Точка соприкосновения - Линдсей Армстронг

— Чем, например? — Ник говорил тихо, но Скай уловила недобрый огонек в его взгляде.

— Я не выношу гонки на мотоциклах, на катерах и толпы людей в придачу к ним, да и твои частые поездки за границу, на мой взгляд, счастья нам не прибавят.

— В таком случае чего ради мы женимся?

— Я думала, что все изменится, — с пафосом сказала она. — Но, похоже, встав с постели, мы можем разлететься по разным планетам. Тем более если у тебя есть возражения против детей.

— Я не говорил…

— Все равно что сказал, Ник. Я чую твои оговорки…

Наконец он сложил газету и встал, прислонившись к шкафчику.

— Я хочу, чтобы мы научились жить вместе, прежде чем возьмемся заселять Землю.

Она ахнула.

— Это все равно что не… что дать брачный обет, намереваясь его нарушить!

— Такое случается, — резко бросил Ник. — Бывает с людьми, питающими лучшие намерения. Между прочим, — добавил он, — я не возражаю против твоей работы, из-за которой тебе приходится таскаться по всей стране, и не ставлю ультиматумов насчет того, чтобы ты все бросила и посвятила себя семье после свадьбы.

Скай лишилась дара речи.

Ник воспользовался этим:

— Что касается зарубежных поездок, я никогда ничего не смогу с этим поделать. Это часть моей работы. Но… — он сделал многозначительную паузу, — если у тебя не будет детей на шее, ты тоже сможешь поездить.

Она в шоке уставилась на него.

— Ты в самом деле не хочешь детей, Ник? — прошептала она. — Но почему?

Он с полминуты стоял не шелохнувшись, не отрывая темных глаз от ее побледневшего лица.

— Наверное, я достаточно хорошо себя знаю, чтобы понимать… насколько мне тяжело чувствовать себя связанным.

— Тогда зачем… повторяю твой вопрос… зачем нам жениться?

— Я не ожидал, что ты окажешься убежденной домоседкой, Скай.

— Не ожидал, — хрипло произнесла она, — хотя я только и делала, что сидела с тобой дома? — Она остановила взгляд на яичнице с беконом. — Можно ли быть еще большей домоседкой?

— В некотором смысле, — сухо заметил он.

— И ты решил, что сможешь вести прежний образ жизни, в то время как умница жена будет поддерживать пламя домашнего очага?

— Я не замечал, что ты тяготилась этим.

Она проглотила комок в горле.

— Какой-то абсурд. То ты говоришь, что не думал, что я убежденная домоседка…

— Ну это так, к слову пришлось. Ты очень деловой человек, Скай, — задумчиво сказал Ник. — Независимый и уверенный. Никому в голову не пришло бы, что ты способна виснуть у человека на шее.

— Виснуть? — выдавила она сквозь слезы обиды. — Надо любить друг друга и делиться… жизнью — вот о чем я говорила. Но в одном ты прав: я действительно ввела тебя в заблуждение.

Он скептически поднял бровь.

— Скай Белмонт, которую ты видишь на экране телевизора, — ложный образ, и, возможно, ради тебя я расширила рамки его существования. Наверное, я все время чувствовала, — она пожала плечами, — что мне следует держаться независимо и уверенно.

— В постели ты держишься иначе.

— Верно, — задумчиво произнесла Скай, чувствуя, как внутри что-то леденеет. Сердце?

— Может быть, нам следует обдумать это, прежде чем предпринимать что-либо… решающее? — предложил он.

— Хорошо ли мам в постели? — Она еще раз сглотнула, когда его взгляд прошелся по ее халату, остановился на проступающих сквозь тонкий желтый шелк сосках, спустился к тонкой, затянутой пояском талии, наконец к изгибам ее бедер. — Нет, Ник… — прохрипела она. — Я месяцами… отгораживаюсь… этим от всего остального.

Ник перевел ехидный взгляд на ее лицо.

— И что ты предлагаешь? Не запоздала ли ты, Скай, — нетерпеливо спросил он, — со своим эффектным пробуждением? Знаешь, что будет, если мы снова окажемся в постели?

Она закрыла глаза.

— Мне очень жаль, но я просто не могу.

— Тебе жаль? — повторил он. — Это ведь ты держишь в шкафу подвенечное платье, сама испекла торт, накупила нарядов для свадебного путешествия, пригласила двух подружек…

— Не надо, — потрясенно прошептала она. — Это ты только что признался, что до последнего будешь препятствовать появлению наших детей.

— Скай, если тебя это осчастливит, пусть они будут, — устало сказал он.

— Спасибо, Ник, не надо. С тобой — не надо.

— Послушай, это выходит за все рамки. Трудно поверить, что ты с такой радостью занималась со мной любовью, в то время как на душе у тебя было вон что. — Он стиснул зубы. — Тебя мучили мои недостатки.

— Мне тоже тяжело, — произнесла Скай с каким-то убийственным спокойствием. — Мне искренне жаль, что до сих пор я не понимала… Прощай, Ник. — Она стянула с пальца перстень и положила на кухонный стол.

— Оставь себе, — сухо предложил он. — Как знать? Возможно, будешь утешаться, глядя на него… в одиночестве.

Обида переполнила Скай, но она собрала все силы, о которых даже не подозревала, и оставила перстень на столе.

— Возьмешь на себя оповещение? Думаю, так будет лучше, а то все начнут строить бесконечные догадки.

Он рассмеялся и, подобрав перстень, стал катать его между пальцами.

— Бесконечные догадки и так будут, Скай. Ты твердо решила?

— Да. Я ухожу.

Он поймал ее взгляд.

— Ничто не мешает продолжать любовные игры. У нас неплохо получается, хоть этого и недостаточно для семейной жизни.

Она закусила губу, чтобы не взвыть от отчаяния, а предмет ее мечты внимательно разглядывал ее. Наконец-то до нее дошло, что представляет собой Ник Хантер. Перед ее глазами пронеслись картины их любви.

Запоминай, говорила себе она. Запомни его последние слова, обращенные к тебе.

На следующее утро в газете появилось объявление. То есть сегодня, мрачно уточнила Скай. Надеялась ли она, что Ник попытается исправить положение? Конечно. Что ночь, тоже проведенная им в одиночестве, заставит его измениться? Да.

Но оливковая ветвь не появилась. Были только сухие строки в сопровождении фотографии, оставшейся от лучших времен. Итак, все кончено, и чем скорее она примирится с этим фактом, тем лучше. Ник Хантер не для нее.

Она уедет как можно скорее. Торт отнесет в какую-нибудь больницу, а платье отдаст на благотворительные цели…

ГЛАВА ВТОРАЯ

Спустя три недели Скай в бикини постукивала по клавиатуре ноутбука, сидя на пляже, совершенством которого большинство людей любовались бы до упоения. Или плескались бы на отмели цвета аквамарина, или плыли бы с аквалангом над ярким, как игрушка, коралловым рифом, или хотя бы гадали, какой еще кулинарный изыск ждет их на обед.