Иллюстрированная история Рок-Музыки - Джереми Паскаль

Очень он порядочный был парень, Пат Бун. И так непохож на этого противного, грязного Элвиса Пресли, который, по слухам, перед тем, как выйти на сцену, засовывал себе в брюки свинцовую трубку.

Сейчас даже трудно представить себе, как Пат Бун, исполнитель «Speedy Gonzales», «April Love» и «Love Letters In The Sand», мог петь такие песни, как «Tutti Frutti», «Long Tall Sally» и «Ain`t That A Shame». И что по популярности и коммерческому успеху в период 1955–1959 Бун шел в Штатах вторым после Пресли.

Теперь, когда история рока хорошо изучена и хронологирована, лавры за эти три великие песни отданы тем, кто их заслужил: Литтл Ричарду за «Tutti Frutti» и «Long Tall Sally», и Фатсу Домино за «Ain`t That A Shame».

По классификации Чарли Джиллетта, оба они относятся к категории «новоорлеанского танцевального блюза». У них есть общие черты: оба негры, оба отдавали предпочтение фортепиано, оба воспитывались в музыкальном котле Нью-Орлеана. Но на этом сходство кончается. Трудно вообразить себе более непохожих людей.

Fats Domino (Фатс Домино). Стиль его — деликатно-юмористический, сдержанный, с внезапными вспышками буги-вуги на фортепиано. Даже играя рок, он выглядел спокойным, непринужденным. Надо отметить, что он делал хиты задолго до рок-н-ролла: еще в 1949 у него был миллионный хит «The Fat Man» («Толстяк»). Появление рока только подтвердило правоту его музыки. Он вошел в 50-е без заметных перемен в стиле и один за другим выдавал добротные хиты вроде «I`m Walkin`», «Ain`t That A Shame» или «Blueberry Hill».

Little Richard (Литтл Ричард, настоящее имя Richard Penniman) был полной противоположностью: лунатик, напыщенный пижон, сверхактивный рокер. Его песни — это, по сути, тарабарщина, исполнявшаяся под оглушительный аккомпанемент фортепиано. Неудивительно, что взрослые всегда жаловались на то, что в рок-н-ролльных песнях невозможно разобрать слов. Им было невдомек, что слова-то как раз не имели никакого значения. Важно было общее звучение. Фраза «A-Bop-bop-a-loom-op A-lop bop boom!», конечно же, не имела никакого смысла, также, как и последующие пять строчек, в которых просто повторялись слова «Tutti frutti au rutti» (искаженное Tooty-frooty o rooty). Не в этом дело. Пластинка Литтл Ричарда — это две с половиной минуты чистого наслаждения. Сгусток секса.

«Tutti Frutti» была бессмыслицей не только для Токио, Парижа, Берлина, Лондона, но и для Нью-Йорка. Вернее, она имела одинаковый смысл для всех, кто находился в соответствующих летах, чье ухо было настроено на нее, и чье тело вибрировало вместе с ее ритмом. Все эти oohs, bops и woos Ричарда были интернациональными кличами рока, чем-то вроде мгновенного эсперанто, понятного в любом уголке мира. Вот почему рок распространился с такой удивительной быстротой.

Пат Бун взял творения этих двух великих пионеров рока и смягчил их настолько, что они утратили выразительность. В рок-кругах он всегда являлся предметом язвительных насмешек из-за своей клинической чистоты и набожности (последнее, кстати, он разделял с Литтл Ричардом). Его заслуга, однако, в том, что он в приемлемой форме донес рок-н-ролл до миллионов людей, еще не готовых принять рок в его сыром виде. Он приучил их к каденциям и неожиданным переходам рока, к его пикам и перепадам. И хотя эти пики и перепады были не столь круты, как у истинных рок-н-ролльщиков, но они были. К тому же, успех Буна вовсе не мешал успеху тех, кого он обворовывал. Например, в 1955 Бун имел многомиллионный хит с «Ain`t That A Shame», и в том же году оригинальная версия Домино тоже стала хитом — его десятым по счету миллионным хитом (в том же году он выпустил еще четыре золотых сингла с Дэйвом Бартоломью). Литтл Ричард также получил свое «золото», несмотря на версию Буна.

Эти цифры свидетельствуют, что вопреки самым мрачным прогнозам крупных пластиночных фирм, черные артисты годились для белых ушей и могли иметь коммерческий успех — правда, не столь шумный, как у Пресли и Буна, но, с другой стороны, ни Пресли, ни Бун не сочиняли свой материал и, следовательно, не получали авторских гонораров.

Чак Берри, или первый поэт Рока

В Чикаго был человек, который все сочинял сам — и слова, и музыку. Он писал песни, настолько чутко отражавшие жизнь молодежи 50-х, ее проблемы, ее любовь, ее подспудные желания, что его часто называют первым поэтом рока.

Его песни — полная противоположность абракадабре Литтл Ричарда. Chuck Berry имел, что сказать. И говорил он это ясно и остроумно. Он первый четко заявил о том, что рок — не временная мода. Рок-н-ролл вытеснит все другие формы, и поэтому «переверните Бетховена и торчите на ритм-энд-блюзе».

В «Rock & Roll Music» Берри удалось в нескольких словах сформулировать суть ситуации. Он «не имеет ничего против современного джаза, если только его играют не слишком быстро», потому что иначе «исчезает красота мелодии» и вещь начинает звучать «как симфония». Он отвергает столь любимые взрослыми латиноамериканские ритмы — танго, мамбо, конго, и призывает «играть на фортепиано». Он хочет одного: танцевать. И в этом сущность рок-н-ролла.

Хотя Берри был постарше своей публики (в 1955, когда появился его первый хит «Maybellene», ему было не то 24, не то около 30 — смотря, какой год считать действительным годом его рождения: называют и 1931 и 1926), он инстинктивно чувствовал, чего они хотят. И отразил все это в музыке.

Он знал, что они ненавидят школу, и в песне «School Days» («Школьные Дни») рассказал о невыносимой скуке школьной жизни, когда день мучительно тянется, пока наконец не прозвенит звонок, «бремя с плеч долой», ты выбегаешь из школы, несешься к джук-боксам за углом, опускаешь монету и слушаешь свою любимую музыку, ощущая, как жизненные силы вновь возвращаются к тебе.

В песне «Almost Grown» («Почти Взрослый») кристаллизованы муки человека, которому, по выражению Пата Буна, «от 12 до 20»: обычный парень, он ходит в школу, делает только то, что ему дозволено, слушается старших, не водится со шпаной. У него есть мечта: устроиться на работу, скопить на авто и катать свою девочку. Он не бунтует и ничего не требует. Он хочет только одного: «оставьте меня в покое, ведь я почти взрослый». Как резюме подростковых чувств, эту песню трудно превзойти. Она гениальна. Одной фразой Берри попал прямо в сердце тинейджера.

Его героини — Кэрол, Литтл Квини — это маленькие богини, о которых мечтают мальчики, но не сказочные, а взятые из реальной жизни.

«Sweet Little Sixteen» («Милая 16-леточка») живет лишь рок-н-роллом и бредит звездами («ей необходимо раздобыть полмиллиона автографов»). По вечерам она надевает платье в обтяжку, красит губы, надевает туфли на высоком каблуке, но на сердце у нее печаль — «взрослый блюз», — потому что утром надо опять идти в школу.

Из песен Чака Берри можно узнать все о жизни тинейджеров 50-х. Более того, из них можно узнать о жизни тинейджеров любой эпохи. Меняются лишь детали: моды, марки автомобилей, слэнг, остальное — вне времени: чувства, эмоции, резкие перепады настроения от бурной радости до беспросветной тоски.

Чак Берри был первым автором в роке, который действительно хотел что-то сказать. Он выделяется потому, что выражался идеально роково: с помощью музыки рок, словами рока он говорил о поклонниках рока. Рассматривать тексты его песен или темы, разложив их на бумаге — это значит разрушить Берри. Эти слова он писал не как стихи, а как лирику для рок-песен. Чтобы понять, насколько велик был Берри, надо слушать его музыку.

Наряду с Элвисом, Чак Берри был наиболее влиятельным артистом рок-н-ролла. Более того, он один из самых влиятельных артистов рока вообще. Всякий раз, когда рок заходит в тупик, кто-нибудь возвращается к корням, вновь открывает энергию, остроумие, оригинальность Берри и черпает в нем вдохновение.

Отчего же Берри ощущал такое близкое родство с тинейджерами, отчего он стал выразителем их чувств в музыке? Наверное, оттого, что в юности он сам был трудным подростком. Он родился в семье со средним достатком, но в подростковые годы испортился, участвовал в краже и оказался в исправительной колонии, где пробыл три года.

Еще до колонии он увлекался музыкой, теперь же она стала центром и смыслом его жизни. Выйдя на свободу, он работал сперва на «Дженерал Моторс», затем парикмахером, и все это время продолжал играть, в основном блюз. Мастерство его росло и он превратился в первоклассного гитариста. Это видно на любой его записи. Он усовершенствовал большинство методов игры на гитаре, которые существовали в те годы. Он изобрел рифф, которым открывается «Sweet Little Sixteen» — тот самый рифф, который Beach Boys содрали у него нота в ноту и применили в «Surfin` USA». Он стал одним из классических гитарных риффов.

Музыка стала занимать центральное место в жизни Берри. Он стал подрабатывать в ночных клубах Сент-Луиса, играя в разных составах, стал сочинять песни, в основном в стиле ритм-энд-блюз, и вскоре понял, что если он хочет чего-то добиться, нужно ехать в центр городского блюза — в Чикаго.