Ребенок джунглей: Реальные события - Сабина Кюглер

Их лица с темными непроницаемыми глазами казались мрачными. Юдит крепко сжала мою руку, Кристиан спрятался за нами. Я чувствовала, что мою старшую сестру охватывает паника. Своими длинными белыми волосами она привлекла к себе внимание воинов. Когда один из туземцев захотел дотронуться до них, она отпрянула.

Я вскрикнула от страха и закричала: «Папа!» Испугавшись крика, туземцы мгновенно отошли от нас. И тут появился наш спаситель.

Отец заговорил с ними на языке, который я раньше никогда не слышала. Затем он повернулся к нам и объяснил, что это люди фаю из рода иярике и что нам не надо бояться. Им просто интересно — они никогда в жизни не видели белых детей. Папа взял меня за руку и подвел к старому туземцу, вложил мою руку в его и сказал:

— Это вождь Баоу, он разрешил нам здесь поселиться.

Вождь Баоу наклонился ко мне и взял меня за голову. Его лицо приближалось все ближе и ближе. Я испугалась, подумав, что он хочет меня поцеловать. Но вместо этого он дотронулся своим потным лбом до моего и потерся им. Увидев мое потрясение, отец рассмеялся и пояснил, что люди фаю трутся лбами, чтобы поприветствовать друг друга — примерно то же делаем мы, европейцы, когда жмем друг другу руки.

Тот же обряд фаю повторили с моим братом и сестрой. Оставшуюся часть дня мы проходили с темными лбами — следами грязи и пота.

Люди фаю трогали наши волосы и лица. Потом они заговорили — вначале тихо, затем все громче и громче. Наш страх перед ними исчез, уступив место любопытству.

Вскоре мы выбрались из толпы и побежали к вертолету. И тут я заметила на опушке несколько обнаженных туземных женщин. На руках у них были маленькие дети. Я осторожно пошла в их сторону, но когда приблизилась к ним вплотную, дети начали плакать, и женщины убежали в лес. Минуту я смотрела им вслед, а затем вернулась к вертолету, где пилот и мой отец выгружали наш багаж. Фаю помогали им переносить его в деревянный дом.

Фаю из рода иярике идут к нам в гости

Мой новый дом находился на маленькой полянке, справа от которой текла река Клихи, а слева возвышался лес. Дом стоял на высоких деревянных балках, поскольку эта местность постоянно затоплялась.

Все здание было покрыто зеленой защитной сеткой, чтобы уберечь нас от насекомых и прочей живности. Неплохая идея, если бы это работало. Но в доме, несмотря на все наши старания, постоянно находились непрошеные ночные гости. Каждую ночь маме приходилось вставать и охотиться на крыс или насекомых. По утрам радости людей фаю не было границ — мамины трофеи становились их завтраком.

Дом состоял из двух больших комнат, разделенных перегородкой — одна служила кухней, столовой и гостиной, другая спальней. Со спальней граничила маленькая ванна. В доме не было дверей, их заменяли занавески, прикрепленные к потолку. Если занавески были открыты, мы могли пройти в комнату. Если же они были задернуты — входить было запрещено.

Воин фаю

К предметам повышенной комфортности относились две раковины, одна в ванной, другая на кухне. Туда по металлическим стокам стекала дождевая вода, которую мы использовали для приготовления пищи и питья. В период засухи дождей не было, и тогда нам приходилось приносить воду из реки и кипятить ее.

В кухне стояла маленькая керосинка с двумя конфорками, на которых мы готовили. На противоположной стене отец прикрепил две доски, которые стали полками для сковородок, горшков, тарелок, чашек и другой кухонной утвари. Сзади к жилому помещению примыкала маленькая комнатка со столиком и полками — в ней мы хранили продукты.

На столике стоял коротковолновый приемник, и каждое утро ровно в восемь часов мы выходили на связь с базой, находящейся в Данау Бира. Поскольку у нас не было электроэнергии, только одна батарея, а в Данау Бира электричество тоже было лишь в ограниченное время, мы, как и все те, кто находился в джунглях, договорились ежедневно выходить на связь именно в это время. Если в течение трех дней база или станция не отвечали, высылался вертолет, чтобы выяснить, что произошло.

Спальня была разделена длинной занавеской на две половины; одна — для меня и моей сестры, другая — для родителей, с которыми спал мой брат. Кровати из длинных досок были накрыты тонкими матрасами. Над кроватями укрепили москитные сетки, которые мы по ночам заправляли под матрас, чтобы хоть как-нибудь защититься от москитов и других насекомых.

Для меня и Юдит отец соорудил кровать прямо под окном. Вероятно, он думал, что так нам будет прохладнее — в окнах нашего дома не было стекол. Было действительно прохладно — особенно когда шел дождь. Если в тропиках идет дождь, он льет как из ведра, и по ночам мы часто просыпались насквозь промокшие. Тогда мы вставали, брали свои мокрые вещи и направлялись на половину родителей, которые, проснувшись, с удивлением обнаруживали в своей кровати уже не одного, а трех детей.

Ванна представляла собой всего лишь маленькую раковину из цемента, в которой мы мыли ноги перед тем, как лечь спать. У нас также был туалет, но без смыва — из-за недостаточного напора воды. Вместо этого отец держал ведро речной воды, которое он ставил возле туалета.

Когда мы осматривали наш новый дом, Кристиан обнаружил нечто совершенно не домашнее: огромного черного паука! Он был огромным, как морская звезда. Пораженные, мы замерли как вкопанные. Отец крикнул, чтобы мы не двигались, и побежал за парангом (длинный нож в джунглях). Он подскочил с ним к пауку.

— Нет, папа! — закричала я в ужасе. — Я хочу сохранить его.

Но было уже слишком поздно: одним ударом он расплющил паука по стене.

— Вот это да, посмотрите-ка — ноги еще шевелятся, — вскрикнул Кристиан.

Все с отвращением уставились на огромное пятно на стене, а я плакала, что потеряла такой ценный экземпляр для коллекции. Мама, не долго думая, повела нас смотреть на отлет вертолета. А папа остался в доме оттирать испачканную стену.

В этом полном приключений мире, куда нас забросила судьба, впереди было столько интересного и неизведанного, что история с пауком быстро забылась. С поляны назад, в Данау Бира, улетал вертолет. Я стояла там, пока шум мотора окончательно не стих. Потом я огляделась по сторонам, увидела широкую прохладную реку, неторопливо несущую свои воды мимо меня, отдельно стоящие хижины фаю, темные непроходимые джунгли, мой новый дом и людей фаю, все так же смотревших на меня с нескрываемым любопытством, как, впрочем, и я на них.

Не помню, что я тогда чувствовала, но точно помню, что это было предчувствие чего-то хорошего. Как может такой пейзаж, такая волнующая и захватывающая жизнь обернуться чем-то плохим? Мне здесь нравилось, это был мой новый дом.