Паладин - Симона Вилар

И все-таки Фазиль был добросовестным исполнителем и к приезду Джоанны в крепость позаботился о том, чтобы все приготовить к ее проживанию здесь: в длинных сводчатых покоях было прибрано, из расположенного неподалеку селения ей в услужение подобрали нескольких местных женщин. И пусть эти мусульманки не были такими умелыми, утонченными и очаровательными, как те райские птички, что развлекали и обслуживали ее в Иерусалиме, они, как выяснилось, довольно неплохо могли изъясняться на лингва-франка — сказывалось долгое владычество в этих землях крестоносцев, которые часто общались с местным населением, даже заключали браки со здешними женщинами и имели общих детей.

— Этот замок был первым из построек христиан в землях Заиорданья, — спустя несколько дней рассказывал Джоанне евнух Фазиль, когда они неспешно прогуливались по каменной стене, откуда открывался обзор на окрестности. — Его построили еще при Бодуэне I, и говорят, что сей монарх сам участвовал в строительстве. Может, поэтому замку и дали такое название — королевская гора — Монреаль. Возвели его как форт на старом караванном пути, Дороге Царей, и это давало в казну крестоносцев неплохой доход, учитывая сбор дорожной пошлины. Одно время Монреаль даже был столицей Заиорданья, но потом дальше к северу построили куда более мощное укрепление, Керак, и столицу перенесли туда. Ныне же Монреаль-Шобак принадлежит благородному Малику аль-Адилю — слава ему и приветствие! — и здесь вы будете пребывать до тех пор, пока это сочтут нужным.

— Нужным для чего, Фазиль?

Евнух ушел от ответа, принявшись рассказывать, что строители-кафиры возвели крепость так, чтобы их не донимала жара: замок весь состоит из нескольких ярусов, словно слоеный пирог, — галерея над галереей, сводчатая аркада над аркадой, толстые стены, спасающие от зноя, арки, продуваемые сквозняками, узкие переходы, где всегда прохладно. Есть здесь и прекрасный садик, где растут розы и олеандры. Устроили крестоносцы и водосборники, куда в период зимних дождей по специальным стокам попадает вода. Правда, ныне вода в водосборниках уже на исходе, но ведь вскоре опять сезон дождей, так что проблема с водой в замке отпадет. Пока же воду для нужд обитателей крепости доставляли из колодцев, расположенных под горой, и поднимали по тропе на осликах, увешанных кувшинами и полными мехами.

Джоанна спросила, есть ли в самом Монреале колодец? Она знала, что обычно ее единоверцы никогда не возводили в засушливых краях укреплений, если не имели внутри источник на случай осады.

Евнух Фазиль был доволен, что пленница хоть чем-то заинтересовалась и не донимает его расспросами о своем будущем, поэтому с охотой провел ее к арке прохода, от которой куда-то вниз начинала уводить вырубленная в скальной породе лестница. Фазиль сказал, что местные жители рассказывали, будто кафиры прорубили этот ход, чтобы добраться до таящегося внутри горы Монреаля источника. Евнух даже взял факел и вместе с Джоанной начал спускаться по ступеням в темноту, однако лестница оказалась столь замусорена, а в нос ударило такое зловоние, что молодая женщина вскоре предпочла вернуться.

— Вот, вот, мадам, — гася факел в бочке с песком у выхода, усмехнулся Фазиль. — Чего мне только не рассказывали об этом спуске под гору! Но это всего лишь слухи, ибо никто из нынешних обитателей замка так и не дошел до самого низа. Там, внизу, только мрак и пустота, и люди считают, что этот ход ведет в саму преисподнюю, где крестоносцы поклонялись своим демонам. Поэтому новые хозяева замка решили превратить этот ход в свалку. Отсюда и зловоние.

Джоанна сказала, что если колодец и в самом деле был, то, не разыскав его и забросив, нынешние жители Монреаля лишили себя возможности иметь воду на случай осады.

Фазиль лишь отмахнулся.

— Осады не предвидится. Великий султан Салах ад-Дин не позволит. Даже король Ричард не смог с ним тягаться!

Джоанна резко схватила евнуха за руку.

— Вам что-то известно, Фазиль? Умоляю, скажите, как идет война между султаном и крестоносцами?

Но толстяк только поднял пухлые ладони к небу.

— Откуда же мне знать, мадам? Вспомните, ведь я прибыл в Монреаль-Шобак еще до вашего приезда. Мне ли что-то знать о крестовом походе?

Он лукавил. Вряд ли вести о войне с крестоносцами не доходили до Заиорданья. Джоанна из своего окна в башне не раз видела, как по дороге, обвивавшей высокую гору Монреаля, поднимались какие-то всадники, как Абу Хасан в своих темных одеяниях выходил им навстречу и выслушивал новости. О, этот суровый черный бедуин наверняка был в курсе всего, но бессмысленно пытаться у него что-то выведать. Да и вообще, после приезда в крепость пленница и ее тюремщик старались избегать общения. К тому же у Абу Хасана были другие хлопоты: в Монреале-Шобаке он был назначен хаджибом, отдавал распоряжения, следил за взиманием пошлины с караванов, часто куда-то уезжал во главе вооруженного отряда.

Джоанна видела, как порой он проносится мимо в своей черной накидке и развевающейся на ветру куфии. А потом смотрела на пустынные холмы Заиорданья, на уходящую куда-то вдаль между холмами серую Дорогу Царей и на посаженные некогда владевшими этим краем крестоносцами зеленеющие в долине сады и виноградники — только они и оживляли пустынный пейзаж. Вернутся ли крестоносцы сюда еще когда-нибудь? Приедет ли кто-то за самой Джоанной? Что знают Ричард и Пиона о том, что стало с их родственницей? Что им сообщили? И сообщили ли?..

Порой Джоанна от этих мыслей впадала в такую отрешенность, что даже не обращала внимания на то, что делают с ней прислужницы. А те полировали ей ногти, пели свои долгие протяжные песни, расчесывали ее длинные волосы. Однажды, когда она в своей задумчивости позволила им делать все, что заблагорассудится, женщины даже подрезали ей челку над бровями, а когда показали отражение в зеркале, Джоанна рассердилась, выбила зеркало и надавала им оплеух. Даниэле даже пришлось заступиться за бедняжек.

— Я понимаю, что в вашем положении женщины особо раздражительны, мадам, но если Абу Хасан узнает, что служанки вас не устраивают, он попросту убьет их. Я ведь слышала, как кто-то говорил, что пока вы тут, ни одна из них не вернется в селение, дабы ненароком не проболтаться о красивой иноземке, какую скрывают в Монреале. И если вы недовольны… Новых служанок, конечно, подберут, но вина за смерть прежних камнем ляжет на вашу душу.

Джоанна порой наблюдала за прислужницами, задумывалась об их грустной доле. Несмотря на ее капризы и раздражительность, они считали, что им неслыханно повезло, ведь оказаться в услужении у знатной женщины доводилось не многим в этих краях. Теперь они были освобождены от постоянной изнурительной работы, находились в богатой обстановке, их хорошо кормили. И ни одна из них не проявляла желания вернуться в долину, все с готовностью приняли условие не видеться с близкими.