Дара. Рождённая кровавой луной - Лила Каттен
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Вот как? — тянет альфа. — Я полагаю, что тут замешан мужчина?
— Да. И пока это не стало известно остальным, ты можешь сам разорвать помолвку огласив решение первым. Но порочить женщин моей семьи или стаи я не позволю. Называй своим волкам любую причину, но не говори того, чего нет. Я бы мог предложить альтернативу этому союзу, чтобы заключить договор ранее нами оговоренный, но младшая дочь не в том состоянии и возрасте, чтобы вступать в брак.
— Удивительно, какого «высокого» мнения ты о мужчинах моего клана. Женщина священна для меня. Так было и будет всегда, но знай, — придает голову властности, — перемирия не будет. Никогда. Ни одна самка твоей стаи не переступит порог семьи моих владений. С этих пор любые твои попытки пойти на мировую будут отвергнуты. Мы предупредили тебя. Передай и остальным. И закон о нарушении границ снова вступает в силу с этой минуты.
Арон кивает и стоит на месте. Пока мы садимся назад в машину и не скрываемся из вида, он провожает нас взглядом.
Всю дорогу мы не произносим ни слова, но ощущение, что я дышу мглой.
Дилан закрылся, не проберешься в голову. Толкаю его локтем, он лишь сильнее отворачивается к окну и все.
Сильно запариваться на эту тему я вообще не вижу смысла. Девчонка уже видимо отдалась другому, опорочила свое тело. Уж что, что, а этот пункт наша семья чтит всегда и без исключения. Только твой запах должен быть на твоей женщине. Только твои руки имеют права касаться ее тела и видеть красоту. Я знаю, что многие из стаи женились на тех, кто отдавался другим мужчинам. Но в нашей семье это негласный закон. Об истинной, если таковая встретится одному из нас, я вообще молчу.
Приезжаем быстро, и брат тут же выпрыгивает из джипа спеша домой. На пороге нас встречает мама и Дил улыбаясь целует ее в щеку, а после вновь выпуская тьму спешит наверх.
— Что случилось? — обеспокоенно спрашивает она, когда я вторым ее обнимаю и так же целую.
— Отец расскажет.
Ухожу вглубь коридора и слышу, как гордый вожак опускается на колени перед своей самкой и обращается к ней, что немного завидую тому, что ему повстречалась истинная пара: «Душа моя. Моя Лиана».
Пора валить.
Вхожу к брату в спальню без стука.
Стоит, вцепившись в спинку стула руками.
— Забей, а. Ты ее даже не видел ни разу.
— А это имеет значение?
— Это не позор, Дил. Если бы она не пришла на свадебный обряд в назначенный день, или сбежала после, вот тогда было бы хреново. А так, радуйся, что предательница исчезла из твоей жизни, так в нее и не войдя.
— Я злюсь, просто с ума схожу.
— Давай пробежимся немного. Давненько не охотились. Мой зверь уже грудину всю разрывает.
Он смеется и запрокинув голову громко воет, созывая друзей на вечернюю прогулку по мысу Предков.
Отовсюду слышится ответный вой и мы, встав на подоконник скидываем вещи, а после прыгаем вниз, обернувшись черными волками.
«Долго не гуляйте и будьте осторожны», — слышу мамину просьбу в голове и отвечаю ей обещанием, а после устремляюсь вперед, набирая скорость.
Глава 5
Месяц спустя
Дара
Несмотря на то, что к моим пальцам вернулась чувствительность и подвижность, я еще ничего не могу. Да это победа, но прошел целый месяц, и я ощущаю скорее провал, чем успех.
Отец приходит редко, он занят проблемами стаи, работой. Насколько я поняла из рассказов мамы скоро придет Кирэна, быть может, она найдет что-то внутри моего сознания, что я сама не вижу.
Сорину не нашли и меня пугает то, с какой неохотой говорит о ней мама. Что-то изменилось, но мне об этом она не говорит.
Ведьма появилась у меня спустя три дня после маминого визита, в котором она мне о ней сказала.
— Здравствуй Дара.
Я кивнула ей как могла.
— Продолжаешь молчать? Что ж… давай-ка посмотрим, что там у нас внутри.
Вновь погружаюсь в ее взгляд и словно отдаю ей власть над собой.
В этот раз она идет глубже. Ощущаю дискомфорт, а ее ладони на моих щеках, которыми она фиксирует, чтобы не отвернулась начинают обжигать. Температура тела поднимается за секунду.
— Тише-тише… ну чего ты разволновалась? Я же просто смотрю. Вреда не стану причинять девочка.
Отступает и качает головой на молчаливый вопрос матери.
— Ты погружаешься в черное болото тумана и мрака, Дарина. Это плохо.
Смотрю на нее и не понимаю слов. Что это значит?
— Кира, что ты говоришь? О чем?
— Она себя пожирает. Мысли пусты абсолютно, не могу прочесть, но чувствую эмоции, они печальны и безрадостны. Отпусти то, что случилось хоть и не помнишь этого. Оно вернется само. Главное, что ты здесь и ты жива.
Закрываю глаза, потому что те наполняются слезами. Ведь я больше не радуюсь этой жизни.
Мне почти семнадцать, а я тут прикованная к кровати с неизвестностью на судьбе. Что будет дальше? Что если это мой удел? К чему мне такая жизнь?
— Дочка? — вопросительно зовет мама, но я не могу… я не хочу видеть сейчас никого.
— Пошли Соня, ей нужно подумать о том, как отблагодарить предков за такой подарок, как жизнь.
Слова будто пощечина. Я поняла ее намек.
У ведьмы была дочь.
Айсану убили охотники, что желали красивого меха молодой белоснежной волчицы. Это было давно, учитывая, что мы долгожители, но история жива для всех нас.
Кира сражалась за ее жизнь, но проиграла этот бой. Поэтому о нашем существовании не знает никто, а те, кто все же становятся обладателями такой информации очень быстро расстаются с жизнью, если пытаются во вред ею пользоваться.
Кирэна была высокой и худой женщиной с бледно-голубыми глазами. Ее длинные волосы были полностью серебряными. Она поседела в один миг, когда сердце ее дочери остановилось.
И сейчас она мне сказала, что лучше бы ее Сана лежала в кровати без возможности ходить, но была бы живой и рядом с ней.
Я не могу ее судить, она мать, но была бы рада такой участи девушка? Нет смысла об этом размышлять, сейчас ситуация другая и это я лежу прикованная к больничной койке.
Точнее… это часть меня, оставшаяся часть…
Полгода спустя
Меня усаживают в инвалидное кресло, потому что все, на что я сейчас способна — это управлять руками и ногами, держать голову и вертеть ею, стоять недолго, но
