Замарайка - Владимир Степаненко

Вдруг хищница подпрыгнула. Цепко схватила когтями расклеванного гуся и полетела.

Замарайка побежал за белой совой, тявкая от возмущения и обиды. Он не разбирал дороги, стараясь догнать птицу. Отбил лапы о камни, крепкие сучья, вымок.

Белая сова скрылась. Лисенок остановился и громко завыл.

Но голод скоро заставил Замарайку забыть о своей обиде. Он начал рыскать по тундре. Неожиданно выбежал к реке. Принялся внимательно осматривать каждую заводину, где могла стоять рыба. Но, наверное, от счастья никогда не нужно отказываться. Утром он легко мог убить рыбу. Надо было только ударить лапой. А теперь он должен искать ее, мочить лапы, бродить по холодной воде. Он не думал больше о хариусе. Рад был бы даже самой маленькой рыбешке, чтобы немного перекусить.

Река шумела, грозно била камни. Иногда сверху неслись куски синего льда.

Лисенок не терял надежды встретить еще раз большого хариуса. Почему он забыл, что убитую рыбу можно спрятать? Отыскал бы ее в камнях и съел. Если представится случай, он заготовит еду на несколько дней.

Замарайка заметил, как из-за камней вылетела белокрылая птица с красным клювом. Низкий каркающий звук разнесся по реке.

- Кра-кра-кра-аа-аа-а-а-а!

Лисенок обрадовался. Ничего, что птица была меньше гуся, но она куда больше маленькой пуночки. Он присел. Потом стал красться к большим камням. Пока ветер не приносил ему никаких запахов.

Замарайке немного осталось ползти до больших камней. Он потянул носом и не ошибся: пахло птицей.

- Кра-кра-кра-аа-а-а-а!

Черно-бурого лисенка не испугал крик птицы. Надо было решительно бросаться на нее.

- Кра-кра-кра-аа-а-а-а!

Замарайка влетел в щель между красными камнями и бросился на гнездо. Но птицы не было. На сухой подстилке между серыми перышками белели два яичка.

Лисенок толкнул лапой яичко, но в этот момент чайка упала на него сверху, сильно ударила красным острым клювом. Каждую секунду она налетала на него и отчаянно кричала.

Замарайка присел. Начал отбиваться от птицы передними лапами. Лязгал зубами, стараясь схватить драчунью. Но это не удавалось. Чайка увертывалась и ловко и смело нападала. Все время старалась попасть ему в глаз.

- Кра-кра-кра-аа-а-а-а!

Лисенок не заметил, как на крик птицы прилетела целая стая. Чайки со всех сторон бросались на него, били острыми клювами в голову, по спине, лапам. Рвали шубу, становясь все злее и нахальнее.

Замарайка завизжал и пустился наутек. Но ноги плохо спасали его от налетевшей стаи птиц. Крачки оглушительно кричали низкими голосами и, бросаясь к земле, зло били острыми клювами маленького лисенка.

Трудно сказать, чем кончилось бы знакомство Замарайки с крачками, если бы по дороге ему случайно не попалась песцовая нора. Лисенок с удивительным проворством юркнул в нее.

Глава 5

ЗДРАВСТВУЙ, ЧЕРНАЯ ЛИСИЦА!

Для Хосейки наступили тяжелые дни. В интернате его задразнили, и он стал забывать собственное имя. Даже первоклассники позволяли себе над ним смеяться и наперебой кричали:

- Здравствуй, рыбак! Ань-дорова-те, рыбак! Зачем рыбу в нарты запрягал?

Хосейка злился. Раскосые черные глаза загорались. Круглые щеки краснели. Он бегал за ребятами, размахивая крепко сжатыми кулаками.

Не было покоя мальчику и в четвертом классе, где он учился. Главные его мучители - Тэбко и Нярвей. Каждый день придумывали ему новые прозвища. То и дело раздавались на уроке или на переменах их громкие голоса:

- Рыбак, дай карандаш!

- Ясовей, сколько надо запрягать рыб, чтобы нарты шибко бежали?

Хосейка не отвечал и обиженно сопел. Старался поймать Нярвей, чтобы оттаскать ее за косы. Но девочка ловко увертывалась, убегая, звенела монетками, привязанными к косичкам.

Тэбко не убегал. Когда Хосейка дубасил его кулаками, он взвизгивал и громко смеялся.

- Колоти сильнее, выбивай пыль из малицы!

Учительница Мария Ивановна не знала о страданиях маленького Хосейки. Переживала, что он плохо решал примеры на вычитание, а еще хуже делил. Она часто подходила к его парте, проверяла тетрадку по арифметике. Вздыхала, подчеркивая красным карандашом ошибки.

А Хосейке казалось, что учительница останавливалась около него, чтобы спросить: "Хосейка, правда, что ты привязал рыбу к нартам?"

В магазин из тундры часто приезжали пастухи. В толстых малицах толкались около прилавка, выбирали печенье, сухари, конфеты. Улыбаясь, спрашивали молодую продавщицу, увязывая в большие ситцевые платки свои кульки и пакеты:

- Покажи рыбака, который к копыльям щуку привязывал! Он хороший ясовей! - громко и заразительно смеялись, хлопая себя по бокам руками.

Однажды Хосейка услышал эту просьбу пастухов. Он ошалело выбежал из магазина. Тяжело дыша, влетел в чум и забился под шкуры.

Старая Хороля посмотрела на сына и недовольно заворчала:

- Скажи, кто за тобой гнался? Волк? Котел чуть не сбил... Горе ты мое, садись кушать!

Хосейка услышал слова матери по-своему:

- Горе-рыбак, садись кушать!

У мальчика сразу пропал аппетит.

- Ну скажи, в кого ты такой уродился? На ненца не похож. Ни разу не бил уток, не угощал меня сладким мясом куропаток!

Хосейка не стал дожидаться, когда мать скажет, что он плохой рыбак и запрягал нельму в нарты. Он выскочил из чума.

Во всю прыть летел Хосейка. Шлепал по лужам. От него не отставала широкогрудая Лапа. На высоком берегу реки мальчик остановился. "Подождите, я еще покажу себя. Узнаете Хосейку. Перестанете дразнить. Я не виноват, что попалась большая рыба. Ее и Тэбко бы не вытащил! Не справилась бы с ней и Нярвей! Рыжей девчонке только бы посмеяться!" Он ни разу ее не дразнил, что она рыжая! Волосы у нее как огонь. Чем ему доказать, что он хороший ненец? Будет еще хорошим охотником и рыбаком. Будет хорошим ясовеем!

Хосейка посмотрел на реку. В сероватой дымке скрылся левый берег. Не попробовать ли ему еще раз половить рыбу в старой лунке? Может быть, на этот раз повезет?

Лед на реке посинел, вздыбился. Около берега по закраинам выступила вода. Не скоро еще река должна сорвать свою толстую покрышку, готовится к ледоходу, копит силы. Можно еще безо всякой опаски ходить по льду, ездить на собаках, но ловить рыбу худо. Вода пошла грязная. Надо топать в заводины, где медленнее течение и светлая вода. Там всегда будешь с рыбой, если придешь с блесной.

Все обдумал не спеша Хосейка. Но кто пойдет с ним рубить новую лунку в заливе? Стоило бы ему заикнуться о рыбалке, как сразу подняли бы на смех. Громче всех смеялся бы Тэбко, а за ним и Нярвей. А одному ему не справиться: лед на реке толстый, а в заливе еще и плотный. Пять дней, не меньше, надо одному тюкать пешней, чтобы пробить дырку. Пока он пробьет, река сорвет лед и потащит его в Карское море!

Поздно доказывать, что он хороший рыбак. Надо ждать, когда разуется река, побегут по ней каюки.

Лучше всего отправиться на охоту. Попытать там счастье. Сейчас самое время для охоты. Летят в тундру лебеди, гуси, валом катит утка. Жалко, что нет у него своего ружья. Придется просить у ребят. Подумав об этом, Хосейка вздохнул. Неприятно просить, унижаться. Но делать нечего.

Стал Хосейка перебирать знакомых ребят, к кому бы ему обратиться. У Тэбко двустволка - не даст. Он только и знает, что трет ее тряпкой и гоняет шомполом по стволам. А потом каждый день он ходит в тундру на охоту. Есть у Сероко старая одностволка. Но он жадный. Не выпросишь пострелять. Остался еще Есямэта. Придется просить ружье у него. Правда, смеялся над ним Есямэта. Но кто из ребят не хохотал в школе? Да все!

- Лапа, идем за ружьем. Попросим с тобой у Есямэты. Шибко прет утка. Много я настреляю. Будешь таскать из воды!

Лапа взвизгнула, стала прыгать, чтобы выразить свою собачью радость. Замахала закрученным хвостом.

- Понимаешь? - обрадовался Хосейка. - Хорошая у тебя башка, Лапа! Все понимаешь, а почему не говоришь? А?

Лапа отбежала в сторону. Перескочила через деревянную кладку, вытянутую вдоль улицы, и помчалась вперед. Ткнула нос в траву. Потянула раз, второй. Громко тявкнула, посмотрела внимательно на Хосейку. Залаяла и, подвывая, бросилась вперед.

Хосейка удивленно остановился. Неужели Лапа подняла зверя?

- Назад, Лапа! Назад! Ружье нам надо с тобой достать! Мне нечем стрелять!

Но лайка не слушалась мальчика и убегала в тундру все дальше и дальше. Скоро пропала за высокими кочками. Собака сделала круг и неожиданно остановилась. Лай прекратился. А через минуту на кочку вбежала взъерошенная лайка. На загривке дыбом поднялась шерсть. Немного покрутилась на одном месте и с голосом, все больше злобясь, побежала рысью.

- Назад, Лапа! - Хосейка бросился догонять собаку.

Мальчик мчался изо всех сил. Перепрыгивал с кочки на кочку. Топтал куропачью траву, цеплялся за веточки маленьких березок, проваливался в воду.

У Хосейки промокли тобоки, от воды потяжелели длинные полы малицы. Ему давно надо было остановиться, вернуться в чум. Но он решил поймать собаку. Наказать ее. Лапа должна его слушаться, обязана выполнять команды! Не зря он ее учил!