Сезон мертвеца - Дэвид Хьюсон

– Тебе не кажется, что нам стоит позвонить? – спросил Росси.

Коста пожал плечами:

– А чего ради? Если у них есть задание, пусть сами нас ищут.

– Ну-ну, – согласился старший полицейский. – Попробую найти сторожа и взять у него ключи.

Сара уже стояла у ворот церкви.

– Эй, – окликнул ее Коста. – Погодите.

Однако она вошла внутрь. Выругавшись, Коста поспешил за ней, крикнув Росси, чтобы тот не отставал.

Очутившись в нефе, с обеих сторон обрамленном полированными колоннами, Коста – как и обычно – почувствовал себя неуютно. Сам он предполагал, что все дело в воспитании. В церкви ему частенько мерещились привидения.

Они оглядели боковые приделы часовни, еле освещенные сумрачным светом. Несколько незапертых дверей вели в тесные пыльные чуланы.

– Похоже, здесь ничего нет, – констатировала Сара.

Она выглядела растерянной и озабоченной, будто ей не удавалось решить запутанную головоломку.

– Попытка не пытка, – успокоил ее Коста, стоя в центре собора. – Не корите себя.

– Это место больше всего отвечает тому, что он сказал в библиотеке, – мягко ответила она. – Мы здесь однажды вместе работали. В дохристианские времена здесь располагался храм Асклепия. Наверняка сохранились какие-то помещения под землей.

– Аско... кто?

– Асклепий – бог врачевания и медицины, – взглянула она на него. – Вам не кажется, что этот факт неплохо вписывается в мою гипотезу?

– Возможно, – согласился он, хотя и не постиг всей глубины ее размышлений. Только понял, что она весьма и весьма образованна.

Росси притащил целую связку больших старинных ключей. Тем самым он временно вернул себе утраченную было инициативу, принадлежавшую ему как старшему по всем параметрам.

– Мы заглянули везде, – доложил Коста. – Но ничего не нашли.

– Тогда нужно связаться с управлением, – предложил Росси, который не хотел копаться в этом деле.

Заметив дверцу слева от алтаря, Сара тихо произнесла:

– А вон еще одна...

– Мы там уже проверили, – откликнулся Коста.

– Нет. Это вход на колокольню. Мы в этой башне еще не были.

Коста решительно направился к алтарю и толкнул дверцу.

Комната за ней оказалась темной и тесной. Осветив с помощью карманного фонарика помещение, Коста увидел в дальнем углу стальной экран с огромным висячим замком. Проворчав что-то себе под нос, Росси покопался в ключах, нашел нужный и отпер тяжелую дверь.

– Господи! Что это? – Хриплый крик толстяка эхом разнесся по каменному колодцу.

Коста рванулся к лестнице. Перед ним предстала каменная спиралевидная лестница, идущая вдоль щербатых стен с полуобвалившейся штукатуркой.

Росси неуверенными шагами спускался по ступенькам. Лысая голова была обильно залита кровью. Росси яростно пытался стереть ее носовым платком, продолжая пронзительно орать. Впервые за свою полицейскую карьеру Ник Коста испытал приступ раздражительности. Башня напоминала огромную каменную печь, наполненную теплым кисловатым запахом разлагающейся плоти. Ник направил луч фонарика вверх. С ветхого деревянного потолка на ступеньки размеренно падали красные капли. Под этот медленный, но плотный кровяной дождь, очевидно, и угодил Росси.

– Нам требуется помощь, – мрачно сказал Коста и достал из кармана радиопереговорное устройство.

Взглянув на женщину, он не поверил своим глазам. Оттеснив Росси, Сара Фарнезе буквально скакала вверх по ступенькам.

– Эй! – крикнул Коста, наблюдая, как изящная фигурка постепенно исчезает из поля зрения. – Не трогайте ничего, ради Христа...

Его напарник не обращал на них никакого внимания, продолжая стирать с лица кровь с таким тщанием, словно это был яд или кислота, способная разъесть кожу. Передав по радио срочное сообщение, Коста сказал Росси, чтобы тот ждал его в церкви. На лицо старшего было неприятно смотреть – похоже, он был близок к помешательству. По правде говоря, Ник Коста чувствовал себя немногим лучше, однако ему надо было догонять попрыгунью, которая решительно поднималась навстречу чему-то ужасному. Ник просто не мог позволить себе оставить ее в одиночестве.

Где-то наверху щелкнул выключатель, и лестница осветилась неярким желтоватым светом, перемежавшимся густыми тенями. В ту же секунду послышался полупридушенный женский хрип – первый явный признак волнения Сары Фарнезе с момента кровавой бойни в ватиканской читальне, случившейся полчаса назад.

– Черт побери, – выругался Коста и припустил вверх сразу через две ступеньки.

Сара, скрючившись, сидела у стены – руки прижаты ко рту, зеленые глаза широко распахнуты. Проследив за ее взглядом, Коста обнаружил два трупа. Желудок свело судорогой.

На женщине, висевшей в петле, привязанной к потолочной балке, была темная юбка и красная блузка. Рядом с вытянутыми ногами валялся деревянный стул. Коста не стал рассматривать лицо удавленницы, но, судя по всему, ей было лет тридцать – тридцать пять, у нее были непокорные светлые кудри и тонкая бледная кожа.

В двух метрах поодаль находился оскальпированный мужчина, подвешенный за обе руки к почерневшему от времени потолочному перекрытию. Во рту у мужчины торчал кляп, из-за чего бледные губы и безупречно белые зубы изображали ироническую усмешку, тем более странную, что кожа на теле отсутствовала; исключение составляли лицо, кисти рук и промежность.

Вокруг свежих трупов роились мухи. Монотонное жужжание до отказа наполняло небольшое округлое помещение. На стене было выведено кровью послание, которое Сара Фарнезе услышала сегодня в зале Ватиканской библиотеки: "Кровь мучеников питает древо церкви". А за головой мертвеца виднелись строчки на английском языке, похожие на слова из стихотворения:

Добравшись до Сан-Айвс,

Я встретил мужчину и семь его жен.

У Ника Косты похолодело в животе. Сара завороженно смотрела на висельников. Складывалось впечатление, что она бесповоротно помешалась.

Ник в два прыжка пересек комнатушку и, присев на корточки, погладил ее по руке:

– Вам надо уйти отсюда. Прошу вас. Сию же минуту.

Сара попыталась отстранить его, дабы не загораживал мертвые тела, но Коста взял ее ладонями за щеки и повернул лицом к себе:

– С этим разберутся другие. Не надо больше на это смотреть. Пожалуйста.

Поняв, что женщина не слышит его и не собирается двигаться с места, он с максимальной осторожностью поднял ее на руки и стал медленно спускаться по лестнице, то и дело уворачиваясь от капель крови, падавших с потолка.

Росси стоял за дверью. Когда они проходили мимо, он пробубнил, что группа поддержки выехала. Коста принес Сару Фарнезе в главный зал собора и аккуратно посадил на скамью. Сара уставилась на алтарь, глаза были полны слез.

– Мне надо кое-что сделать, – сказал Ник. – Не могли бы вы здесь меня подождать?

Она кивнула.

Попросив Росси побыть с ней, Коста набрал в грудь побольше воздуха и вернулся в башню, в залитую кровью комнату. Личность женщины удалось легко определить по удостоверению, которое он нашел в сумочке. Одежда оскальпированного мужчины лежала беспорядочной кучей. В кармане куртки обнаружился британский паспорт и корешок билета на сегодняшний утренний авиарейс из Лондона.

Через десять минут появились специалисты из полицейского управления, они поднялись по лестнице и заполонили тесное помещение. Тут были криминалисты, группа внешнего осмотра, целая армия мужчин и женщин в белых пластиковых костюмах. Все упорно выпроваживали Косту с места происшествия, предлагая заняться своими непосредственными обязанностями. Командой заправляла патологоанатом Тереза Лупо, или Бешеная Тереза, ее в полиции ценили за невероятное хладнокровие и решительность. Разумеется, Бешеная Тереза не могла пропустить подобный случай. Помимо прочего, она, должно быть, знала, что Лука Росси здесь. В отделении ходили слухи, что сравнительно недавно у них завязались личные отношения.

Вскоре прибыл и Лео Фальконе. Он оглядел освежеванный труп, словно музейный экспонат. Как всегда, одежда инспектора отличалась безукоризненностью: тщательно выглаженная белая сорочка, красный шелковый галстук, идеально подогнанный костюм кремового цвета и, конечно, до блеска надраенные туфли. Чрезвычайно импозантный тип: абсолютно лысый, с ровным ореховым загаром и модной серебристой бородкой клинышком. Внешне он напоминал Мефистофеля в знаменитом спектакле. В упор посмотрев на Косту, он ядовито спросил прокуренным голосом:

– Я ведь посылал вас карманников ловить. Какого черта вас сюда занесло?

Коста подумал, что когда-нибудь Фальконе лишится этой наглой самоуверенности, причем на глазах у подчиненных. Кто-нибудь однажды пошлет его куда подальше.

– Эта женщина – жена Ринальди, – доложил Ник.

– А мужчина?

Ник Коста почувствовал, что ему хочется нагрубить Фальконе. Да, он не спросил у Сары про мужчину, хотя она определенно его знала. Ник вообще отказывался ехать сюда. Но что было делать, если Сара Фарнезе начала сходить с ума...