитыми моросью, не ползают по лицу и другим частям сталкерского организма. Но Сапсан, имевший опыт таких лежанок, считал, что все-таки лучше периодически сдувать с носа обнаглевших муравьев, чем пропитывать влагой каждую ниточку, после чего подниматься и тащиться дальше в отсыревшей и грязной снаряге.

Через несколько минут, когда мокрый холод стал чувствоваться беглецами во всей своей омерзительности, военные снова отправились по своим делам. Дав патрульным отойти подальше, спутники, наконец, смогли подняться.

– Автоматик бы у них прихватить, – мечтательно протянул Питон. – Троих с нашей стороны я бы уделал. Пока они там сигарету бросят, стволы поднимут, предохранитель скинут, патрон дошлют. Может, стоило рискнуть, а?

Он повернулся в сторону Колоды, как бы спрашивая у него запоздалого разрешения. Тот отрицательно покрутил головой.

– Не дергай фарт за яйца, а то он расстроится. На кой ляд пыжиться-то? Тут людей мало, а дичи совсем нет. Сейчас лучше ходу дать. Как-то не понравился мне их треп, что где-то кто-то переполошился. Я так мыслю, что нам надо на открытое место выбраться и разобраться, в какую сторону дальше рвать. А то уж светать скоро начнет.

Сталкер в обсуждении оружейной надобности участия не принимал. Узнай Питон, что на автоматах ушедших солдат не только предохранители сняты и патрон в ствол загнан, но что и стрелять они начнут на любой шорох, не спрашивая «кто идет», – много вопросов зародилось бы в его, Питоновой, голове. Зато у Колоды голова на шаг вперед работает, поэтому в ней вопросы, кажется, быстрее появятся. И ответы на них надо искать уже сейчас. Может, стоило еще в поезде все рассказать? В поезде, может, и стоило. А теперь момент совсем неподходящий. Спортсмен заметно нервничает, Колода тоже, хоть и виду не подает. Нет, пока рановато. Могут дров наломать. Но и затягивать нельзя – совсем скоро аномалии пойдут. Так что окунуть компаньонов в местные реалии лучше бы на первом же привале. Кстати, почему компаньонов? Подельники, самые натуральные. Докатился, хех.

Продавливая грязными ботинками мокрый густой мох, они, не оглядываясь, шагали вперед. Шли быстро, не пригибаясь, полной грудью вбирая запах старой хвои и опавших, начинающих гнить листьев. В другое время такое ни капельки не бодрящее амбре, подкрепленное промокшими ногами, неминуемо нагнало бы уныние на любого путника. Однако все недружелюбие окружающей обстановки перебивал аромат свободы. Стойкий, терпкий, пьянящий. И только проснувшееся сталкерское чутье уже улавливало ноты другого запаха – опасной неизвестности.

Через четверть часа бойкой ходьбы лес кончился, дав, наконец, беглецам возможность осмотреться. Перед ними расстилался озаренный лунным светом густой малинник. Колючие сухие заросли, заволоченные легким туманом, тянулись метров на сто, добираясь до подножия небольшого холма. Помотав головой влево-вправо, Колода проговорил:

– Все, парняги. Дуем до этой горки, оглядимся, перевалим на другую сторону, разложим тихий костерок и отдохнем. А то совсем я задрог что-то.