Брак по залёту (СИ) - Натаэль Зика
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Денис поморщился, пошарил взглядом по залу — Женьки нигде не видно. И потопал за тестем, в душе костеря тёщу, которая изо всех сил «не видела», в каком состоянии и куда намылился ее супруг. Не бросать же, пришлось идти.
Пьяный родственник, качаясь и спотыкаясь, побрел по дорожке, пока не вышел в центр сада, где и плюхнулся на скамейку у фонтана.
— Любишь Женьку? — поднял на зятя мутно-красные глаза. — Как на духу, ну?
— Люблю.
— Сам любишь или она велела?
— Алекс…
— ПАПА!
— Папа, — покорно повторил Денис. — У нас с Женей все по взаимному согласию. Ни я ее ни к чему не принуждаю, ни она меня.
— Но — не любишь?
— Да с чего вы взяли? — хотелось развернуться и уйти, но не бросишь же, еще влезет во что-нибудь. Денис вздохнул.
Куда запропастилась его молодая жена? По-хорошему, сбагрить тестя на тёщу, Женьку в охапку и ехать домой. Отдохнуть от родственников, тамады и свадьбы. И фотографа!
Сто тысяч фотографий — жених несет на руках невесту. Невеста улыбается. Поцелуй! Справа, слева, в профиль, в три четверти. Бог мой, он думал, что не выдержит!
Ни ему, ни Евгении свадьба никуда не упала, это всё родители расстарались. Причем, мнения новобрачных никто особенно не спрашивал, мамы, как ненормальные, ринулись устраивать детям счастье, ориентируясь на собственные вкусы и воплощая личные мечты.
А тесть продолжал нудить.
— Нет, не любишь ты, я вижу. Любил бы, разве со мной тут сидел? Утащил бы жену в кровать. Я, когда молодой был, не терпел — приспичило, бабу в руки — и в люлю. Или в угол. Куда дотянули. Вот и доигрался… А ты держишься! Жалко мне тебя, Дениска! Ох, как жалко! Только мужик мужика и может понять, куда там бабам! Всю жизнь они на нас ездят, а ты им слова поперек не скажи!
Пьяный бред, что нес тесть, раздражал. Денис прикидывал, как бы увести родственника назад.
— И я любил. Люблю! До сих пор, а столько лет прошло. Анечку мою…
Молодой муж насторожился — его тёщу зовут Вера. Что ещё за «Анечка»?
— Как и тебя, пузом привязали, не вырваться, — продолжал горевать тесть. — Мою судьбу повторяешь!
— Ну, ну, всё хорошо. Пойдемте в зал?
— А я её любил!
Слушать пьяные откровения было неприятно, но как прекратить этот словесный поток, Денис не знал. Пришлось слушать.
В чём-то отец Жени был прав, но и не прав тоже.
Положим, да, Денис не планировал так быстро жениться и, главное, обзаводиться потомством. Сами еще молодые, не успели для себя пожить. Но раз так случилось, значит, выход один. Про аборт он узнавал, и этот способ отверг — могут быть последствия. Пусть, срок маленький, риск, всё равно, есть, а дети им понадобятся. Попозже, конечно. Евгения — именно такая женщина, какую он хочет видеть рядом с собой, тут её отец ошибается. Да и под венец его никто на аркане не тащил. Но спорить с пьяным, что-то ему доказывать — бессмысленно. Проще молчать, поддакивать и тащить к тёще, пусть сами разбираются, кто кому жизнь испортил.
Утром проспится, наверное, даже не вспомнит, что нёс.
С трудом, бесконечными остановками и повторениями тестем горестной истории своей любви и женитьбы, он дотащил-таки его до зала, где, с облегчением, вручил в руки Веры Владимировны.
— А где Женя? — поинтересовался он, оглядывая помещение.
— Не знаю, где-то здесь. Денис, помоги довести его до дивана, со стула он свалится, позора не оберемся!
Наконец, разделавшись с родственными обязанностями, мужчина освободился и смог заняться уже своими желаниями.
Евгении нигде не было.
Он обошел все помещения, сад, парковку, даже в туалет женский заходил — как сквозь землю.
Встревоженный муж принялся звонить на мобильный, но тот весело отозвался, забытый на столе под плакатом «Совет да любовь».
Переживать он начал не сразу, заподозрив, что это розыгрыш из серии «Украли невесту». Но спустя полчаса стало ясно — что-то случилось, Евгения на самом деле пропала.
К счастью, один из официантов видел, как невеста вышла на улицу, села в машину и уехала.
Куда?
Зачем?
Резко протрезвевшие родственники расселись по машинам и рванули искать. Первым делом поехали в квартиру Ковалёвых и выдохнули, обнаружив там свадебное платье. Значит, Женя до дома добралась и переоделась.
Денис ничего не мог понять.
Где его жена, что случилось? Куда она ушла? Почему?
Родители — и её и его — выглядели одинаково растерянно.
Точно, не розыгрыш. Или розыгрыш, но его Женька устроила сама, без привлечения родителей.
Ох, и всыплет он ей, когда жена вернется!
Евгения толкнула дверь, переступила через порог.
Решимость, с которой она добралась до места назначения, несколько поумерилась.
Хорошо, что есть частные клиники, не нужно заранее записываться, ждать очереди. И хорошо, что у неё есть деньги на все это.
Женщина-гинеколог средних лет расстроено вздохнула, услышав, с какой просьбой пришла пациентка.
— Милая, мы не имеем права делать аборт в день обращения! Положено дать сорок восемь часов, чтобы женщина еще раз всё обдумала и взвесила, ведь потом может быть поздно.
— Я не передумаю, — упрямо сжала губы девушка. — И я знаю, что в день обращения аборты делают, только стоит дороже. Я готова заплатить.
— Да что случилось, что ты решила избавиться от малыша? Подумай — это же человечек. Крохотный, беззащитный!
— Вы не понимаете, — расплакалась Женя. — Он… Я… Отец… Ребенок не нужен его отцу! Он женился на мне только потому, что я забеременела. Мой отец тоже, как оказалось. И всю жизнь ненавидит меня и мать. А мой… муж ему поддакивал и оба смеялись. А еще, Денис говорил, что можно аборт или развод, когда ребенок родится, чтобы всю жизнь не мучиться с нелюбимой.
— Ох, ты! Ну, ну, не плачь, малышу навредишь! Ну и что, что отец его не хочет? Когда это женщины рожали для мужиков? Глупости всё это! Ребенка мы рожаем для себя! А отец — помогает, участвует — уже отлично. Нет — и не надо, сами справимся.
— Мы поженились сего-о-одня, — прорыдала Евгения. — По залёту, как он сказал. Я разведусь, не хочу, чтобы через время Денис сказал, что женился только из-за пуза.
— Вот и разведись, — согласилась врачиха. — А дитя не губи. Ты молодая, сильная — справишься! Родители помогут.
— Нет, не хочу, — замотала головой девушка. — Отец меня ненавидит, зачем ему еще и внук от нелюбимой дочери? Не поднять мне его одной,
