Одиночка - Крис Мориарти

Ли не нужно было оборачиваться, чтобы понять, что говоривший был одним из новобранцев: молодые всегда приходили в восторг от встречи с любыми AI.

– Пока нет, – ответила Колодная. – И не вздумай назвать его в среднем роде в лицо, если, конечно, не хочешь вывести его из себя. Все AI – мужского рода, так же как лодки – женского.

– Что оно… он чувствует, когда шунтируется?

– Чувствует, будто забежал в горящий дом, – ответила Колодная. – Только дом – это ты.

Ли расслышала в ее голосе иронию, несмотря на треск и рев хоппера. Ли обернулась и увидела, что Колодная все еще чистила свой карабин, с которым никогда не расставалась. Конечно, ей следовало бы сделать замечание. Операция предполагала применение только не смертельно опасного оружия. Но Колодная заработала себе право нарушать отдельные правила. Сегодня и Ли нарушала одно правило: всегда говорить правду.

Она опять взглянула вдаль и обнаружила цель – яркую точку среди темных полей, которая появлялась и исчезала вновь с каждым скачком и наклоном хоппера. Цель росла, приобретая очертания сначала двух зданий, потом пяти. Ворота. Башня. Изгородь из двух рядов блестящей, недавно протянутой острой колючей проволоки отделяла группу строений от окружавших ее полей. Между рядами изгороди была полоса утрамбованной земли шириной с дорожку вокруг бейсбольной площадки. Ли прибавила увеличения на своей оптике и увидела отпечатки собачьих лап на земле. Разведка сообщала, что объект охраняется патрулями с собаками, и кажется, что хоть здесь они не ошиблись.

Дальше, за дорожкой, высился гладкий куб из вирусотворного сплава – это был готовый модуль, который был воспроизведен посредством станции квантовой телепортации на орбите Метца и спущен сюда. Ли подумала, что именно эта маленькая роскошь и привела к обнаружению лаборатории, поскольку удалось проследить весь путь передачи счета за транспортировку до самой Альбы. В информации, полученной со спутника, куб блестел как жемчужина, но сегодня он был такой же тусклый, как темное небо, отражавшееся в его окнах. К югу от него за длинными невысокими металлическими ангарами с сельскохозяйственным оборудованием находилась обветшавшая громадина свекольного завода.

Ли обернулась и взглянула на свою команду. Шанна, Дэллоуэй, Кэтрэлл и Колодная были ветеранами. О них не нужно беспокоиться. Коэн оставался Коэном. Он выполнит свою работу, как всегда, безупречно, и ей не следовало волноваться о нем, поскольку он физически будет присутствовать только через Колодную. Ее очень заботили двое молодых рядовых новобранцев, которых доставили три дня назад. Им не хватило времени на тренировки. Теперь им оставалось усвоить все в первые минуты или вообще никогда.

– Две минуты! – прокричала она сквозь шум ветра.

Никто не ответил, все ждали соединения с Коэном.

Она в последний раз проверила свое оружие: длинноствольное импульсное ружье, нервный прерыватель, табельное оружие Космической пехоты, названное «гадюкой» за выступающие анодные штыри, похожие на ядовитые зубы змеи, и ее собственный, переделанный вручную пистолет «беретта». Затем она прошла по палубе, широко расставляя ноги, чтобы противостоять бортовой и килевой качке хоппера, и проверила снаряжение команды. Когда она наклонилась к винтовке новобранца, из-за ворота ее рубашки вывалилось распятие и, качнувшись, вспыхнуло золотым блеском.

– Как мило, – сказал юноша и покраснел, добавив запоздалое «мэм». – Откуда у вас это?

Она заправила крестик назад под рубашку.

– Мне подарил его отец.

Закончив с остальными, она подошла к Колодной и присела на корточки напротив нее. Но вовсе не для того, чтобы проверить что-то: Колодная была достаточно профессиональна. Просто хотелось попрощаться прежде, чем она зашунтируется.

– Ну, – сказала Колодная. – Должно быть, будет интересно. Полный праздник души и тела.

Ли пожала плечами.

– По всей видимости, так оно и будет.

– Жалко, что мне не придется этого увидеть. – Колодная улыбнулась во весь рот. – Не забудьте захватить меня на обратном пути.

– Обязательно, – ответила Ли.

Она наклонилась, чтобы взглянуть на карабин Колодной. Ничего обидного в такой проверке не было. И Колодная знала ее так хорошо, что не обижалась. Во время наклона распятие опять выпало. Колодная поймала его. Ли не успела отреагировать, как она уже заправила цепочку ей под рубашку и обмотала вокруг верхней пуговицы воротничка, чтобы держалась на месте.

– Вот так. Лучше, да?

Ли вгляделась в серые глаза.

– Коэн, – сказала она.

– Ты всегда узнаешь. Как тебе это удается? – улыбнулся он.

Ли отстранилась, прошлась по палубе, вернулась и села лицом к нему. Спустя мгновение хриплое контральто Колодной пропело несколько строчек из песни Шарля Трене.

Это была любимая песня Коэна, и ему нравилось напевать ее каждый раз, когда они оказывались в серьезной ситуации. Однажды, когда она спросила его об этом, он сказал, чтобы она сама взяла и поискала ответ. Но она нашла только несколько неинтерактивных сайтов да зашифрованную ссылку на французский Иностранный легион, которая заставила ее задуматься о том, насколько в действительности стар Коэн.

– Мы начинаем? – спросила она.

Но единственное, что она услышала в ответ, – еще несколько строк из песни, спетых на этот раз не голосом Колодной, а переливающимся тенором Коэна: 

Quand tu souris, tout comme toi je pleure en secret.Un reve, cherie, un amour timide et discret.[3] 

Ее «оракул» перевел ей эти слова, но она совершенно не могла понять, что общего у тайных мечтаний и пения с техническими рейдами.

Затем она почувствовала, как ее подключили, и ее унесло в пучину мощным подводным течением связанных друг с другом нейронных сетей AI. Он держал ее на связи, постепенно настраивая и отлаживая канал. Затем одного за другим подключил и остальных бойцов команды, пока в сети не зазвучало семь ясных голосов. Отсутствовал только голос Колодной, поскольку ее рефлексы и боевое программирование находились в распоряжении Коэна, и до конца рейда она не должна была появиться. Теперь жизнь Колодной зависела от решений, которые принимал Коэн, пока шунтировался в ней.

«Внимание! – обратилась Ли к команде. – Отключить глобальную систему навигации».

Она отключила систему у себя и почувствовала, как другие сделали то же самое. Потом наступила долгая дезориентирующая пауза. Это всегда было худшим моментом для Ли: острое подсознательное беспокойство из-за пропадающего потока информации, убивающее решимость состояние неопределенности и потерянности в пространстве, где Коэн был единственным связующим звеном между ними.