Замуж за врага. Его (не) любимая (СИ) - Юлия Марлин

кресле. Он не поклонился, как подобало при встречах князей, не обнял Будиша по традиции Девяти Княжеств, и это значило только одно — посланник Верховного Правителя прибыл отнюдь не с дружеским визитом, а скорее с неприятным приказом, который надлежало исполнить, каким бы тягостным и жестким он не оказался для народа Арги впоследствии.

— Вы помните моих братьев? Князь Николай и князь Игорь, — продолжал, Будиш, сминая пальцами украшенные вышивкой алые рукава.

Младшие братья с новым поклоном произнесли торжественные речи приветствия.

— Помню, — кивнул Святослав, — смутно.

— Как поживает достопочтенный Верховный Правитель князь Мирослав?

— Скончался. На престол взошел его старший сын Роман. Разве вы не получали письма? — Удивился Святослав.

— Получал, прошу простить. Запамятовал. Столько дел. Всего в голове не удержишь.

«Вот, оно что, — скрипнул зубами Будиш. — Старый Мирослав отправился к праотцам, а его место занял первенец Роман».

Он припомнил князя Романа, когда тот вместе с отцом и сестрой Линдой приезжали просватывать за него последнюю. Роману тогда было двадцать шесть.

Минуло пять лет.

— Что ж, — Святослав встал с кресла, холодно оглядев аргчан, стоявших по струнке смирно и боявшихся даже шелохнуться.

Шумный треск поленьев в камине на мгновенье стал полновластным господином гостевой залы.

— Думаю, вы понимаете причину моего визита?

— Боюсь, нет, — промямлил Будиш. — Если мы чем-то не угодили Метрополии, то…

— Лейд никогда не был Метрополией! — Повысил голос Святослав. — Не мне вам разъяснять, Метрополия — есть государство, обремененное колониями и рабами. Мы никогда не унижали Аргу статусом колонии и тем более не превращали срединцев в рабов. Вы наш уделат — независимое государство в составе Лейда, и признающее над собой власть нашего князя. Много раз мы предлагали вам изменить положение, вступив в Содружество на правах равного участника. Но всякий раз вы отказывали без причины. Будь вы нашей колонией, мы принудили бы вас силой. Но мы признаем свободу вашей воли, а нежелание трактуем, как властный выбор, но не как плевок в сторону Лейда. Я ничего не упустил, князь Будиш?

— Нет, государь, все верно. Приношу извинения. Этой непростительной ошибки больше не повториться.

Святослав промолчал. Извинения Будиша сверкали фальшью, как ограненное стекло, выдаваемое на рынках Араввитии и Таджиан-Мани за алмазы.

— Итак. К делу, — молвил Посланник. — Речь об условии, на которое вы, князь, пять лет назад дали согласие моему отцу при трех свидетелях: при мне, князе Романе и воеводе Добрыне, сыне Яромира, — он кивнул в сторону старого вояки. — Только не говорите, что забыли.

— Не забыл, — прошептал аргчанин.

— Пожалуй, я все же напомню вам, о чем шла речь.

Святослав был подчеркнуто вежлив и спокоен, хотя в душе не имел ни малейшего желания быть дипломатичным. Вот уже несколько лет подряд, пограничные войска под командованием Будиша устраивали на границах Арги и Лейда провокации, приводящие к кровопролитным столкновениям. Горели поселки и гибли люди, а оставшиеся без крова жители, покидали приграничные земли, разбегаясь, кто куда. Опустевающие земли переходили под контроль лесных головорезов, а под час целых банд работорговцев, что приходили с юга — из владений Дома Янтарной Кобры. И все это, по словам Будиша, всего лишь попытки сопротивления: якобы, народ желающий сбросить иго зверей с Севера и освободиться из-под их гнета, боролся и будет бороться такими методами и дальше. На деле стараниями Будиша разгоралось пламя нового кровопролития, тлевшее в пограничье не один век.

Святослав кивнул одному из воинов. Тот ловко выудил из-под доспеха белую грамоту, перевязанную серебряными шнурками. Святослав принял ее и развернул. Будиш чуть не схватился за сердце, потому что узнал в ней Грамоту Заклада. Такие вручали, требуя возвращения имущества, переданного владельцу во временное хранение.

Уверенный и властный голос Посланника пал громом среди ясного дня:

— Данное соглашение заключено между Верховным Правителем Лейда и перешедшей под его управление Аргой от лица князя Мирослава из Дома Серебряного Волка и от лица князя-уделатора Будиша из Дома Огненного Орла. Соглашение составлено в Ипати в 8001 год от Зарождения Мира о следующем. Князь Будиш из Дома Огненного Орла обязуется по первому требованию выдать первенца мужского пола, рожденного от брака с супругой Марией, в качестве залога мира. Подписи прилагаются.

Огласив начертанные руны, молодой Посланник передал грамоту Орлам.

— Я прибыл в Ипати за вашим первенцем. Он уедет со мной в Лейд. — Повелительно изложив требование, Святослав впился темными глазами в Будиша и скрестил руки на груди. Полагаю, вам не стоит разъяснять, почему Верховный Правитель Роман прислал меня за заложником перемирия именно сейчас.

— Нет, прошу, господин, разъясните! — Потребовал Николай, его глаза лихорадочно блестели.

Угроза, скользнувшая в голосе аргчанина, заставила воинов Святослава податься вперед, и молниеносно обнажить двуручные клинки с навершием в виде волчьих голов. Сполохи солнечного света выросли за его спиной лесом белых лент, но молодой посланник придержал их рукой.

— Ссора нам не нужна. Я прав?

— Прав, государь, — после секундной задержки процедил Николай.

— Что касается вашего требования. С радостью разъясню, — невозмутимо молвил Святослав с каменно-ледяным выражением на лице. — Как я уже сказал на границах наших княжеств крайне неспокойно. За последние пять лет подданных Лейда погибло три тысячи двести шестнадцать человек. Ваши потери составили около четырех тысяч. Между Лейдом и Аргой — мир, а люди гибнут, как во время военных действий. Это первое. Второе. Дружины Лейда только и делают, что еженедельно, если не ежедневно предотвращают стычки и налеты аргчан под предводительством неизвестных нам лиц. Они хорошо вооружены. У них мечи и кольчуги с гербами княжеского Дома. Это наводит на определенные размышления, судари. Складывается впечатление, что вы намеренно разжигаете давно затухший костер вражды, и потому я хочу услышать ответ: уделат жаждет новой войны?

Вопрос Святослава заставил Орлов нахмуриться и помрачнеть. Именно этого они и хотели, но взяв в себя в руки, Николай передал грамоту воеводе Добрыне и прокашлялся.

— Что вы, и в мыслях не было.

— Рад это слышать. — Сталь в голосе Святослава смягчилась, на молодом лице мелькнула тень одобрения. — В таком случае, не вижу причины задерживать вас нашим присутствием. Прошу выдать первенца в качестве залога мира, и мы покинем Ипати.

Три брата были ошеломлены внезапным приездом Волков и их резким, властным требованием. Игорь мрачно взирал на Святослава из-под густых светлых бровей. Николай стискивал зубы — на впалых щеках играли желваки, и время от времени поглядывал на старшего брата, который превратился в неживое изваяние.

— Выдать немедленно? — Переспросил Игорь.

— Позволите минутку? — Нервно выдохнул Николай, смахивая со лба испарину.

Святослав небрежно кивнул. Три брата отступили, бросая косые взоры на незваных гостей. Не прошло минуты, Будиш вышел вперед и, вновь поклонившись по обычаю Дома Серебряного Волка, сказал:

— Исполнение