Эпоха Мары - Ал Коруд

— Сидим на попе ровно. Связь глушат. Крест, поищи подвал. Счас очухаются и крыть нас будут.

Щетинистый толкнул напарника и исчез в соседней комнате. Сизый крикнул им вдогонку:

— И гляньте, есть что там похавать.

Ловкий не выдержал и заржал:

— Сизарь, нас сейчас размотают к чертям, а ты о жрачке.

Мужичок мрачно и веско ответил:

— А я тут водопровода не вижу. В закатках маринад хоть пить можно.

Командир и Ловкий переглянулись. А этот черт дело говорит!

Они пережили второй накат. Откуда-то неожиданно бахнула арта. Один из взрывов подкидывает до высоты третьего этажа полчеловечка. Он летит, кувыркаясь, и машет ручонками как крылышками. Кого-то из штурмовиков тут же стошнило. Какой гадости на войне только не увидишь. Стараешься забыть, но потом это приходит к тебе во снах. Дружным огнем отбились. С той стороны били жидковато. Видать, тоже потери понесли и не горят желанием идти вперед под град пуль. Когда стемнело, все поуспокоилось. Но оттуда, из лесополки чухонцов, кто-то кричит, зовёт на помощь на чистом русском языке.

— Наш, где в пути остался или в плен попал?

Штурмовики мрачно помалкивали. Мехвод показал висящую на груди гранату.

— Это для такой печали. В Азии научили.

Ловкий с интересом смотрит не него:

— Где был?

— Бадахшан к херам вырезали.

О событиях семилетней давности все уже и забыли. Совсем рядом на русской земле кровушка, как пять лет щедро льется. Вот и нынче их группа разом ополовиналась, даже не докатив до места. Да и место к тому же оказалось занято крепко. Никаких мобилизованных с хуторов. Кадровая сволочь опорник занимает. Таких с кондачка не выбьешь. Остается один выход — уходить по темноте.

Глава 4

Новогродок. Каварня «Жартауник»

"Прошлое мертво; пусть он похоронит своих мертвецов, свои надежды и свои чаяния; перед вами будущее — будущее, полное золотых обещаний'.

— Джефферсон Дэвис.

На экране большого телевизора громко спорили между собой приглашенные в студию важные лица. В этот, раз заурядное в своей тошноте политическое шоу с какого-то момента двинулось непривычным руслом, приковав к себе глаза сидящих в кафе людей. Выступающий, импозантный мужчина с благородной внешностью ярко кричал прямо в камеру. В его грамотно поставленной речи угадывался немалый политический опыт.

— То, что вы устроили в Чернорусье — это самое настоящее преступление, а не помощь братскому народу. Сначала ваши миротворцы четыре года хлопали ушами, пучили глаза и надували щеки, не забывая при этом продавать чернорусскую соль Жемайтам…

— Это наглая ложь и провокация! — заорал, стуча по столу, надутый генерал с огроменными, будто опереточными погонами на дряблых плечах.

— С чего бы это, уважаемый? — политик вовсе не чуждался просторечной речи. — А кто, скажите на милость, корпусам республиканцев все эти годы поставлял ржавое старье под видом новейшей техники? Снарядам из поставок, представьте на минуту, было уже за восемьдесят лет! Они с корейской кампании у нас завалялись? Кто по ресторанам жирные командировочные пропивал? Не доблестные ли офицеры Росского миротворческого корпуса?

Генерал после обличительных слов политика буквально взбеленился. Подобные этому хмырю людишки не привыкли, когда их прилюдно макают в дерьмо:

— Господин ведущий, я требую немедленного вызова полиции! Это дискредитация и уголовная статья!

— Потому что больше ничего сам не можешь? Доказать поставки вооружения нечем? Это не в Госсовете бумажками липовыми размахивать! Уважаемые телезрители, будьте любезны, посмотрите вот на эти весьма любопытные кадры.

На экране, сменяя друг друга, замелькали фотографии, видеоролики со сломанной техникой, покрытым ржой вооружением, многочисленными документами. Лицо генерала налилось кровью, материала там было представлено разом на несколько уголовных статей.

— Немедленно прекратите провокацию! Никто не смеет очернять Росские вооруженные силы!

— Господин хороший, если кто нашу армию и дискредитирует, так это подобные вам упыри из Министерства обороны и соответствующего комитета Госсовета. На вашей совести тысячи загубленных росских жизней.

Генерал не выдержал и выскочил на середину съемочной площадки.

— Эй, вы там! Выключить все немедля! Быстро я сказал — вырубили камеры!

Лидер Национал-Патриотического союза продолжал издеваться над упоротым от безнаказанности военным:

— Смотрите, во что превратились наши генералы! Разве с таким животом можно пройти хоть какие-то физические нормативы? Похоже, что сало из пуза попало и в мозг.

Генерал захотел заорать, но словил петуха и потому не придумал ничего лучшего, чем напасть на разухарившегося политика. Тот на удивление ловко, как тореро увернулся от пухлого генерала, и даже успел, как будто невзначай подставить подножку охамевшему вконец офицеру. Жаль, что последствия падения туловища уже было не разглядеть, на экране внезапно засветилась заставка рекламного блока.

Публика в каварне громко заулюкала и загомонила.

— Ну вот, как всегда на самом интересном месте! — пробасил интеллигентного вида бородач, вольно развалившийся за столиком с коллегами по журналистскому цеху. — Как я обожаю это шоу! И Сотоцкий сегодня красава!

Примостившийся рядом с коллегой пожилой мужчина в старомодном репортерском жилете махнул рукой и уткнулся носом в пивной бокал:

— Да ничего нового. Пошумят и успокоятся. Клоуны.

Чернявый молодец, выбивавшийся из общей компании своим нарочито модным луком, достал из кармана коммуникатор и забегал по нему пальцами:

— Да не ссыте, уважаемые, продолжение шоу уже слито в сеть. Я знаю телевизионщиков, они своего не упустят.

— Говорил же — клоуны!

В зале послышался чей-то рык:

— Ты кого там клоуном назвал? Сотоцкий в отличие от ваших блядей нам с первых дней помогает.

Бородач оторвался от пива и тихо прокомментировал:

— Шухер, пацаны, республиканцы прибыли.

Но молодой журналист не поддержал осторожность более опытного коллеги, развязно заметив плечистому бойцу в казацкой шапке:

— Тогда зачем ему участвовать в этом дешевом шоу?

— Сам ты дешевка! А он чистую правду казац. И про оружие времен царя Гороха и бронетранспортеры с изношенными движками. И что ваши росские командиры все эти годы водку бухали вместо того, чтобы воевать учиться. Ни разу их на передке не видели.

— И доказательства у вас есть?

— Вот мое доказательство!

Молодой крепкий боец в неуставном «болотном» камуфляже, который чаще всего использовали в корпусах Чернорусской республики, поднял перед журналистом свой огромный кулак.

— Сень, да оставь ты его от греха подальше! Обычный столичный петушара, — подошедший к «казачку» усатый республиканец развернул подвыпившего товарища и буркнул сквозь зубы набычившемуся чернявому. — Да много вас таких смелых.