Бешеный жив ! - Виктор Доценко

 Но с Романом-Костоправом рассчитаться нужно по-любому. Киря-СЛОН прочесал всех друзей и знакомых и, хотя и не без труда, набрал вполне приличную сумму, которую и вручил ему. Роман, как настоящий любящий сын, больше половины полученной суммы вручил счастливо удивленной матери, приоделся как следует и почти в тот же вечер познакомился с симпатичной Марианной, еще не зная, что эта скромная обаятельная девушка с точеной фигуркой станет для него своеобразным жизненным талисманом и единственной любовью.

 Естественно, как и полагается в подобных случаях, Киря-СЛОН накрыл "поляну" в честь выхода на свободу своего младшего напарника. На этом "незапланированном" празднике собрался почти весь криминальный цвет города и каждый счел своим долгом поприветствовать Романа и поднять тост за "отличного пацана". Тем не менее, забегая вперед, следует сказать, что в будущем Роман не раз сетовал на то, что востребовал свой должок с Кири-СЛОНа...

 Говорят, что бомба два раза в одно место не падает, но это правило не распространяется на Кирю-СЛОНа. Через пару месяцев он поинтересовался у Романа: не хочет ли тот поучаствовать в "абсолютно беспроигрышном деле"? Тогда парень был не у дел потому, что разрабатывал одну собственную "операцию", после успешного завершения которой появилось бы достаточно времени, чтобы спокойно осмотреться и пожить в свое удовольствие. Но для этого нужны были средства, и он, опять соблазнившись заверениями Кири-СЛОНа о беспроигрышности дела, согласился.

 На этот раз Киря-СЛОН предложил забраться в офис одной богатенькой фирмы, где, по его "достоверным" сведениям, стоял "лоховый" сейф, который можно было и "гвоздиком открыть". Да и охрана "хлипенькая": один человек, вооруженный только "демократизатором", то есть дубинкой, охранял вход, двое других, вооруженные газовыми пистолетами, находились внутри. План Кири-СЛОНа был без особых затей.

 - Ты останавливаешься перед входом фирмы на тачке, из мотора которой валит пар, подходишь к охраннику, отвлекаешь вопросом, а я тут как тут, подскакиваю и отключаю его сзади. После этого ты тарабанишь в дверь и, когда там отзываются, говоришь: "У Васи плохо с сердцем!" Васей зовут охранника у входа... Скорее всего те не поверят и наверняка спросят, кто ты такой? Ответишь: "Я брат Василия, Костик". Они откроют, и ты отключишь одного, я - второго. Потом подхватываем Васю, затаскиваем его внутрь, идем в кабинет управляющего и забираем "пухлого поросенка"...

 - На "мокрое" я не пойду! - твердо заявил Роман, услышав подробности плана.

 - А никто и не собирается им "лапти плести", - усмехнулся Киря-СЛОН и вытащил из внутреннего кармана пиджака какой-то прибор, напоминающий электрическую бритву.

 - Что это?

 Без слов Киря-СЛОН отвел прибор в сторону, нажал кнопку и оттуда с характерным треском вырвался мощный электрический разряд, напоминающий небольшую молнию.

 - Человек отключается минут на двадцать, а то и больше!

 - Что это за хренотень такая? - удивился Роман.

 - Электрошок или шокер называется: новейшая разработка западных спецслужб! Кентяра один подогнал, по случаю, - подмигнул Киря-СЛОН.

 - Мощная штучка, - кивнул Роман.

 - Ну как, еще что-то тебя волнует?

 - Вроде нет!

 Через пару дней они отправились "на дело"...

 Вначале все действительно шло по плану, разработанному Кирей-СЛОНом: он без проблем отключил охранника у входа, спокойно сработала версия с "братом Васей", без всяких сюрпризов Киря-СЛОН вырубил обоих охранников внутри, более того, без особого труда они вскрыли сейф и забрали из него весьма внушительную сумму денег. На все про все ушло минут десять, не больше, но когда они, довольные, что все прошло без сучка и задоринки, уже выходили из здания фирмы, у входа их быстро повязали сотрудники вневедомственной охраны.

 Ни наводчик Кири-СЛОНа, ни он сам, ни тем более Роман и предположить не могли, что среди охранников фирмы работает мастер-самоучка, который соорудил приемное радиоустройство, находящееся на дежурном пульте головного отдела охраны, а личный пульт, с которого посылался сигнал "Тревога!" лежал в кармане "Левши-изобретателя". Перед тем как его вырубил Киря-СЛОН, тот успел нажать кнопку тревоги.

 На этот раз Романа окрестили на шесть лет, а Кирю-СЛОНа, которого признали не только исполнителем грабежа, но и разработчиком преступления (на его квартире обнаружили точный план расположения всех помещений ограбленной фирмы), к тому же рецидивиста, приговорили к восьми годам лишения свободы. Естественно, что в этот раз Роман отправился уже на строгий режим.

 Что ожидало его на взрослой зоне после приобретения тяжелого опыта дворового детства и на малолетке?

 Как изменился его характер?

 И самое важное: как изменится его характер в дальнейшем? Озлобится ли он, пройдя еще более тяжелые испытания, или наоборот, сумеет философски оценить пережитое, отбросить шелуху и воспользоваться только рациональными зернами своего опыта? Именно от этих краеугольных вопросов зависит - останется ли Роман Человеком...

III.  Воскрешение Бешеного

 Экран погас. Бешеный, пожалуй, первый и единственный раз в жизни не знал, что сказать и что сделать, и, как зачарованный, продолжал смотреть на темный экран: ведь он только что наблюдал на экране собственные похороны!

 Им предшествовала жесткая смертельная схватка с какими-то отморозками, в которой он, Савелий Кузьмич Говорков, прикрыл своим телом родную и обожаемую жену, Джулию...

 Как, почему, а главное, зачем только она в этой горячке боя очутилась?!

 Конечно, он, Савелий Кузьмич Говорков, по прозвищу Бешеный, был вполне жив и относительно здоров, однако после видеопросмотра чувствовал себя полностью разбитым физически и морально. Здорово болела спина в том месте, куда "экранному двойнику" Савелия попали пули, выпущенные умирающим отморозком.

 В кого, черт побери, эти пули попали?

 Он жив, сидит на террасе перед телевизором, он все на том же острове, где оказался по воле Широши...

 Тогда кто погиб в той смертельной схватке?

 Все, что Бешеный видел на экране в видеозаписи, было ему откуда-то знакомо: в закоулках памяти притаился этот полутемный заброшенный цех, по которому в сполохах выстрелов метались палящие друг в друга фигуры. Он слышал крики и стоны раненых, как в замедленной съемке смотрел на бегущую к нему Джулию, которую он обнял и прикрыл своим телом...

 Острая боль в спине не давала покоя. Бешеный вспомнил, что Широши обещал отпустить его в Москву. Может, он все-таки был там? Но он же не погиб...

 Тогда кого же так торжественно хоронили вместо него, Бешеного, его близкие?

 Он же воочию видел на экране родные, помертвевшие от горя лица Воронова, Богомолова, обоих Рокотовых, Ростовского... И, естественно, бедной Джулии.

 Кто лежал в гробу и кого она целовала?

 Вопросы роились и множились.

 Бешеный с возмущением и злостью посмотрел на сидящего в соседнем кресле Широши, который с несколько сконфуженным видом возился со своими морскими свинками. Лаврентий, как обычно, с удовольствие восседал у хозяина на плече, а Чика расположилась на коленях.

 Оба зверька свистели и пищали, а Широши шептал им что-то на неизвестном Савелию языке.

 - Объясните немедленно, что все это значит, господин Широши? - задыхаясь от возмущения, потребовал Бешеный.

 Широши искоса глянул на него. Впервые во взгляде этого таинственного человека Савелий не заметил обычной самоуверенности.

 - Случился нелепый и досадный технический сбой, - извиняющимся тоном пояснил Широши. - Даже у таких великих людей, как я, бывают иногда непоправимые проколы...

 - Опять вы ходите вокруг да около - "технический сбой", "непоправимые проколы", - не сдерживая охватившего его возмущения, Савелий повысил голос. - Объясните мне, наконец, по-человечески, что произошло в Москве и кого там похоронили под именем Савелия Кузьмича Говоркова, если я вполне живой сижу рядом с вами и вашими дурацкими свинками?

 - Свинки-то в чем виноваты? - ухватился за любимую тему Широши. - Они, представьте себе, к вам очень нежно относятся.

 Широши явно старался оттянуть ответ на прямой вопрос Савелия.

 Тут свинки повернулись к Бешеному и радостно и дружелюбно запищали. Чика слезла с колен Широши, подбежала к Савелию и, встав на задние лапки, требовательно заверещала. Бешеному привиделось сочувствие в глазках-бусинках зверька, и он взял ее на руки.

 - Бог с ними, с вашими чудными свинками, - примиряюще сказал Савелий, - но от подробных объяснений вам не уйти, несмотря на все ваше необыкновенное величие.

 Казалось, неприкрытая ирония пленника задела Широши. Он поерзал в кресле, посмотрел с отсутствующим видом на величественную панораму океана, расстилавшуюся перед ними, и всерьез начал: