Не сердитесь, Иможен! Возвращение Иможен - Шарль Эксбрайа

— За двадцать лет у меня было время это усвоить, мистер Арчтафт.

— Тогда, возможно, вы будете так любезны объяснить мне причину опоздания?

— Сегодня двадцать четвертое июня.

— А почему эта дата дает вам основания нарушать график?

— Не будь вы полудикарем–валлийцем, мистер Арчтафт, знали бы, что двадцать четвертого июня тысяча триста четырнадцатого года Роберт Брюс разбил англичан под Баннокберном, обеспечив тем самым независимость Шотландии!

— Ну и что?

— А то, мистер Арчтафт, что Роберту Брюсу не было бы никакого смысла задавать англичанам трепку, если бы даже двадцать четвертого июня шотландке приходилось подчиняться рабским законам, придуманным теми же самыми англичанами! А теперь прошу вас не мешать мне работать.

— Это вам так просто не пройдет, мисс Мак–Картри! Вы обо мне еще услышите, и очень скоро!

— Как ни печально, но меня это нисколько не интересует.

Задыхаясь от ярости, валлиец ушел к себе в кабинет. Дверь за ним громко хлопнула.

Сказав, будто собирается работать, Иможен лгала, ибо считала 24 июня праздником и почти ничего не делала в этот день. До самого вечера она читала какой–нибудь роман Вальтера Скотта или развлекала коллег, декламируя стихи Роберта Бернса. Мисс Мак–Картри знала наизусть не одну сотню его стихов. Иможен могла позволить себе побездельничать, зная, что в случае чего коллеги ее прикроют. Впрочем, это пособничество было не таким уж бескорыстным, поскольку 10 апреля коллеги мисс Мак–Картри могли отыграться в полной мере. В этот день Иможен всегда приходила на работу с траурной ленточкой на пиджаке, ни с кем не здороваясь, проходила на свое место и за весь день не говорила ни слова. Девушки нарочно старались подбросить шотландке как можно больше дополнительной работы, но она безропотно выполняла любое поручение. 10 апреля Иможен считала себя самой несчастной женщиной во всем Соединенном Королевстве, ибо три века назад в Каллодене принц Чарлз–Эдуард («Добрый принц Чарли») потерпел сокрушительное поражение от герцога Камберлендского и Шотландия потеряла независимость, о чем товарки мисс Мак–Картри и напоминали ей довольно жестоко.

На сей раз судьбе было угодно именно 24 июня приготовить Иможен немало сюрпризов. Она декламировала очередное стихотворение Бернса, как вдруг в кабинет вошел мистер Арчтафт.

— Прошу прощения, что прерываю ваш концерт, мисс Мак–Картри, — самоуверенно улыбаясь заявил он, — но могу с удовольствием сообщить вам, что сэр Дэвид Вулиш был бы весьма польщен, если бы вы согласились нанести ему визит… и немедленно!

Большой Босс! Служащие бюро ощутили дуновение ледяного ветра, и даже шотландка немного растерялась. Она побледнела, потом залилась краской и пробормотала что–то неопределенное. Мистер Арчтафт ликовал.

— Могу я сообщить сэру Дэвиду Вулишу, что, невзирая на священную дату — двадцать четвертое июня, шотландка согласна подчиниться требованию англичанина, или должен сказать ему, что в память о Баннокберне вы откладываете встречу на потом?

— Пойду… пойду…

— Сэр Дэвид сказал «немедленно», мисс Мак–Картри! Уж простите за напоминание…

И, весьма довольный собой, мистер Арчтафт вернулся в то помещение, которое Иможен называла его логовом. Как только за начальником бюро закрылась дверь, машинистки начали обсуждать событие. Ни у кого, включая главное заинтересованное лицо, не оставалось сомнений, что мисс Мак–Картри из–за ссоры с Арчтафтом и Масберри выгонят с работы, и коллеги уже начали ее жалеть. Нэнси Нэнкетт расцеловала Иможен и шепнула на ухо:

— Крепитесь, Иможен! Если вас уволят, мы все вместе пойдем к сэру Дэвиду Вулишу…

Дружеское участие вернуло мисс Мак–Картри твердость духа. Нет, никто не сможет сказать, что 24 июня она выказала растерянность англичанкам, даже если те питают к ней самые добрые чувства. Пусть даже придется уйти из Адмиралтейства — Иможен не спасует перед сэром Дэвидом Вулишем. В конце концов, невзирая на высокое положение, он всего–навсего англичанин! Уходя, мисс Мак–Картри навела на столе порядок и собрала вещи на случай, если понадобится сразу уйти, потом гордо выпрямилась.

— Должно быть, у сэра Дэвида Вулиша возникли серьезные проблемы и он полагает, что только шотландка способна вывести его из затруднительного положения! — заявила Иможен. — Что ж, поспешу на помощь!

Но девушки были слишком взволнованы, и никто не рассмеялся над шуткой мисс Мак–Картри. Когда она ушла, общее мнение выразила Дженис Левис:

— Иможен — молодчина, и, если она потеряет работу по милости Арчтафта, я больше никогда в жизни не стану разговаривать с этим господином!

Все знали, что Дженис — девушка с характером, а потому сочли (хотя никто ничего не сказал вслух), что начальник бюро, сам того не подозревая, утратил всякую надежду жениться на мисс Левис.

Оказавшись одна в холле, у лестницы, ведущей в кабинет сэра Дэвида Вулиша, Иможен почувствовала, как ее напускное самообладание тает. Шотландка могла сколько угодно хорохориться, но в глубине души понимала, что в присутствии Большого Босса, которого еще ни разу не видела, наверняка оцепенеет от страха. И потом, что она могла ответить на обвинения? Она и в самом деле нарушила дисциплину и потому заслуживала наказания. Мисс Мак–Картри надеялась лишь, что последнее не скажется коротким и ясным приказом навсегда покинуть Адмиралтейство. Наконец слегка дрожащая Иможен предстала перед секретаршей сэра Дэвида. Та встретила ее весьма любезно.

— А, мисс Мак–Картри! Сэр Дэвид Вулиш вас и в самом деле уже ждет. Я сейчас предупрежу его, что вы здесь.

Иможен не посмела сесть. Секретарша почти сразу вернулась.

— Прошу вас, мисс Мак–Картри, идите за мной.

Иможен вспомнила, с каким мужеством шла на эшафот Мария Стюарт. Этот благородный пример так вдохновил шотландку, что она вошла в кабинет Большого Босса почти твердым шагом.

— Счастлив вас видеть, мисс Мак–Картри… Садитесь, пожалуйста.

Слегка ошарашенная столь любезным приемом, Иможен опустилась в кресло.

— Я очень много слышал о вас, мисс Мак–Картри…

«Вот оно, начинается!» — подумала Иможен.

— …и в частности, что вы родились в Каллендере, в очаровательном графстве Перт, что ваш отец был офицером в войсках Ее Величества и что вы очень гордитесь своим шотландским происхождением. Что ж, я вас вполне одобряю.

Иможен все меньше понимала, что происходит.

— Однако не всем же дано быть шотландцами, мисс Мак–Картри, и вам бы не следовало досадовать на тех, кто не имеет такого счастья. Господа Масберри и Арчтафт не виноваты, что родились в Англии и Уэльсе… Не сомневаюсь, что, будь у них выбор, они… а впрочем, и я сам… Но некоторые вещи никак нельзя изменить, не так ли?

Иможен раздумывала, уж не издевается ли над ней, случайно, сэр Дэвид Вулиш.

— Мистер Масберри долго говорил мне о вас. И даже представил рапорт. Он отдает должное вашим профессиональным качествам, но не вполне удовлетворен… как бы это сказать?.. вашим характером. По–видимому, вам особенно тяжело подчиняться дисциплине, когда ее пытается поддерживать не шотландец. Уж простите нас великодушно, мисс Мак–Картри, но Адмиралтейство не может брать на службу исключительно выходцев из Горной Страны, иначе нас упрекнут в предвзятости и начнется масса осложнений.

Теперь Иможен больше не сомневалась, что ее жестоко высмеивают, и на глазах у нее выступили слезы.

— Однако, поскольку я испытываю особое почтение к шотландцам, поскольку ваш отец был человеком долга, храбро сражавшимся за Корону, я верю в вас, мисс Мак–Картри. Именно это обстоятельство и побудило меня вызвать вас, ибо мне очень нужна помощь.

Иможен рот открыла от удивления, но, думая, что ослышалась, не проронила ни слова.

— Не только я, но и все Соединенное Королевство просит Шотландию, в вашем лице, поспешить на выручку. Ее всемилостивейшее Величество еще слишком молода, мисс Мак–Картри, и мы должны всеми силами постараться помочь ей нести столь тяжкое бремя. Вы согласны со мной, мисс Мак–Картри?

— Да… да, конечно, сэр…

— Я не сомневался, что могу рассчитывать на вас. А кроме того, королева–мать — шотландка… Знаете, мисс Мак–Картри, я все больше радуюсь, что не послушал мистера Масберри и не стал воспринимать его рапорт трагически… Иногда бывают совершенно несовместимые характеры… Я еще подумаю и, в случае необходимости, по возвращении переведу вас в другой отдел.

— По возвращении? Я… вы на время… отстраняете меня от работы?

— Ничего подобного, мисс, вас не отстраняют, а направляют с довольно необычной и весьма секретной миссией.

Иможен показалось, будто она грезит наяву.

— Я возглавляю Разведывательное управление, мисс Мак–Картри, и основная моя забота — бороться со шпионажем… Если вы согласитесь, я на неделю включу вас в число своих самых доверенных агентов.