Под тенью мира. Книга первая - Алекс Зетт

- Солнышко, иди, поздоровайся с гостями. Я думаю, что многие хотят тебе подарить подарки…- ласково сказал папа, склонившись ко мне. Он опустил взгляд и заметил, что я до сих пор сжимаю в руках Пип-Бой. - Позволь я тебе помогу.

Отец аккуратно взял мой компьютер и одел мне его на левую руку, хотя мне отчего-то казалось, что будь он на правой, пользоваться им было бы куда удобнее. Папа сразу сказал, что я не смогу снять Пип-Бой самостоятельно без помощи авторизованных инженеров компании Волт-Тек, так как этот компьютер имеет биопараметрическую связь с тем, кто является его владельцем. Вслед за этим заявлением последовала лекция, посвящённая портативным компьютерам. Правда из того что мне сказал отец я мало чего поняла, а задать вопросы не успела, так как ко мне подлетела Амата и стала рассматривать мой Пип-Бой, нажимая на кнопки и рассказывая мне всё, что знает о моём компьютере.

Это была одна из старых моделей Пип-Боев, которая была не в самом лучшем состоянии, когда её достали из коробок. Об этом говорил мне отец и Стэнли Армстронг, тот самый, что работал в техническом отделе ремонтником, а сегодня надел праздничный колпак в честь моего дня рождения.

Когда мне было девять лет, Стэнли подарил мне книгу о бомбах. Честно говоря, прочитав первую страницу, я осознала, что не понимаю почти ничего из того, что там было написано. После этого осознания книжка успешно перекочевала на пыльную ржавую полку в нашей с папой комнате. Папа, кстати, иногда читал эту книгу перед сном, но что интересного он там находил, я понять не могла. Мне всегда казалось, что самыми интересными могут быть только мои комиксы, ну или старые книги с картинками, где рассказывалось про довоенный мир.

Когда я читала эти книги о мире, то никак не могла понять, почему же мы сидим в этой дурацкой бетонной коробке, где все едят на завтрак и ужин одно и то же, слушают жужжание слишком ярких ламп, ходят туда-сюда под старыми трубами и к тому же ненавидят друг друга.

Я спрашивала об этом у папы, но ни он, никто другой не рассказывали мне в подробностях о том мире, что сейчас был за пределами Убежища. Я знала, что давным-давно в мире всё было прекрасно: зелёные травяные ковры покрывали землю, среди них росли разноцветные растения, которые в книгах называют “цветами”, высокие деревья с зелёными листьями составляли леса, а над головой у всех расстилалось поразительное голубое небо. В том мире были города, где люди жили под крышей в своих отдельных маленьких домах, откуда в любое время -всегда, когда им хотелось - они могли выйти под это небо.

Что с миром случилось после войны, я смутно знала в мои десять лет, кроме того, что после войны там везде была радиация, выжженная солнцем пустыня и самая настоящая опасность.

- Поблагодари папу ещё раз! Он этого не забудет, - шепнула мне в ухо Амата и направилась к столу, где Энди готовился резать торт. Энди был роботом, который выглядел как круглый металлический шар, увешанный всякими техническими прибамбасами. Несколько выдвижных фонарей-камер служили ему глазами, а тонкие металлические прутья с пилами, ножиками были его руками.

Самым классным было то, что Энди парил в воздухе. Я долгое время думала, что он волшебный, но папа сказал, что это из-за реактивного двигателя. Я до сих пор помнила, как ужасно меня расстроила эта новость.

Когда я подошла к Смотрителю, тот внимательно уставился на меня.

- Я…хотела поблагодарить Вас за такой хороший подарок, - сказала я тихо и, переборов жуткий страх, спросила: - А как Вам праздник?

- Пожалуйста, - деловито кивнул Альфонс, нахмурив седые брови и мгновенно напуская на себя строгость. - Моя дочь старалась для тебя, но я сразу сказал ей, что не буду помогать. В конце концов, она уже взрослая самостоятельная девочка и если она что-то организовывает, то должна подходить к этому со всей ответственностью.

Я так и застыла на месте, то бледнея, то краснея и глядя куда-то в металлический стол, за которым сидел Смотритель. Этот стол, как и другие, был не в самом лучшем состоянии. Поверхность местами прогнулась, к тому же была сплошь исписана различными нецензурными надписями. И хотя Смотритель безустанно отдавал распоряжения о приведении столов в надлежащий вид, надписи появлялись с завидным постоянством. Альфонс, заметив мой страх, приобрел довольный вид.

- Да, я очень благодарна Амате, - быстро произнесла я с надеждой ретироваться. Смотритель очень медленно кивнул и прищурил глаза, пристально глядя на меня.

- О, да. Я до сих пор не понимаю, и чего же ей так нравится в тебе.

Я медленно кивнула, ощущая, как жгучая обида расщепляет моё сердце, и поспешила ретироваться от Смотрителя, готовая расплакаться от досады и бессилия. Я хотела было сбежать куда-нибудь, но меня за руку схватила бабуля Палмер. Она была очень милой женщиной, а ещё она была бабушкой Джонаса.

- Здравствуй, милое дитя, - сказала она мягким голосом. - Я хочу тебя поздравить. Тебе сегодня исполнилось десять лет, а это важный возраст. Поздравляю тебя, золотце.

Бабуля сощурила добрые карие глаза от света ламп. Она всегда выглядела очень заботливой и терпеливой. Это была потрясающая женщина, которая любила меня, как свою внучку, за что я ей была очень благодарна. Она всегда ценила мою робость и стеснительность, в отличие от остальных.

Я улыбнулась мадам Палмер. Сегодня она прекрасно выглядела, видимо, специально готовилась к празднику. Её седые волосы были аккуратно зачёсаны в бок и красиво уложены. Мне даже показалась, что она наложила немного макияжа на своё старческое морщинистое лицо.

- Спасибо Вам, - смущённо улыбнулась я, опуская взгляд.

- Ты же хочешь увидеть свой подарок, правда? - с доброй усмешкой спросила бабуля.

Я не нашлась, что ответить и снова кивнула, чувствуя себя не в своей тарелке. Палмер покопалась в маленьком полиэтиленовом пакетике, что лежал у неё на коленях, и протянула мне выпеченный кекс, туго завёрнутый в помятую бумагу. Кекс, признаться, имел очень приятный запах, а мне и без того очень хотелось есть. Энди почему-то тянул с тортом. Я поблагодарила призадумывавшуюся мадам Палмер, которая тут же потрепала меня за щеку.

- Ох, малыш, когда мне исполнилось десять лет, в этом Убежище было столько народу, что по коридорам-то ходить было сложно! А тебя я помню ещё совсем крошкой. До сих пор помню, как твой папа пришёл к нам…

Бабуля замолчала, я а нахмурилась. Куда папа пришёл? Поразмыслить об этом я не успела. Палмер тут же махнула старческой рукой, словно прогоняя дурные сны, и прижала меня к себе.

- Ох, не слушай мои бредни. Иди, лучше, пообщайся с другими гостями…

Я хотела что-нибудь ответить бабушке, но в этот момент произошло сразу два неожиданных события. Амата подлетела ко мне, чуть не споткнувшись, и быстро водрузила на голову праздничный колпак, сразу после этого Энди механическим голосом произнёс поздравления и начал резать торт своей самой большой дисковой пилой. Нежный крем торта не выдержал напора дико вертящихся зубчиков, и вся взбитая сладость разлетелась по кафетерию. Я услышала, как охнула бабуля Палмер, и как ругнулся Смотритель. Буч и его компания начали громко хохотать, а затем возмущаться, когда ошмётки торта полетели во все стороны и в них в том числе. Стэнли и папа, которые сидели за барной стойкой возле Энди, мгновенно вскочили со своих мест.

Началась свалка. Энди извинялся за испорченный торт, а папа, Стэнли и Амата тут же подбежали смотреть, осталось ли что-нибудь от сладкого. Я, чувствуя жгучее разочарование, прошла мимо стола, за которым сидел Буч, и мельком бросила взгляд на него. Он сидел, рассевшись на диване, широко расставив ноги и сложив руки на груди, будто был самым крутым на свете. Ко всему прочему, Буч, нагло ухмыляясь, откровенно громко говорил гадости про мой праздник, а Уолли Мак - страшного вида верзила чем-то внешне напоминающий девчонку - ржал над его шуточками. Я остановилась рядом с их столом, глядя в пол. Замерла, слушая, как в груди бешено колотится моё сердце. Как же мне хотелось высказать этим идиотам все, что я о них думаю. Я сжала кулаки, поджала губы и решительно повернулась к Бучу.