Из ворон в страусы и обратно - Анна Яковлева

– Чего мне бояться? Экзамен я сдам по-любому, – отбрехивалась Нила.

Свой невинный бизнес особо не афишировала, и все было шито-крыто, пока Наталья не почувствовала себя обделенной.

Случилось так, что во время сессии Нила зашилась в буквальном смысле и не исправила дефект на пиджаке, который конструировала Наташка.

Дефект был в окате проймы, из-за него все изделие тянуло и морщило, и зачет Бабич не получила.

В это самое мгновение у Натальи обнаружился талант в области далекой от пошива одежды.

Вылетев из аудитории, Бабич отправилась прямиком к завучу по воспитательной работе, старенькой Юлии Валентиновне Варенцовой, и настучала на подругу – избавилась от всех конкуренток одним махом.

От линчевания Нилку спасла телеграмма о смерти родителей.

Оба задохнулись в пожаре, не приходя в сознание.

…Хоронили за счет средств поселка и на пожертвования. Похороны были немноголюдными и тихими, только бабушка пронзительно вскрикнула, когда о крышку гроба сына застучала земля.

Постройневшая Тонька заглянула на поминки с каким-то мачо – жгучим брюнетом, невесть откуда взявшимся в малороссийской глубинке.

– Знакомься, это Алик, – представила Тонька мачо, – он из Адыгеи. Продает у нас помидоры.

Алик доставал Нилке до пупка, что не мешало ему корчить плейбоя.

Чуть пошловатый, развязный, он быстро понимал, когда нужно было держаться в рамках.

– Зачем он тебе? – шепотом поинтересовалась Нила, когда джигит вышел во двор за малой надобностью.

Тонька поразила подругу философичностью:

– Я помидоры люблю.

– Много помидоров вредно.

– Мне – нет. С ним интересно. И потом, кто из наших способен сводить девушку в кафе или покатать на машине? И вообще я за смешанные браки и дружбу между народами. Вот возьму и женю на себе Алика.

– Так он и разбежался жениться на тебе.

– Раньше ты такой злой не была, – надулась Тонька.

– Раньше я была дурой.

– А теперь, значит, умная?

– Поумнее некоторых. – Акции подруги в Нилкиных глазах резко упали, когда она узнала, что Тонька торгует фруктами на рынке.

Веня уже был контрактником, топтал горы Кавказа и писал на бабушкин адрес так, будто они с Нилой – жених и невеста и дело это решенное.

Уход сына подкосил Катерину Мироновну, она слегла.

С тоской глядя на таявший снег в огороде, Нилка уже подумывала оформить академический отпуск, но бабушка заставила себя подняться.* * *

…После девятого дня Нилка вернулась на занятия и с недоумением обнаружила, что ее вещи из комнаты исчезли.

Кроссовки, джинсы и зимние сапоги, купленные на бабушкину пенсию, найти так и не удалось, и Нила выставила счет Наташке.

– Я тебе не сторож. Надо было забирать с собой свои тряпки, – огрызнулась та.

– Ты не сторож, ты воровка!

– Сама воровка!

– Что ты сказала? Повтори! – наступала тщедушная Нилка. Она была на голову выше крепкой Наташки и в три раза жиже.

– Сама такая, – воинственно вздернула подбородок та.

Дело кончилось тем, что комнату поделили на две автономные половины.

Но соблазн оставался.

Бывшие подруги продолжали сновать мимо друг друга на двенадцати квадратных метрах, так что иногда воздух готов был самовоспламениться.

А уж какой простор воображению это давало!

Приграничные стычки участились: пропажа учебников, лекций, ручек, мелков для кройки и выкроек стали почти регулярными.

Вскоре мелкие пакости перестали удовлетворять Наташку.

После того как она срезала пуговицы на Нилкиной кофте, а Нилка в отместку покромсала ее лекции по основам дизайна, дошло до рукопашной.

От накопившейся ненависти тузили друг дружку в полном молчании.

Потешный бой собрал зрителей, и в самый отчаянный момент схватки до слуха Нилки долетела фраза:

– Дуры, вас же к конкурсу не допустят!

За секунду до этого желавшая смерти врагине, Нила потеряла к ней интерес, обернулась на голос и пропустила фланговый удар.

Теснота комнаты спасла Нилку от дальнего полета. Она вписалась в тумбочку у кушетки и даже не почувствовала боли.

– Какой конкурс? – плохо соображая, спросила она у хлопотавшей над нею девушки – кажется, ту звали Мариной.

– Конкурс готовых изделий, – произнесла сакраментальную фразу кажется-Марина и протянула Нилке руку.

Конкурс готовых изделий. Матч-реванш. Полет первого человека в космос. Второе пришествие. С чем еще можно сравнить это событие?

Стянув с себя разорванную в бою футболку, Нилка переоделась и понеслась в учебный корпус.

…Взбудораженный новостью, техникум гудел.

Было от чего возбудиться.

Во-первых, ожидалось, что в показе примут участие профессиональные модели агентства Look из краевого центра.

Во-вторых, ожидалось, что демонстрировать сшитые наряды будут они же, манекенщицы.

В-третьих, высокое жюри интересовала не только техника работы, высокое жюри хотело видеть изделия, отмеченные индивидуальностью, неповторимостью и самобытностью.

Ноги точно приросли к полу.

Нила перечитывала и перечитывала скупую информацию, изложенную протокольным языком, бессознательно скользила взглядом по составу жюри конкурса.

Н.Н. Загайнова, П.Г. Бубенец, Л.Е. Сухотин.

На первой же фамилии Нила испытала легкое головокружение: Н.Н. Загайнова – автор учебника по конструированию моделей одежды «Алгоритмы славы». Эта фамилия была знакома каждому более или менее приличному портняжке. Нилка была приличным портняжкой, и имя Нины Загайновой было ей знакомо.

Загайнова владела конструкторским бюро. Лекала, которые строили в бюро, пользовались популярностью у производственников.

Если только Н.Н. Загайнова захочет, если только обратит милостивый взор, если заметит Нилкину работу, о будущем можно не беспокоиться – оно будет мажорным и шоколадным.

Имена спонсоров, за чей счет организаторы собирались устроить конкурс, Нилка так и не смогла прочитать – они расплылись перед глазами. Да они и не имели значения. Значение имело другое…

Ткани для моделей одежды – вот что имело значение. Материал можно было купить по своему выбору или получить отрез у Варенцовой.

Черт! Черт! Черт! Будь он проклят, этот конкурс с его наградами и призами, со всеми модельками и меценатами-благодетелями!

Все участницы, и в первую очередь Наташка Бабич, на свое усмотрение отоварятся в магазинах тканей шелком и бархатом, парчой и шифоном! А у нее – казанской сироты – нет денег даже на байку. Даже на рогожку. У нее нет денег даже на кусок марли, черт бы все побрал.

С полными от слез глазами Нила добралась до конца объявления:

«По окончании конкурса будет устроен бал.

Третья группа! Утверждение эскизов моделей состоится через неделю. Учащиеся, опоздавшие сдать эскиз, к участию в конкурсе не допускаются (только в качестве зрителей)».