Украина, которой не было. Мифология украинской идеологии - Андрей Ваджра

А что после этого говорить о таких случаях, когда перед подобными «судьями», по доносу в большинстве случаев жалкого «людця»‑мазепинца, целые села обвинялись в открытом «русофильстве»? […]

Часть карпато‑русского народа, среди тяжелых страданий, несла на алтарь своей общей Родины — Родной Руси — свою жизнь, а другая — творила позорное и лукавое дело сознательного братоубийцы Каина…

Роль этих народных предателей, так называемых «украинцев», в эту войну общеизвестна. Детеныши национального изменника русского народа из‑под Полтавы, вскормленные под крылышком Австрии и Германии, при заботливом содействии польской администрации края, в момент войны Австрии с Россией… сыграли мерзкую и подлую роль не только в отношении России и идеи всеславянского объединения, став всецело на стороне Австро‑Венгрии, но в особенности в отношении жертв австро‑мадьярского террора и насилия над карпато‑русским населением.

Жутко и больно вспоминать о том тяжелом периоде близкой еще истории нашего народа, когда родной брат, вышедший из одних бытовых и этнографических условий, без содрогания души становился не только всецело на стороне физических мучителей части своего народа, но даже больше — требовал этих мучений, настаивал на них… Прикарпатские «украинцы» были одними из главных виновников нашей народной мартирологии во время войны. В их низкой и подлой работе необходимо искать причины того, что карпато‑русский народ вообще, а наше русское национальное движение в частности, с первым моментом войны очутились в пределах Австро‑Венгрии вне закона, в буквальном смысле на положении казнимого преступника»[6].

Жутко все это… Хорошо. Давайте подведем итог сказанного. Итак, если я правильно понял, первые «украинцы» возникли в Галиции и Буковине под воздействием польской пропаганды и австрийского террора?

Да. Первые «украинцы» — это переродившиеся или выродившиеся, как хотите, украинофилы — узкая, сепаратистски настроенная прослойка польской, а затем и малорусской интеллигенции, первоначально возникшая в юго‑западных губерниях России.

Напомню, что польские магнаты и шляхта, окопавшиеся после раздела Польши в государственных структурах Российской империи и контролировавшие финансово, экономически, культурно, идеологически и административно Малороссию, не просто ненавидели все русское, но и бредили возрождением Польской империи «от моржа до моржа», т. е. от Балтийского до Черного моря. Кроме того, поляки доминировали и в масонских ложах юго‑западного региона, а это был очень мощный рычаг влияния. Так, к примеру, на эмблеме ложи «Соединенные славяне», образованной в 1818 году в Киеве с ответвлениями во многих малороссийских городах, девиз «Славянское единство» был написан по‑польски.

Формироваться украинофильское движение начало еще до польского восстания 1831 года. Личный друг императора Александра I, князь, поляк‑русофоб Адам Чарторыйский, люто ненавидевший все русское, но при этом служивший сперва помощником государственного канцлера, а потом еще и министром иностранных дел России; и его друг, тоже поляк‑русофоб, Тадеуш Чацкий, состоявший с 1803 года визитатором (ревизором) училищ в губерниях Киевской, Подольской и Волынской, используя свое положение, активно организовывали по всей Малороссии польские учебные заведения, в которых вместе с образованием учащимся старательно прививалась ненависть к России.

Так, в 1805 году Чацким была открыта классическая гимназия в городе Кременце, переименованная в 1819 году в лицей. В ней вместе с поляками учились и малороссы. «Учили» их там, судя по всему, неплохо, так как когда в 1831 году был издан указ о закрытии лицея, там не нашли ни одного ученика, все ушли в повстанцы.

Также благодаря стараниям поляков в городе Умань (Киевской губернии) было организовано знаменитое базилианское (униатское) училище. Среди его воспитанников были такие представители польской культуры, как Северин Гощинский, Богдан Залесский, Михаил Грабовский и многие другие. Малороссию они не считали частью России, а малороссов — русской народностью. Для них Малая Русь была неотъемлемой частью Польши, а малороссы — особой ветвью польского народа. Впоследствии один из выпускников этого училища, Францишек Духинский, исторг из себя целую теорию о том, что «москали» — это монголы, а малороссы, белорусы и поляки — славяне и истинные арийцы, которым надо объединиться в одно государство и нещадно бить врагов всего цивилизованного мира — клятых азиатов‑«москалей».

После того как восстание 1831 года было разгромлено, это гнездо польских русофобов прекратило свое существование, но культивировавшиеся в нем идеи, в новой обработке, были подхвачены уже не только поляками, но и малороссами. В частности — членами Кирилло‑Мефодиевского братства, созданного в Киеве в декабре 1845 года. Главными его деятелями были историк Костомаров, педагог Гулак, драматург Кулиш, преподаватели и студенты Киевского университета, а также художник и поэт Шевченко.

В 1850‑х годах среди польской студенческой молодежи Киевского университета образовалась группа так называемых «хлопоманов» (от польского слова chlop — крестьянин) во главе с поляком Владимиром Антоновичем. В группу «хлопоманов» в начале 60‑х годов также входили Борис Познанский, Тадеуш Рыльский, Павел Свенцицкий и др.

Именно в этой среде в рамках этнографического культурничества постепенно вызревал политический украинофильский сепаратизм.

В конце 50‑х — начале 60‑х годов польские эмигрантские круги приступили к подготовке нового восстания (вспыхнувшего в 1863 году). При этом они прекрасно понимали, что воссоздание Речи Посполитой невозможно без Малой Руси — «исконно польской провинции» и без малороссов — любимых польских холопов…

Кстати. Как вы считаете, где и когда в Европе возникло первое расистское государство? В Германии в 1933‑м? Отнюдь. Таким государством была Речь Посполитая. Общество этого государства было четко разделено на господ‑поляков и рабов‑русских. Последние в глазах польской шляхты были не просто собственностью панов, а чем‑то вроде недочеловеков, говорящих скотов, которых польский пан мог купить, продать, пытать, убить. Польское презрение к украинцам как низшим существам чувствуется на бытовом уровне до сих пор. Я это говорю не понаслышке, потому что родом с Западной Украины…

Так вот, воспользовавшись своим доминирующим положением на землях Малороссии и обладая значительным культурным и интеллектуальным превосходством, поляки стали методично вбивать в головы малограмотных малороссов сепаратистские идеи, убеждая их в том, что они отдельный от русских народ, который самым зверским образом русскими угнетается.

Однако польская пропаганда подействовала лишь на тонкий слой малоросской интеллигенции. Простой народ к ней остался равнодушным. Все старания польско‑малорусских украинофилов привлечь на свою сторону народные массы, поднять их против «москалей»‑угнетателей были напрасными. В 1863 году польское восстание в Малоросии было подавлено в большей степени самими крестьянами. Вооружаясь вилами, топорами, косами, они стихийно собирались в отряды и безжалостно истребляли польских повстанцев. Русская армия за ними не всегда поспевала. Видать, память о славной Речи Посполитой была в генах у нашего мужика…

В 1863 году была опубликована политическая программа руководителя польского восстания Мерославского, в которой в том числе говорилось следующее: «Неизлечимым демагогам нужно открыть клетку для полета на Днепр; там обширное пугачевское поле для нашей запоздавшей числом хмельничевщины. Вот в чем состоит вся наша панславянская и коммунистическая школа. Вот весь польский герценизм!.. Пусть себе заменяют анархией русский царизм, пусть обольщают себя девизом, что этот радикализм послужит “для вашей и нашей свободы”»[7].

После того как польские повстанцы были разгромлены, они толпами двинули в австрийскую Галицию, чтобы там впоследствии выродить «украинську нацию». Ненависть польской шляхты к России достигла тогда невероятного накала! И естественно, что полякам очень хотелось стравить русских между собой. Кстати, именно тогда в львовской украинофильской газете «Мета» (в переводе с польского — «цель») впервые появился текст песни «Щэ нэ вмэрла Украйина», представляя собой «украинский» вариант польского «Марша Домбровского» — «Jeszcze Polska nie zginela». В ней, в частности, были такие строки:

Ой Богдане, БогданеСлавний нашъ гетьмане!Нащо віддавъ УкраінуМоскалям поганимъ?!Щобъ вернути іі честь,Ляжемъ головами,Назовемся УкраіниВірними синами!Наші браття СлавянеВже за зброю взялись;Не діжде ніхто, щобъ миПозаду зістались.Поєднаймось разомъ всі,Братчики‑Славяне:Нехай гинуть вороги,Хай воля настане!

Как видим, в этом тексте четко проступает желание «братьев славян», уже поднявших оружие (хоть и безуспешно), натравить «лыцарство‑козацтво» на клятых «москалей». Глупо спорить с тем, что прототип гимна современной Украины писался Павлушей Чубинским под мощным идейным влиянием недобитых малорусскими мужиками ляхов. Вот только совершенно непонятно, когда это польские шляхтичи стали для малоросских «хлопов» братьями. Наверное, после того как восставшие малороссы Речи Посполитой, устав от многовековых издевательств, угнетения, несправедливости, презрения, подлости и изуверств шляхетного панства, зверски истребили тысячи поляков по всей Малой Руси. А возможно, после того как новоиспеченная казацкая шляхта принялась торговать своим народом, отдавая его на убой, рабство и разграбление попеременно то ляхам, то татарам, то туркам, и когда этот народ стал убегать целыми селами на левый берег Днепра к москалям‑угнетателям.