Ведьмина дорога (СИ) - Феверс Анита

- Так вот кого пригрел на груди знахарь. Ядовитое лаумово семя. А я, значит, не разглядел. Сам, своими руками привел в дом ведьму. Отродье, сгубившее нашего с женой первенца. Старый дурак, – мужик свесил голову и усмехнулся, коротко и зло. Когда он снова посмотрел на меня, я принялась медленно отступать в сторону улицы, не сводя с него глаз. Как на дикого зверя: вот-вот бросится.

- Блазень и неистовое желание родить – вот виновники вашей беды, –  попыталась оправдаться я. – Я спасла жизнь Миланы, а иначе вы были бы уже вдовцом.

- Может, и зря, что не стал. Каково мне теперь будет жить с той, кого коснулась лаумова дочь? – прошипел-прошептал он, и его лицо исказилось. Мужчина рванулся вперед, желая схватить меня за руку, но я увернулась и бросилась прочь, лишь на полпути вспомнив, что забыла корзинку с лекарствами возле кровати Миланы.

Ее муж что-то орал мне вслед, но я неслась по улицам, медленно наполняющимся розовым сиянием восхода, костеря себя, на чем свет стоит. Опять на те же грабли наступила. Опять не смогла просто отвернуться и не пользоваться своим проклятым умением лечить увечья и болезни, нанесенные навьими тварями. И снова придется хватать все, что есть ценного, и бежать со всех ног из этого города, молясь богам, чтобы местные дейвасы оказались ленивыми и не сразу кинулись проверять навет полесенца.

В лавку Игнотия я вбежала, дыша так, словно раздувала кузнечные мехи. Вихрем пронеслась к лестнице, ведущей на чердак, взлетела наверх и принялась сметать в давно заготовленную суму все, что было мне дорого. Когда вещи были собраны – в считаные минуты – я на мгновение застыла посреди комнаты, с тоской оглядываясь. Аккуратно заправленная лоскутным одеялом кровать; широкий подоконник, на котором так удобно было сидеть и любоваться на звезды; связки трав, сушащихся под потолком… Этот дом так и не стал мне родным, но уходить все равно было больно.

Я спустилась обратно и кинулась к дубовому столу, на котором стояли ровными рядками зелья, которые я не успела убрать из-за появления мужа Миланы. Быстро пробежала пальцами по темному стеклу, выхватила несколько флаконов и сунула в сумку. Жаль, что не успела получить свои монетки, но эти бутылочки вполне могут сгодиться в уплату за мои труды.

- Далеко собралась? – клюнул в спину скрипучий голос Игнотия. Я вздрогнула и медленно обернулась. Старик знахарь стоял между мной и дверью. Я почти что кожей чувствовала, как уходят минуты, приближая ко мне дейвасов, и от этого ощущения все тело начинало зудеть. Мои пальцы сжимали ремень сумки, а ноги нетерпеливо подрагивали от желания сорваться в быстрый бег.

- Отойди, Игнотий, по-хорошему прошу, – если знахарь и удивился ледяному тону, которого ни разу от меня не слышал, то виду не подал. Заложил руки за спину и покивал, как будто я сказала именно то, что он от меня ожидал. От его следующих слов я заморгала растерянно, не понимая, чудится мне или старик на самом деле произнес именно это.

- Все-таки не сдержалась, значит. Ну и кого вытянула с того света? Чтобы я знал, кто такой неблагодарный в нашем Полесье обитает.

Я поперхнулась и покрутила головой.

- Женщина по имени Милана. Она зачала от блазеня. Я вытравила плод, мать выживет. Но ее муж, кажется, ополоумел от горя и решил, что это я во всем виновата, - внезапно осмелев, я выпалила:

- Присмотрите за ней, пожалуйста! Как бы муж чего плохого ей не сделал, он сейчас не в себе.

- Я – то присмотрю, – Игнотий потер подбородок. – Вот только ты куда подашься?

- Я не знаю… – как обычно, но от этого не менее пугающе.

Знахарь задумался, а потом решительно вскинул голову и хлопнул в ладоши:

- В неделе пути по северному тракту есть деревенька, зовется Приречье. Там живет мой старый друг. Полагаю, он кузнец – Бур всегда любил работать с оружием. Скажи, что я тебя послал. У них там целители не задерживаются. А вот рагана может и прижиться.

- Почему вы мне помогаете? – я стиснула ремень сумки, сама не зная, что хочу услышать в ответ. Но Игнотий только покачал головой:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

- Лаумы не были злом изначально. Не являются им и раганы. Я буду рад, если вас станет больше. И раз мне выдалась возможность помочь хотя бы одной – я ей воспользуюсь без раздумий. Знаешь что, погоди-ка минутку.

Знахарь дохромал до дубового стола, пошарил по нему пальцами и нажал какие-то детали рисунка, украшавшего резные бока. Посередке стола, потревожив несколько склянок, со щелчком приподнялась крышка. Игнотий бережно достал из нее сверток и протянул мне. Я приняла его с осторожностью, а когда развернула – почувствовала, как мои глаза наполняются слезами.

Чудесные лекарские инструменты остро блеснули в лучах восходящего солнца. Купить такие было невозможно – их делали Мастера и только по личной, дружеской просьбе. Я благоговейно тронула тонкий скальпель: на его рукояти раскинула крылья птица – буревестник. Уж не тот ли самый Бур создал эту красоту?

- Но почему? – подняла я голову.

- Я же сказал, – Игнотий нахмурился так привычно, что если б мне в спину не дышали огненосцы, я бы рассмеялась, – Я хочу, чтобы умения раган не пропадали зря. Владей ими, а после передай своей дочери.

Я поклонилась так низко, что край белой косы мазнул по полу, а потом не выдержала и крепко обняла старика. Он отодвинулся первым и замахал на меня руками, словно хозяйка, загоняющая непоседливых кур:

- Не теряй времени понапрасну! Иди уже прочь, непутевая!

За мной захлопнулась знакомая дверь в коричневых разводах, отсекая очередную не сложившуюся жизнь.

Глава 3. Чеснок для ведьмы

Конь переступил с ноги на ногу и сердито взмахнул хвостом. Скакуну совсем не нравился нынешний листопад, и я была с ним согласна. Казалось, что вся влага, которой так недоставало жарким летом, наконец, прорвала небо и обрушилась на захлебнувшуюся землю. Дожди смыли листву, едва она загорелась красным и золотым. Остались только кривые лапы деревьев, протянутые к небу с безмолвным вопросом: «За что?». Дороги развезло: и конь со смешной кличкой Пирожок, и я, угрюмо сутулящаяся на его спине, были одинаково забрызганы грязью.

Я потрепала Пирожка промеж ушей и тяжело вздохнула:

- Не знаю, какой прием нас поджидает впереди, но еще одна ночевка под дождем меня доконает. Да и припасы заканчиваются. Заедем – вдруг повезет.

Пирожок с сомнением покосился на меня лиловым глазом и фыркнул. Но все же пошел вперед, загребая длинными ногами жидкую грязь.

Пошла вторая неделя, как я поминала Игнотия неласковым словом. Иногда просыпалась колючая совесть и покусывала мелкими острыми зубками: дескать, инструменты – то он тебе отдал. Я соглашалась и тут же вопрошала у непрошеной гостьи, почему тогда он не указал точное направление. Совесть стыдливо молчала, а дождь продолжал размывать дорогу, которая вела куда угодно, но только не к сказочному Приречью, о котором почему-то никто не слышал.

Дождь лупил по плечам, заливал глаза и выбивал дробь по мелким лужам, в изобилии рассыпанным по обочинам. Я мимолетно порадовалась, что, кроме нас с Пирожком, других сумасбродов путешествовать в распутицу не нашлось. Не придется толкаться боками и объезжать неповоротливые телеги, которые наверняка застряли бы посреди дороги. Собственно, на этом хорошее заканчивалось.

Водяная завеса чуть посветлела, и мне почудилась слева какая-то постройка. Я сдвинула край капюшона и присмотрелась. Зрение не подвело: впереди виднелся высокий забор. Он потемнел от времени, но сработан был на совесть. Некоторые столбы выделялись более светлым цветом, а значит, их недавно обновляли. Кое-где мягкие древесные волокна оказались вспороты, будто кто-то драл их острыми когтями. Похоже, здесь не понаслышке знали, как выглядят навьи твари. Захотелось проехать мимо, но дождь словно почуял мои мысли и ударил сильнее, будто нарочно загонял меня в незнакомую деревню.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Я облокотилась на луку седла и призадумалась.

Названное Игнотием Приречье словно бы и не существовало в Яви: никто про него не слышал и не мог указать, где оно находится. Я не рисковала задерживаться во встреченных на пути селах и шла все дальше по северному тракту, чувствуя, как холода дышат в затылок. Приближалась зима, и мне нужно было найти место, где я могла бы переждать до весны.