Прорыв (ЛП) - Кент Кайли

― Ты что, блядь, издеваешься? Я уверен, что мешать мне трахаться не входит в твои обязанности.

― Вообще-то, входит. Ты пробыл в городе всего пять минут и почти вляпался в новый скандал, ― говорит Алия, опуская карточку обратно в сумочку с чуть большим удовлетворением, чем нужно.

― Какой скандал? ― рычу я в ответ. ― Если я хочу трахаться, это мое дело, а не твое, и уж точно не команды.

― Вообще-то, благодаря контракту на девять миллионов долларов, который ты подписал, все твои дела становятся заботой команды. Какого черта мой отец решил вложить в тебя деньги, я понятия не имею. Но он это сделал. Почему ты здесь?

― Потому что я выбил все дерьмо из своего бывшего тренера, и меня выгнали из команды. Мне нужна была работа. ― Я пожимаю плечами.

― Нет, здесь, в этом отеле, ― уточняет она.

― В моей квартире дезинфекция. Я не могу там спать.

― Ну, здесь ты тоже не можешь спать, ― говорит она мне.

― Почему, блядь, нет? ― Я жду, пока она достанет свой телефон и постучит по экрану, прежде чем развернуть его, чтобы показать мне фотографию. Это не самый лучший из моих моментов. После того как меня выгнали из команды в Монреале, я ушел в загул. Девушки, выпивка и еще больше девушек. Хотя на этой фотографии все выглядит так, будто я употреблял кокаин, я никогда к нему не притрагивался и не собираюсь делать это в будущем. Я спортсмен, а не гребаный идиот. ― Это не то, на что похоже, ― говорю я, качая головой.

― Это фотография. Это именно то, на что похоже. То, что ты развлекаешься с кучкой заек, ― твое дело. Но не надо притворяться, что это что-то большее, чем есть на самом деле. Ты им не нравишься. Им нравится твоя сперма, потому что благодаря ей у них будет талон на еду до конца жизни. Ни на секунду не верь, что они с тобой по какой-то другой причине. Ни одна уважающая себя женщина не поставит себя в такое положение.

Я начинаю думать, что это отношение «Маленькой хорошенькой мисс в двух туфельках» нужно немного подправить, и я знаю, как это сделать.

― Ты ревнуешь. Мы можем это исправить, знаешь ли. Поднимись со мной в номер, и я покажу тебе, для чего именно туда приходят эти девушки. ― Я провожу рукой по линии челюсти. ― Кстати, если тебе интересно. ― Я наклоняюсь так, что мои губы оказываются на расстоянии вдоха от ее рта. ― Это ради сокрушительных оргазмов, которые я могу им подарить, а не ради моих сперматозоидов.

― Ты здесь не останешься. Иди за мной. Я отвезу тебя домой, ― говорит она, отстраняясь, чтобы обойти меня.

― Ну, когда ты так вежливо просишь, как я могу отказать? ― Я ухмыляюсь, шагая рядом с ней. Не задумываясь, я кладу ладонь на ее задницу. Она мгновенно сбрасывает мою руку и отходит в сторону, чтобы создать между нами расстояние.

― Это моя работа ― следить за тем, чтобы ты не попал в неприятности и не создал команде антирекламу. Так уж вышло, что я отношусь к своей работе серьезно. Мы не можем рассчитывать только на везение.

Ладно, это больно. Я горжусь тем, как упорно работал, чтобы достичь своего положения. Спросите любого профессионального спортсмена ― удача здесь ни при чем. Для этого нужны часы тренировок, ранние подъемы, постоянно ноющие мышцы. Я мог бы ответить, объяснить, как много я сделал, чтобы попасть сюда, но какой в этом смысл? У этой девчонки есть какое-то предвзятое мнение о том, кто я такой. Не моя работа ― доказывать ей, что она ошибается.

Вместо этого я иду за ней на выход. Она протягивает парковщику корешок талона и смотрит куда угодно, только не на меня, пока ждет, когда ей подгонят машину. Через несколько минут парковщик подъезжает на ярко-желтом Ламборджини Урус. Он отдает ей ключи, и она наконец поворачивается и смотрит в мою сторону.

― Садись, ― говорит она, прежде чем запрыгнуть на водительское сиденье и закрыть дверь.

Я оглядываюсь назад. Я могу просто вернуться в отель. В конце концов, это свободный мир. И тут со всех сторон вспыхивают камеры. Выкрикивая мое имя, папарацци практически бегут ко мне, поэтому я забираюсь в ее машину и захлопываю дверь. Блокируя шум снаружи.

― Как, черт возьми, они узнали, что я здесь? ―ворчу я.

― Наверное, Лора. ― Алия ухмыляется. ― Такие девушки готовы сделать что угодно, лишь бы их увидели с кем-то вроде тебя.

― Вроде меня? ― спрашиваю я, сводя брови в замешательстве. Алия закатывает глаза, давит на газ и срывается с места. Я пытаюсь пристегнуть ремень безопасности. ― Отличная машина. Не знал, что няням так хорошо платят, ― комментирую я, любуясь интерьером автомобиля.

― Это подарок, ― говорит она, крепче сжимая руль.

― От твоего парня-хоккеиста?

Я пытаюсь выяснить, одинока ли она? Да.

Пытаюсь ли я вывести ее из себя, когда делаю это? Тоже да.

― От хоккеиста ― да. От парня ― нет, ― загадочно отвечает она.

― Хоккеисты просто так дарят тебе роскошные машины? Ты, должно быть, хорошая нянька.

― Вообще-то, ты ― мое первое задание. И, поверь, я согласилась на это не по доброй воле. Честно говоря, если сегодняшний день хоть отдаленно говорит о том, как пройдет этот сезон, то я готова попросить одного из своих братьев убить тебя, ― говорит она.

― Они могут попытаться, ― отвечаю я. На что она только качает головой и смеется.

Двадцать минут спустя мы въезжаем в закрытое поместье, длинная подъездная дорога ведет к огромному особняку.

― Ты здесь живешь? ― спрашиваю я Алию.

― Ага. Конечно, ― говорит она, останавливает машину, глушит двигатель и, нахмурившись, поворачивается ко мне. ― Хочешь совет? Если тебе дорог твой язык, воздержись от неуместных комментариев сексуального характера. А если хочешь сохранить пальцы на руках, не прикасайся ко мне. ― С этими словами она выходит из машины.

Хотелось бы думать, что она шутит, но до меня дошли слухи о ее семье, и это реальная причина, по которой няня может позволить себе жить в таком доме и ездить на такой машине. Я выскальзываю из машины и быстро иду в ногу с Алией. Я бросаю последний взгляд через плечо на Ламбо. Мне интересно, кто из игроков купил ей эту штуку. И почему.

Звук моего телефона заставляет меня вздрогнуть. Вытащив его из кармана, я смотрю на мигающее на экране слово ― Мама.

― Тебе нужно ответить? ― спрашивает Алия.

― Нет. ― Я выключаю телефон, отклоняя звонок. Его можно добавить к сотням других, на которые я отказывался отвечать на протяжении многих лет. Я вхожу за Алией в дом. ― Ты живешь здесь одна? ― спрашиваю я. Но чем дальше мы идем, тем лучше я слышу мужские голоса.

― Нет, ― отвечает она.

Мы оказываемся в гостиной, которая выглядит так, будто она сошла со страниц журнала «Холостяцкий рай», если бы он существовал. Посередине стоит огромный черный кожаный диван, в углу расположился автомат для пинбола3, а половину оставшейся площади занимает бильярдный стол. На стене висит телевизор с плоским экраном, больше, чем джамботрон4.

Все в комнате прекращают свои занятия, некоторые опускают игровые контроллеры, другие сжимают в руках кии. И все они теперь не стесняясь смотрят на меня.

Глава пятая

Алия

Только когда каждый присутствующий в гостиной моего брата стал посылать в сторону Лиама молчаливые угрозы расправы, я подумала, что, возможно, это была не самая лучшая идея. Но я ни за что на свете не повезла бы его к себе домой. По крайней мере, здесь я могу поселить его в одной из гостевых комнат моего брата… и уйти.

Честно говоря, я думаю, что мне нужно поговорить с отцом, сказать ему, что я действительно не подхожу для этой работы. Как я могу провести целый сезон, присматривая за этим парнем, если каждый раз, когда я смотрю на него, у меня возникает странное чувство в животе ― не говоря уже о том, как часто мне приходится сжимать бедра, чтобы сдержать возбуждение. Я даже не могу смотреть на него и не представлять голым. Мокрым после душа. Не вспоминать, как он прижимался ко мне своим твердым обнаженным телом, как ловил меня, не позволив упасть на задницу, когда кофейный столик сломался под нами.