Любовь без обязательств - Изобел Карр

Его встрепанный вид не обещал ничего хорошего. Характер у Чарлза был крайне неровным: он мог казаться милым, веселым и очень дружелюбным, но уже в следующую секунду был способен превратиться в настоящего зверя и наброситься на человека. Вот и сегодня его кузен явно был в дурном настроении.

— Ночка выдалась бурная? Не так ли?

Лео бросил газету на стол и взмахнул рукой. Дочка хозяина заведения возникла у их стола, словно по волшебству. Она с легкостью прошла через заполненную людьми гостиную, покачивая обтянутыми пестрой тканью платья крутыми бедрами, и поставила перед Чарлзом чашку с горячим кофе.

Тот и не посмотрел на душистый напиток, а молча взирал на Лео через стол. Ненависть мелькнула в глубине его глаз — несмотря на всю мимолетность, не распознать это чувство было невозможно. Откуда она взялась? Как Лео мог пропустить ее зарождение?

Он надеялся на то, что сегодня, убедившись в своей неудаче, Чарлз будет готов прислушаться к доводам рассудка, согласится приступить к совместным разумным действиям. Если то, на что намекали письма, соответствует действительности, то денег с избытком хватило бы им обоим.

Гарет Сэндисон издали поймал его взгляд и вопрошающе выгнул брови. В ответ Лео чуть заметно покачал головой. Если Чарлз намерен ссориться, лучше не раздувать конфликт, публично посвящая приятеля в их общую тайну.

Лео подтолкнул горячий кофе кузену. Чарлз опустил глаза — и его пальцы судорожно сжались на ручке чашки. Он поднял ее и начал на нее дуть, едва не расплескивая жидкость дрожащей рукой.

— Долгая ночка… — Его слова звучали грустно, но, если внимательно прислушаться, в голосе по-прежнему ощущался гнев. — Тебе ли не знать, дорогой! Ты ведь был там.

Лео молча отпил глоток, давая кузену время успокоиться. Теплые, чарующие ароматы кофейни волнами набегали на него.

Они с Чарлзом в последнее время не были так близки, как в детстве. Приглашая его в Дарем-Холл после смерти их деда, Лео рассчитывал на другие отношения. И в глубине его души еще продолжала жить надежда…

— Чарлз, послушай!

— Нет!

Его кузен вернул чашку на стол так резко, что кофе перехлестнул через край. Он отдернул руку, стряхивая с пальцев горячую жидкость. Лео затаил дыхание.

Головы присутствующих тут же начали поворачиваться: все смотрели на Чарлза, словно на лиса, забежавшего в псарню к охотничьим собакам. Губы его кузена сжались так сильно, что стали почти невидными.

— Нет, Лео! — Голос Чарлза дрожал, на лбу набрякла жилка. — Твоя семья не имеет никакого права на эти деньги. Не вам пришлось из-за них страдать целых сорок пять лет! Они мои. Только мои!

Он был явно не в себе. Слюна брызнула через стол, словно хвост кометы.

— Мы ведь оба Воны. — Лео старался говорить мягко и спокойно, словно обращался к норовистому коню. — А состояние, упомянутое в письмах моего деда, не принадлежит ни одному из нас. Им может владеть король Франции или, если хочешь, герцог Йоркский, но лично я не собираюсь отдавать его ни одному из этих ублюдков.

Чарлз вытер слюну рукавом и рассмеялся, однако взгляд его не смягчился. Его глаза оставались такими же холодными, как и прежде.

— Я Вон только по женской линии. Пусть мы и родственники, но принадлежим к разным семьям, не забывай этого!

Лео собрался было возражать, но его кузен предупреждающе поднял руку. Светлая полоса на его пальце говорила о потере, которую он счел бы невозможной. Похоже, дела обстоят намного хуже, чем ему казалось, если уж Чарлз поставил на кон перстень своего отца.

Продолжая держать руку перед собой, словно щит, кузен добавил:

— Может, ты скажешь, что меня растили как полноправного члена семьи, но ты ошибешься. Каждый день моего проклятого детства меня тыкали мордой, напоминая, что я всего лишь бедный родственник.

Лео нахмурился. Он не мог поверить, что кузен способен говорить и чувствовать такое. Это же просто невозможно!

— Ты сын любимой сестры моего отца. Не забывай об этом!

— Я — Макдональд. — Каждый звук был резким, жестким и четким. — Сын опозоренного рода, но я намерен вернуть мое наследие и мое законное место в этой жизни. А эти деньги — ключ к этому. — Чарлз подался вперед, стиснув край стола с такой силой, что костяшки его пальцев побелели. — Тебе они не нужны, кузен. Благодаря деду у тебя есть для забав целое поместье. Успокойся на этом.

— Ты прекрасно знаешь, что я не могу этого сделать. Сейчас у меня есть только дом.

— Просто не лезь в это дело, черт тебя подери!

— А если я не послушаю тебя?

— Не мешай мне, Лео.

Чарлз резко встал и расправил свой мятый фрак. Он повернулся было, чтобы отойти от стола, но потом задержался и добавил:

— Эти деньги ждут, чтобы их забрали, и я намерен их получить. И меня не остановить ни тебе, ни этой шлюхе, учти!

Лео смотрел вслед кузену, ощущая на языке едкую горечь. Он и раньше иногда видел, как Чарлз быстро распаляется, но такой холодный фанатизм был внове. Теперь уже не было надежды на то, что его кузен внемлет гласу рассудка. Было совершенно очевидно, что он зашел слишком далеко.

И дело было не просто в деньгах. Лео крутил чашку в руках, рассеянно рассматривая голубой узор из птичек и цветов, и жалел, что не может просто отступиться, Дарем-Холл был небольшим поместьем — дом и несколько акров пастбищ. Однако это имение было самым любимым — Лео обожал деда, как и его страсть к лошадям и охоте.

Нужны были постоянные средства, чтобы поддерживать дом в нормальном состоянии, не говоря уже о содержании прислуги. Если Лео хочет поселиться там на постоянной основе, ему понадобятся деньги. По правде говоря, очень много денег. Гораздо больше, чем наследство младшего сына титулованного аристократа.

Размышления Лео были прерваны, когда его приятели под предводительством Сэндисона подошли к его столу. С большинством из них он подружился еще в детстве — за исключением Доминика де Мулена. Этого молодого человека — незаконнорожденного сына некоего французского графа от любовницы-англичанки приняли в Лигу, когда тот приехал в Лондон давать уроки фехтования.

Роуленд Девир извлек из кармана модного фрака белоснежный носовой платок и вытер крышку стола, тщательно следя затем, чтобы не испачкать манжеты, а потом уселся за стол. Сэндисон плюхнулся на соседний стул, тряхнув распущенными волосами, которые слишком рано поседели: вид у него был такой, словно он спал прямо во фраке. И, зная хорошо его приятеля, вполне можно было предположить, что это так и было — если он вообще ложился в постель. Остальные расселись рядом и выжидательно воззрились на Лео.