Шанс выжить - Майкл Утгер

– Что со мной произошло? От меня это тщательно скрывают.

– У вас обгорела верхняя часть туловища: лицо, руки, плечи, но все же, как видите, вас спасли. Хорошо, что документы находились в заднем кармане брюк и полностью сохранились.

– Вы определили личность по документам? Но мне говорили, что было опознание.

– Разумеется. Мы вызвали вашего адвоката Тэйлора. Тэйлор тут же вас опознал, он же поехал с вами на «скорой помощи».

– Из газет я узнал, что за нами гналась полицейская машина, а также то, что Элвис Старк подозревался в убийстве своей жены. Так что же расследуете вы?

– Старк мертв. Против покойников обвинения не выдвигаются. Дело об убийстве Джесики Корбет закрыто. Меня интересует только катастрофа.

– Значит, точно установлено, что убийца – Старк, раз вы закрыли дело?

– Да. Лейтенант Атвуд доказал это, но схватить Старка не успел.

– Ну, а если бы успел, то его казнили бы?

– Вряд ли. Такой адвокат, как Тэйлор, сумел бы выгородить его. Для этого есть много способов: ну, к примеру, убийство из ревности, убийство при самозащите, короче говоря, убийство первой степени. Конечно, лет пять он бы получил, тут уж никуда не денешься. Другое дело, что вся его карьера пошла бы прахом. Никто из деловых кругов не стал бы связываться с убийцей, даже если он миллионер. Старк разорился бы. Банкротство ему было обеспечено. Возможно, у него остались бы какие-то деньги, но это всего лишь бумажки с портретами президентов. Мертвый капитал – не капитал.

– Возможно, вы и правы, мне сейчас трудно судить. Но на что рассчитывал Старк, уходя от погони? Ведь он все равно попался бы. Это же не какой-нибудь бродяга бездомный, а известная личность.

– Согласен. Но вряд ли смогу вам раскрыть его планы. Они и нас очень интересуют.

– Сожалею, что не могу вам помочь, но я не исключение. Его расчеты и мне неизвестны.

– Жаль, что тайна Элвиса Старка так и останется тайной. Но доктор уверяет, что, если вы будете выполнять все его предписания, память к вам вернется, и довольно скоро. Срок, к сожалению, он определить не может. Но оптимизм больного и врачей – дело хорошее. Будьте терпеливы. Я тоже потерплю.

Он достал из кармана визитную карточку и протянул ее мне.

– Здесь мой адрес и телефоны. Если вдруг вспомните что-то интересное, позвоните мне. Буду вам очень признателен.

Я кивнул.

Следователь простился со мной и вышел, тихо прикрыв за собой дверь. Сестра Кеннет усмехнулась ему вдогонку. Это была какая-то недобрая усмешка, этой женщине несвойственная.

– Чем он вас насмешил, сестра?

– Надо быть круглым кретином, надеясь, что вы ему позвоните.

Я так не думал. Этот человек мне лгал. Он сказал, что его интересует только катастрофа. Он следователь прокуратуры, непростая сошка, в газете же было сказано, что аварией занялось местное отделение полиции. Ясно, что дело об убийстве не закрыто.

– Напрасно, сестра, вы думаете, что этот человек наивен. Он расчетлив и хитер и, очевидно, решает задачки куда сложнее, чем те, которые сочиняет для меня доктор Глайстер.

5

В конце следующей недели меня готовили к выписке. Состояние мое было вполне удовлетворительным, беспокоило лишь то, что я быстро утомлялся, и еще оставалась боязнь темного пространства, но я об этом ничего не говорил психиатру – опасался, что не выпишут, а мне страсть как хотелось вырваться из этой клетки.

После завтрака пришел доктор Глайстер и пригласил меня прогуляться по парку.

Мы вышли на свежий воздух и, прохаживаясь по аллеям, беседовали. После получения непомерного количества инструкций и наставлений я спросил:

– Странно все, что со мной происходит. Вроде бы я нормальный, полноценный человек, но ничего не помню. Ведь речь, язык и даже математику я не забыл. Все определения и понятия мне ясны…

– Это не вы. Я хочу сказать, что это ваше подсознание все помнит. А сознание пока спит. Вас не надо было учить ходить, потому что вами движет подсознание. Вы знаете, что дом – это дом, но не знаете, не помните, кому он принадлежит. Вы видите перед собой море, и вы знаете, что это – море, но вы не помните, какое это море и где оно находится. Действуют и инстинкты: к примеру, вы не забыли, что вам надо принимать пищу, и вы не прыгаете с крыши дома, и так далее. Бывает амнезия, когда человек лишается всего – и сознания, и подсознания, и инстинктов. Тогда болезнь неизлечима. С вами проще.

Мы вышли на асфальтированную площадку, где стояло несколько машин. Он подвел меня к длинному лимузину и открыл дверцу водителя.

– Садитесь. Я растерялся.

– Садитесь смелее.

Пришлось подчиниться. Он обошел машину спереди и, сев рядом со мной, передал мне ключи.

– Давайте переедем эту площадку.

– Попробую, – сказал я неуверенно. Я вставил ключи в замок зажигания, совершенно не думая, что делаю, завел двигатель, включил передачу и тронулся с места. Площадку я переехал и остановился на противоположной стороне, после чего выключил мотор.

– Ну вот. видите? Теперь вам ясно, что такое сознание, я что – подсознание. Вы совершенно нормальный полноценный человек. Временно без прошлого. Но разве мало ни счете людей, которые стараются не вспоминать о своем прошлом? Так что, возможно, пы счастливее их.

Я чувствовал. как горят мои руки под перчатками. Этот короткий переезд дался мне с трудом. Но я промолчал.

– Вы правы, доктор, но вес же я чувствую себя каким-то ущербным. Лишенным чего-то очень важного.

– Когда память вернется к ним, вы наверняка об этом пожалеете. В нашем мире, где главный вопрос – выживание, человека ничто не может радовать. Толкотня, конкуренция, деньги и борьба за них. Нас уже давно не интересует природа, красота, самосовершенствование, только деньги. А если и говорим о красоте, то только в том смысле, сколько она стоит и за сколько ее можно продать. У нас есть прскрясная возможность подойти к красоте с чувством, а не с кошельком. Вы только родились, и вы счастливчик. Но через год, два, три у вас появится возможность оглянуться назад, а это и есть прошлое. Так или иначе, оно будет накапливаться, но какое оно будет, это уже вы сами решите, потому что для вас оно начинается только сейчас. С этой больницы, с этой машины, с меня, с сестры Кеннет.

– Вы считаете, что со здоровьем у меня будет все в порядке?

– Конечно. У вас сильный организм и сильная воля. Но пока вы еще не пришли в норму. Не перенапрягайтесь, жалейте себя, иначе возможен рецидив. У вас могут быть провалы, временное отклонение сознания. Бог знает, к чему это может привести, но я не хочу пугать вас, я надеюсь, что вы будете выполнять все мои предписания. В этом случае я за вас спокоен.

– Я все помню, доктор. Глайстер взглянул на часы.

– О, нам пора, мистер Тэйлор нас уже давно ждет.

Олиф привез мне спортивного покроя кремовый костюм, шляпу и бежевый плащ. Все это прекрасно сидело на мне. В новой одежде я чувствовал себя немного неуютно, она казалась мне тяжеловатой. Взглянув в зеркало, я увидел респектабельного молодого мужчину, шрамы были уже незаметны, лицо приобрело естественный цвет, волосы и брови отросли – словом, я не отличался от всех остальных, возможно, был даже получше некоторых.

В карманах плаща я нашел несколько пар хлопчатобумажных перчаток, которые рекомендовалось менять каждый день. Без перчаток мне ходить пока воспрещалось, новая кожа были еще слишком тонкая. Глайстер запретил мне даже рукопожатие.

– У тебя недурной вкус, Олаф. Мне идет этот цвет.

Он снисходительно наблюдал за мной.

– Мой вкус здесь ни при чем, Сэд. Эту одежду ты покупал сам. Я просто выбрал этот костюм в твоем шкафу и привез сюда.

– Я опять попал впросак?

– Ну, нам пора, поехали.

– На виллу «Фелиста»? Он улыбнулся.

– Твоя новая память лучше старой, Сэд. Доктор Глайстер и сестра Кеннет проводили нас до машины. Мы долго прощались и наконец уехали. Впереди – новая жизнь в неведомом мне мире.

Глава II

1

От шоссе вела частная дорога с указателем:

"Вилла «Фелиста». Мы свернули на нее и через пять минут выехали к небольшому поселку, в центре которого вознышалось двухэтажное белое здание с огромным парком, обнесенным забором из кованых остроконечных прутьев.

– Вот и «Фелиста», – сказал Олаф.

– Красиво. А кто живет в других домах?

– Рыбаки, садоводы, торговцы цитрусовыми. Здесь целые плантации апельсинов и лимонов.

Мы въехали в открытые ворота, миновали пальмовую аллею и остановились у веранды, ведущей в дом. Повсюду росли кустарники роз и были разбросаны клумбы, усаженные яркими цветами.

Олаф ввел меня в дом. Огромная гостиная, устланная гладким ковром, посередине круглый стол в кольце удобных мягких стульев, вдоль стен глубокие кресла, мебель темного дерева, три деревянные лестницы, ведущие на второй этаж. Слева, справа и посередине.

– Спальни наверху. Выбирай любую. Там же кабинет, кинозал, комнаты для гостей.