Сталь под костюмом (СИ) - CandyJupiter
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Я знаю, что ты был там. На уровне. И забирал нашего человека. Спрашиваю еще раз, куда его уволокли и кто вас нанял?
— Девка, я те еще раз отвечаю, я тя не баюсь. Амбал твой, канеха, жмет мне банки, но терпимо. Позови взрослого кого-нибудь, а?
С натянутой и очень нервозной улыбкой на лице девушка сделала пару шагов и ударила мужчину по лицу. Она сделала широкий замах кулака по дуге и с трудом дотянулась до его щеки. Удар прошел по касательной одними только костяшками пальцев. Это было плохо, голова только сдвинулась в сторону, а руку сразу же пронзила боль.
— Бьешь как девочка… Ой, пагади, — мужчина мерзко захихикал, наблюдая, как его обидчица с искаженным от боли лицом держит холодным металлическим протезом раскрасневшуюся живую плоть. Правда, радость была недолгой, ведь сразу же его пронзил удар тока, исключительно в усмирительных целях.
— Значит, сука, буду бить тебя, пока не начнет получаться. Других груш для битья у меня сейчас нет.
— Ага, ага… Давай. Может, лучше ты меня подержишь, а твой напарничик бить будет? Хотя ты даже с шокером меня не удержишь. Эй, кабанчик, как тебе идея просто честно помахаться? Победитель девку заберет, а? — очередной удар током, но, кажется, мусорщика это только забавляло, — Ой! Ух! Да ладно тебе, мне она не нравится даже. Не, миленькое личико, молодая, все дела. Но вот не люблю таких сучек. Слушай, подруга, может у тебя сестренка есть? Ну такая, как ты, ток попокладистей? Вот такую я бы да…
Если прислушаться и не обращать внимание на тарабарщину, которую с явным удовольствием изрекал из себя плененный, можно было расслышать звук скрипа зубов и бурление закипающей крови. Лейбу было прекрасно видно, как она поменялась в лице, боль в руке стала абсолютно незначительной, он нередко видел подобный подобный взгляд в своей жизни. Обычно так смотрели люди, которые жаждали крови, таких он повидал вдоволь.
Тыльная сторона скелетной металлической ладони врезалась в левую половину мужского лица с максимально возможной силой, оставляя отпечаток от удара и немного сдирая кожу из-за грубой обработки элементов открытой конструкции. После чего металлический кулак со всего размаха ударился в район живота. На мгновение в закутке повисло только тяжелое дыхание и легкое жужжание искореженных сервомеханизмов. Рука не была предназначена для подобного, конструкция была слишком хрупкой, теперь металлическая кисть оказался в неестественном изогнутом положении.
— Что ты только что спизданул? — она попыталась заглянуть в его глаза, но все произошло слишком быстро, во взгляде еще не прослеживалось осознания.
Она сделала пару шагов в сторону, затушила сигарету о металлическую стену и бросила окурок под ноги, восстанавливая сбившееся дыхание. Лейб не проронил не слова, то ли из-за профессионализма, то ли еще по каким причинам, но он был полностью сосредоточен на своей задаче, держать ублюдка до конца. Отвлекся он лишь в тот момент, когда почувствовал, что из его кобуры достают пистолет.
— Э, ты чего, не дури, он нам еще не сказал ничего! — но он мог лишь провожать руку Джессики с его пистолетом взглядом.
— Скажет. А если будет даже упираться, он же был там не один… Одним больше, одним меньше… — скаля зубы, она сжимала дрожащей от боли рукой оружие. Ствол был направлен в пол, но этого было достаточно, чтобы внимание обоих мужчин оказалось приковано к пистолету.
— У тя кишка тонка. Не сможешь, — отплевываясь от крови, что текла откуда-то из виска по щеке прямо в рот, лишь гаркнул пленник, но уже не слишком уверенно.
— А я и не буду стрелять, — она немного неловко перехватила пистолет, обхватив ладонью ствол и с размаху нанесла пару слепых, но весьма болезненных ударов рукоятью, — Отпусти его. Он хотел подраться честно. Пусть, блять, подерется со мной, если сможет.
Ситуация была абсурдной, но Лейб без колебаний с усилием бросил мужчину в пол, поддавшись неосязаемому авторитету. Он сделал шаг назад и дальше ему оставалось лишь наблюдать, как шестнадцатилетняя девчонка с яростью забивает взрослого мужчину его пистолетом, не давая подняться или сделать хоть что-то. И она при этом молчала, направляя всю свою вспыхнувшую ненависть в одно единственное повторяющееся движение здоровой руки.
Мусорщик застонал после десятого удар, после семнадцатого взвыл, а где-то в районе тридцатого, чуть ли не задыхаясь, принялся молить о пощаде. Он рассказал все, о чем спрашивали и о чем его просили молчать, за что заслужил только один финальный пинок под ребра на прощанье в дополнение ко всему остальному.
Осталось сообщить новости начальству, благо уже с подробностями. Но о подобном лучше говорить при личной встрече, чтобы сразу собрать группу и отправиться на решение проблем. Осталось преодолеть только длинные грязные общие коридоры станции длинной в несколько сотен метров.
— А мощно ты его. Никогда такого не видел. Даже когда Герр Йозеф кого-то допрашивал. Или наказывал…
— Разозлил меня.
— Про милое личико было лишним, да?
— Ну… Типа.
— Ладно, буду предупреждать молодняк, чтобы к тебе яйца не катили. Хотя знаешь, будь я помоложе… — девица толкнула бойца локтем в ребра, дабы он не закончил свою мысль, — Да ладно тебе… Чего ты такая злая. Шучу же.
— У меня все болит. И ждет нагоняй. А еще руку сломала, — она попыталась подвигать механической кистью, но пальцы не слушались, а некоторые приводы зажужжали вхолостую.
— Знаешь, а ведь в одном он прав был. Удар у тебя действительно не поставлен.
— Чего?! Я же его в кашу чуть не превратила! Кстати, забыла отдать, — она вытащила из-за пояса пистолет с окровавленной рукояткой и протянула его изначальному владельцу.
— Оставь. Ты же вообще голая ходишь, ну, без оружия. У нас так не принято.
— Я даже с предохранителя не знаю как снимать.
— Да? А я думал ты парня просто пристрелишь.
— Не, стволы не мое. Забери лучше, а то поранюсь.
— Отдашь, когда отмоешь. Советую чистящий растворитель с лимонной кислотой замешать для этого.
