Медиавирус - Николай Трой

Если бы Данила спросили о том, как он воспринял последние изменения в своей жизни, тот бы, не задумываясь, ответил:

– Замечательно!

Далино появление в его замкнутом мире было подобно исцелению слепца. Каждая деталь, любая мелочь вдруг обрела значение. Так, например, его свободный режим бодрствования, не зависящий от времени суток, теперь канул в Лету. Оказалось, что ночью гораздо лучше засыпать, ощущая кожей очень нежное, теплое женское тело, нежели работать; а просыпаясь на рассвете, под аркой серебристой зари, видя на заспанном личике Дали первую улыбку, поневоле улыбаешься в ответ. И тогда уже ничто не способно испортить день.

Данил задумался.

Если забыть об общеупотребительных штампах и клише любовного словаря, как бы он описал Далю? Если бы она вдруг исчезла, разве вспомнил бы он пушистые ресницы и легкую походку?

Пришлось закрыть глаза. Очистить голову от мыслей, сосредоточившись на ощущениях…

На сердце потеплело, когда в памяти замелькали картинки.

Мягкая ямочка на сгибе локтя… уфф! Губы даже складываются трубочкой при одном воспоминании, как приятно там целовать.

Запах волос, кружащий голову… очень женственный животик, где, несмотря на постоянные тренировки, все-таки есть типично материнская прослойка жирка, призванная защитить ребенка от холода внешнего мира… хитрые искорки на дне умных, понимающих глаз… заразительный смех…

Данил открыл глаза и совсем не удивился, почувствовав, что губы сами собой растягивает улыбка. Странно и удивительно все это. И дело даже не в сексуальном влечении. Тут что-то совсем иного порядка. Некое мироощущение, столь же отличное от общепринятого канона «любовь», как сверхскоростная мировая информационная Сеть от древнегреческих гонцов.

Даля – пока единственный человек из его окружения, от общения с которым он не устает. Наоборот! Два года вместе, а их по-прежнему тянет друг к другу. Вопреки пародиям на семьи, где муж уходит выпить пива и поболтать с друзьями о футболе, а жена тупит в зомбоящик, им нравится все делать вместе. Начиная от просмотра веб-сериалов и новинок киноиндустрии, заканчивая прогулками или онлайн-играми. И всегда, без исключений, им хорошо вдвоем. Даже когда они в молчании погружаются в собственные мысли… Нет – особенно когда они в молчании погружаются в собственные мысли. Зато потом – сколько тем для бесед, сколько жарких дискуссий!

Когда в его жизни появилась Даля, Данилу не пришлось что-то ломать в себе в угоду чьим-то желаниям. Так же абсолютно, как он принимает Далю, так приняла и она его: Данила и его сетевое альтер-эго Neo Dolphin’а.

Правда, с последним загвоздка вышла…

После внеплановых ветвей развития проекта «Зазеркалье»[8] его личность излишне засветилась в определенных кругах. Как и облик Далии Верниковой. И тот факт, что теперь они вместе, только усугублял проблему, ведь информационные потоки стали пересекаться. Слишком много электронных следов, ярлыков, ссылок и слухов стало вокруг Internet Hate Machine и Neo Dolphin’а. Опасно много.

Пришлось исчезать, стирать о себе хотя бы тот слой информации, что доступен каждому. И в завершение – обрывать контакты.

Потеря связи с верными соратниками ранила не меньше, чем потеря руки или ноги. Данил даже испытывал некое чувство, напоминающее фантомные боли, уйдя из закрытого сообщества. Но он понимал, что, если бы Neo Dolphin продолжил существование в системе Internet Hate Machine, рано или поздно это все и всех погубило бы.

В памяти промелькнули события двухгодовой давности: смерть Торомышева, послужившая неожиданным триггером и внеплановым путем развития проекта «Зазеркалье». Первые шаги в отношениях с Далей, улаживание проблем.

Данил усмехнулся, когда вспомнил, как волновалась и переживала Даля, ведь на прежней работе ее восстанавливать в должности не стали, а новую не предлагали. Далин бывший шеф даже на телефонные звонки не отвечал. Боялся, что ли, повторить судьбу другого известного политика, лишившегося сына-наркомана? Вполне возможно, у нас все бывает…

Данил с трудом смог уговорить Далю расслабиться, на некоторое время забыть о работе, ведь страшные времена ее одиночества уже прошли. Ася, ее младшая сестра, теперь не требовала заботы и сиюминутной поддержки. Она стала востребованной и довольно обеспеченной художницей – правда, по мнению Данила, с весьма странным и экстравагантным, если не сказать жестче, художественным видением. Да и на банковском счету кой-какие деньги имелись, а у Данила, привыкшего к спартанским условиям, так вообще со средствами проблем не было.

И все же Даля с превеликим трудом согласилась кардинально сменить образ жизни. Neo Dolphin всерьез подозревал, что виной всему тот странный разговор перед отлетом в Японию. Речь зашла об официальной регистрации отношений, ведь семейной паре намного легче получить визу или вид на жительство.

– Фигня, – тогда сказал Данил, не замечая, как угас огонек в глазах Дали. – Регистрация брака нужна только двум системам: банковской и государственной, чтобы в случае финансовых долгов прижать к ногтю поручителя и иметь доступ к твоему жизненному листу контактов. Да и мошенники обрадуются.

– Чему? – осведомилась Даля мрачно.

– Ты не представляешь, – заверил Данил горячо, – сколько следов мы оставим в мировой бюрократической истории, просто зайдя в ЗАГС. Это все равно, что самому повесить на грудь табличку с динамическими координатами твоего местоположения.

– Но ведь нас уже никто не ищет!

В ответ Данил наградил ее красноречивым, чуть снисходительным взглядом:

– Нас всегда кто-нибудь ищет. И вообще, разве любовь нуждается в нотариально заверенной печати?

Даля не ответила, и больше к этому вопросу они не возвращались.

«Да нет, вряд ли, – подумал Данил с сомнением, – не из-за такого пустяка ее охватили сомнения перед поездкой. Она же современная девушка, на фига ей ЗАГС? Просто боялась перемен!»

Тут же вспомнилось, что Даля как-то обронила с улыбкой:

– Neo Dolphin, ты ничего не понимаешь в женщинах!

Может быть, она права?

Он покосился на спящую возлюбленную, улыбка вернулась на его губы! И чего он сомневался? К черту все! Они с Далей в состоянии выстоять перед любой бедой, так неужели у них не хватит терпения, чтобы достичь, наконец, полного взаимопонимания?!

– Да, определенно, – это любовь! – прошептал Данил.

И тут же поморщился: настолько изгадили это слово массмедиа. Нет, лучше он помолчит.

Глава 4

Бумажный шторм

Франция, Лион, штаб-квартира Интерпола

«Гороскопы не врут, – подумал Леонид. – Что-то затевается».

Кабина лифта из бронированного стекла возносила его почти на вершину здания штаб-квартиры Интерпола.

По мере того как лифт скользил по желобам с наружной стены офисов, внизу открывался вид на внутренний двор: облицовочные плиты цвета кофе с молоком, обилие оконного стекла. Сердцевина выстроенного кольцом здания могла служить иллюстрацией к космической фантастике: античный стиль оформления – везде мрамор, даже пол покрыт широкими плитами, фонтаны, зелень и колонны. Но Леонид знал, что под этим стилизованным под римский интерьером скрыты системы высоких технологий, опережающие самые смелые ожидания… В центре небольшой площади со скамейками был голубой с золотом герб Интерпола: изображение глобуса, где на заднем фоне весы Фемиды и недвусмысленно намекающий меч.

Капсула мягко затормозила, под мелодичный сигнал отворились двери лифта. Леонид шагнул наружу, буквально ощущая запах внештатной ситуации.

Этаж, куда его вызвал месье Бенуа, отвели почти полностью под конференц-зал. Однако сейчас почти никого из сотрудников не было – лишь напряженно удерживающая осанку секретарша начальника и несколько человек охраны.

– Месье Аль-Дагит, – проговорил один из охранников, распахивая двери, – вас уже ждут. Прошу.

Задержав дыхание, – проклятый озноб неприятного предчувствия уже шевелил волоски на спине! – Леонид проскользнул в конференц-зал.

– …Если ваша догадка верна, – услышал он густой, мужественный голос месье Бенуа, – это полностью изменит существующее положение вещей в мире. Вы понимаете это? Кардинальная перестройка функционала спецслужб и общественного порядка, смена и поиск новой стратегии, невероятные затраты на реструктуризацию! Я уже не говорю о панике, которую мгновенно раздуют СМИ!

– Понимаю, но…

Никогда еще Леонид не слышал подобной тревоги в голосе начальника, а ведь тот прошел несладкую школу жизни: и войны с мигрантами, и последующую смену политического курса руководства, что немедленно сказалось на вчерашних героях, сегодня ставших «преступниками». Потом амнистия, возвращение должности; теракты…

– Леонид! Проходи, садись!

Оправив галстук, Леонид прошел к указанному месту. На столе уже ждал аккуратный зиккурат из шести разноцветных пухлых папок. Каждая помечена грифом «Допуск уровня 3-Альфа», что равно абсолютной секретности.