“Приют утопленников” - Жорж Сименон

— Это нетрудно.

В зале сидел еще кто-то, о ком как будто забыла, — Жозеф Лекуэн, шофер грузовика. Он с удивлением наблюдал за Мегрэ и наконец открыл рот:

— А я?

— Ты повезешь меня в Немур.

— На грузовике?

— А хотя бы и так! Раз у нас нет шикарного лимузина…

— Как хотите. Если это может помочь вам…

Таким образом комиссар Мегрэ покинул «Приют утопленников» в кабине десятитонки, которая с адским грохотом покатила по шоссе.

— Куда вас доставить?

Всю дорогу они ехали молча, во мраке, под дождем, время от времени сторонясь встречных машин; дворники, расчищая стекло, монотонно гудели, точно большие шмели.

— Никуда, старина.

Водитель недоуменно посмотрел на спутника, думая, что он шутит.

— Ну так как же? Возвращаться в Париж?

— Нет. Погоди-ка, я погляжу на часы…

Пришлось щелкнуть зажигалкой, чтобы разглядеть стрелки, которые показывали половину восьмого.

— Ладно. Остановись у первого попавшегося бистро. Времени у нас хватает.

Мегрэ поднял воротник пальто, пересек тротуар и подошел к стойке маленького бара вместе с Лекуэном, который был удивлен неожиданной переменой в поведении комиссара.

Нет, в нем не таилось никакой угрозы. И не выказывал он дурного расположения духа.

Совсем наоборот. Он был спокоен. Порой даже его глаза смеялись. Он был исполнен веры в себя и готов был заявить каждому, кто обратился бы к нему, что жизнь прекрасна.

Он с наслаждением потягивал аперитив, еще раз взглянув на часы, заплатил за выпитое и сказал:

— Ну, в дорогу!

— Куда?

— Сначала обедать к тетушке Катерине, как ты сделал это вчера вечером. Видишь, даже льет по-вчерашнему. И приедем мы как раз в то же самое время.

Только три грузовика стояли перед ресторанчиком более чем скромного вида, где шоферы грузовиков всегда могли рассчитывать на вкусный обед.

Хозяйка сама обслуживала клиентов, ей помогала дочь, девочка лет четырнадцати.

— Как? Вы уже вернулись? — удивилась она, увидев Лекуэна.

Лекуэн пожал руки шоферам и уселся в уголке с комиссаром.

— Не заказать ли нам то, что вы ели вчера вечером? — предложил Мегрэ.

— Большого выбора здесь нет. Нужно брать дежурные блюда… Вот! Фрикандо со щавелем.

— Как раз одно из моих любимых блюд.

Не показалось ли комиссару, что за последние несколько минут в поведении гиганта-водителя произошла какая-то перемена? Он держал себя не так свободно, как прежде. Тайком косился на спутника и, видимо, спрашивал себя, куда клонит этот полицейский.

— Поторопись, Катерина. У нас не так много времени.

— Вы всегда так говорите, а потом пятнадцать минут сидите за чашкой кофе.

Фрикандо оказалось отменным и кофе гораздо лучшим, чем обычно в бистро. Время от времени Мегрэ вынимал из кармана часы и, казалось, с некоторым нетерпением ждал, когда уедут другие шоферы.

Отведав перед уходом рюмочку выдержанного коньяку, шоферы наконец встали, и вскоре с улицы донеслось тарахтение моторов.

— Дайте нам тоже коньяку, — заказал Мегрэ. — Именно так все и происходило вчера вечером, верно? — добавил он, повернувшись к Лекуэну.

— В общем, да. Пора уходить. В это время я уже дозвонился в Париж.

— Поехали.

— Возвращаемся туда?

— В точности, как вчера вечером. Тебе разве неохота?

— Мне? Почему неохота? Мне скрывать нечего.

В эту минуту Катерина спросила у шофера:

— Слушайте, вы передали Бенуа мою просьбу?

— Конечно, все в порядке.

Усевшись на свое место, Мегрэ спросил:

— Кто это — Бенуа?

— Хозяин бензоколонки в Монтаржи. Это мой товарищ. Я всегда у него заправляюсь. Тетушка Катерина задумала установить у себя колонку и поручила мне попросить Бенуа…

— Ну и дождь!

— Даже хуже вчерашнего. Представляете себе, каково вести всю ночь грузовик по такой слякоти!

— Мы не слишком быстро едем?

— Точно как вчера. Мегрэ раскурил трубку.

— Наш брат всегда за все в ответе, — продолжал Лекуэн, — то едешь посреди дороги, то не так быстро посторонился. Попробовали бы водители легковых машин вести такую махину, как моя…

Внезапно он выругался и резко затормозил, так резко, что Мегрэ чуть не врезался головой в ветровое стекло.

— Что за черт! — вскричал Жозеф Лекуэн. Он взглянул на своего спутника, нахмурился и сказал сердито:

— Это вы велели ее сюда поставить?

И действительно, на том самом месте, где вчера Лекуэн врезался в машину Жана Вербуа, стояла другая машина. Такого же серого цвета. И лил дождь. И царила непроглядная тьма. И света в автомобиле не было.

И, однако, грузовик остановился больше чем в трех метрах от машины.

На лице водителя мелькнул гнев, но он сдержался и пробурчал:

— Вы могли бы меня предупредить. А вдруг бы я не увидел ее вовремя…

— Да, и мы к тому же разговаривали.

— Ну и что?

— А вчера ты ехал один. Твое внимание не рассеивалось.

Лекуэн спросил, пожимая плечами:

— Чего же вы теперь хотите?

— Выйдем. Вот сюда… Погоди. Я хочу проделать один опыт. Позови на помощь.

— Я?

— Тех, кто вчера здесь кричал, сейчас нет, придется тебе их заменить.

Чуя западню, Лекуэн неохотно выполнил приказание.

Больше всего он испугался, когда услышал шаги и увидел в темноте чей-то силуэт.

— Подходи! — крикнул Мегрэ.

Это был судовщик с «Прекрасной Терезы», которого комиссар снова вызвал через жандармерию, никого не поставив в известность.

— Ну так же как?

— Трудно сказать наверняка, но, по-моему, очень похоже на вчерашнее.

— Что похоже? — рявкнул Лекуэн.

— Я не знаю, кто кричал, я говорю, что голос похож на вчерашний.

На этот раз гигант едва не утратил своего хладнокровия и чуть не набросился на судовщика, который не догадывался, какую роль он играет в этой комедии.

— Полезай обратно в грузовик.

В этот момент еще одна, до того неподвижная фигура шагнула из темноты. Это был капитан Пийман.

— Все в порядке, — бросил ему вполголоса Мегрэ. — А дальше видно будет…

Он уселся на свое место рядом с Лекуэном, который уже не старался казаться приветливым.

— Куда теперь?

— Как вчера.

— Ехать в Монтаржи?

— Как вчера.

— Как вам угодно. Не знаю, что вы задумали, но если вы воображаете, будто я замешан в этой истории…

Они миновали «Приют утопленников». Четыре освещенных окна ярко выделялись во мраке, на одном из них четко видны были крупные цифры номера телефона.

— Как тебе не пришло в голову затормозить и позвонить отсюда?

— Я же вам объяснил…

— Поезжай дальше.

Они замолчали. Обозленный, встревоженный шофер и в темном углу кабины Мегрэ, попыхивающий своей трубкой.

Так они добрались до Монтаржи. И комиссар вдруг заметил:

— Ты проскочил мимо.

— Мимо чего?

— Жандармерии.

— Это из-за вас со всеми вашими историями. Он хотел дать задний ход, жандармерия находилась всего в пятидесяти метрах от них.

— Нет, нет! — возразил Мегрэ. — Давай дальше!

— Что дальше?

— Делай все в точности так, как вчера.

— Я… Но я ведь пошел…

— Ты не сразу пошел в жандармерию. Вот и время по часам не совпадает. Где колонка твоего Бенуа?

— За вторым поворотом.

— Ну и едем туда.

— Зачем?

— Ни за чем. Делай, что я говорю.

Они остановились у обычной бензоколонки перед магазином, где продавались велосипеды. В лавке не было света, но сквозь стекло витрины в глубине видна была кухня, где двигались тени.

Едва грузовик остановился, как на шум мотора и скрежет тормозов из кухни вышел человек.

— Сколько литров? — спросил он, глядя на грузовик. Но через минуту он узнал машину, взглянул на Лекуэна и спросил:

— Что ты тут делаешь? Я думал…

— Давай пятьдесят литров.

Мегрэ сидел в своем углу, невидимый для владельца колонки. Бенуа, думая, что он наедине с приятелем, может быть, заговорил бы, но Лекуэн почуял опасность и поторопился сказать:

— Ну как, господин комиссар, вам здесь больше ничего не нужно?

— А! Ты не один?

— Да, тут со мной из полиции, они восстанавливают события, как они выражаются. Ничего в этом не смыслю. Сам знаешь, всегда на мелкоте отыгрываются, хотя…

Мегрэ соскочил на землю и вошел в магазин, к удивлению хозяина. Через открытую дверь он приметил в заднем помещении жену хозяина.

— Лекуэн спрашивает, все ли в порядке? — произнес он на всякий случай.

Она недоверчиво взглянула на него, наклонилась вперед, чтобы лучше разглядеть сквозь стекло, и спросила:

— А разве Лекуэн здесь?

— Он берет бензин.

— А у него-то обошлось без неприятностей?

Обеспокоенная и удивленная неожиданным появлением человека в котелке, женщина направилась к двери. В темноте она с трудом различала лица.