Отрезок пути - Iris Black

Да, я тоже думал, что это о чем-то говорит. Например, о том, что он неплохой человек, пусть и не лишен недостатков. Или о том, что ему можно доверять. А может быть, о том, что я для него – не пустое место. Очень наивно с моей стороны. Не зря он говорил, что я один из самых типичных гриффиндорцев на его памяти. Он, правда, другое имел в виду. Но разве теперь разберешь, что из его слов было правдой, а что – враньем?

Как бы то ни было, все эти бесконечные разговоры о Снейпе мне уже надоели. Сколько можно обсуждать, какой он негодяй, подлец, и как ловко обвел вокруг пальца величайшего волшебника современности? Тошнит уже от этого! Поэтому я дожидаюсь паузы и меняю тему:

– Профессор, а что вы решили со школой? Вы ведь уже обсуждали это?

– Да, конечно, – Спраут нервно постукивает по столу ложечкой. – Минерва взяла обязанности Альбуса на себя, но…

– Но?

– Ей не слишком хочется занимать директорский пост, – со вздохом объясняет она. – Директор должен быть беспристрастным, а Минерва – гриффиндорка до мозга костей, и с должностью декана расставаться не желает. Да и кого назначать вместо нее?

Н-да, это вопрос. Действительно, кого? Не Трелони же! А если не МакГонагалл, то кого в директорское кресло усаживать? Хагрида? А это, кстати, мысль. Есть шанс, что Темный Лорд, то есть Волдеморт, скончается от смеха. Мерлин… а я и не замечал, что иногда мысленно его так называю. Это скверно. Надо срочно отучаться. Еще ляпну вслух, в Пожиратели ведь запишут.

А вот насчет беспристрастности я бы со Спраут поспорил. Нашего, теперь уже бывшего, директора беспристрастным никак не назовешь. Даже с натяжкой. Но лучше свое мнение держать при себе. Дамблдора вот-вот канонизируют, так что за одно только сомнение в его непогрешимости меня предадут анафеме. Я мысленно усмехаюсь и одним глотком допиваю остывший чай. Жаль, нельзя отключить вкусовые рецепторы.

*

Не знаю, как мне удается дожить до четверга. В Большом зале я стараюсь лишний раз не смотреть на Снейпа. А то во вторник во время завтрака он так на меня зыркнул, что я подавился тыквенным соком и кашлял минут пять.

Сейчас я сижу в гостиной и бездумно листаю учебник по заклинаниям, периодически поглядывая на часы. Напротив меня Гермиона вяжет очередное подобие головного убора. Нет, это ее ГАВНЭ – просто какая-то совершенно феноменальная глупость! Я, конечно, туда вступил, но только из уважения к ней. Во-первых, название можно было и поприличней придумать. Во-вторых, ни один эльф на ее уговоры не поддастся. Главное, чтобы Гермиона не узнала, что у нас с бабушкой домовая эльфийка есть. А то, пожалуй, перестанет со мной разговаривать до тех пор, пока я не выдам ей полный комплект одежды, начиная от нижнего белья и заканчивая неприлично дорогой зимней мантией с отделкой из шкуры рэйема. Минси не переживет такого стресса. Возраст как-никак не юный. Еще с моим дедом во взрывного дурака играла.

Я сдерживаю нервный смешок и снова бросаю взгляд на часы. Так, кажется, пора. Гермиона откладывает недовязанную шапочку и внимательно на меня смотрит. Я вопросительно киваю.

– Ты к Снейпу сейчас?

– Ну да, – тяжелый вздох подавить не удается.

– Удачи, – серьезно говорит она. – И обращайся, если что.

– Спасибо, Гермиона, – отвечаю я. – Ты настоящий друг.

Она улыбается. Ага, друг, как же. Это Гарри и Рон ее друзья, а я так – мимо пробегал. Да и что это вообще такое: «друг»? Просто слово.

Впрочем, зря я так. Гермиона не виновата в том, что у меня сдают нервы. Я тоже улыбаюсь и выхожу из гостиной, пытаясь подавить дурацкое желание плюнуть на все, броситься в спальню и спрятаться под кроватью.

Иду я быстро, поскольку опоздания мне Снейп не простит. Уже начинаю спускаться в подземелья, как вдруг слышу знакомое гнусное хихиканье. Пивз, чтоб ему провалиться! Ко мне у этого мерзавца особое отношение. Наверное, он еще не придумал такой ловушки, в которую бы я не попался. И независимо от того, чем закончится наша встреча, вид у меня после нее будет точно непотребный, что подтверждает его мерзкая ухмылочка. Я достаю палочку и пытаюсь вспомнить заклинание, которым на третьем курсе его отпугнул профессор Люпин. Вспомнить не получается.

И тут, на мое счастье, из-за угла выплывает Кровавый Барон. Я облегченно выдыхаю, потому что Пивз, который боится его до одури, немедленно ретируется. Барон смеривает меня презрительным взглядом и снова скрывается за поворотом. Надо же, похоже, мне сегодня везет. Вот уж не думал, что такое вообще возможно – фортуна меня не слишком балует. Мягко говоря.

До кабинета Снейпа я почти бегу и в результате добираюсь раньше положенного. На этот раз на десять минут. Как и тогда, дожидаюсь восьми и стучусь.

– Лонгботтом, – Снейп открывает дверь так резко, что я вздрагиваю, – если в следующий раз вы заявитесь на несколько минут раньше, совершенно необязательно топтаться под дверью. Просто постучите.

– Простите, сэр, – бормочу я и захожу в кабинет.

– Садитесь, – отрывисто бросает он, и я тяжело опускаюсь на стул. – Возьмите вашу работу. Советую изучить внимательно, – он протягивает мне свитки.

Пальцы дрожат. Мерлин, ну в кого я такой трус? Просматриваю свитки, ожидая увидеть написанные зелеными чернилами привычные ядовитые замечания. Ничего. Ни одного комментария. Ни одного исправления. Я поднимаю глаза и смотрю на него, не скрывая изумления.

– Сэр, вы… вы ее еще не проверили? – другой причины, объясняющей этот феномен, я не вижу.

– Отчего же, проверил, – Снейп прислоняется к шкафу, скрещивает руки на груди и ухмыляется. – Тщательно проверил, Лонгботтом.

– Но тут нет замечаний, сэр! – я все еще ничего не понимаю.

– Я восхищен вашей наблюдательностью, – что бы это все не означало, ситуация его явно забавляет. Очень весело, умру сейчас от смеха!

– Сэр, я не понимаю, – признаюсь я и опускаю глаза, поскольку видеть его кошмарную ухмылку мне решительно не хочется. А то приснится еще, избави Мерлин.

– Это прямо-таки поразительно, – говорит Снейп, растягивая слова. – На протяжении четырех лет вы систематически переводили ценные ингредиенты, изготавливая вместо зелий откровенную дрянь, и даже не удосуживались при этом сверяться с рецептом. Вы писали отвратительные проверочные работы и отвратительно сдавали экзамены. Домашние задания были сносными, но, учитывая вероятную помощь со стороны, я не обращал на это особого внимания. И вдруг вы каким-то непостижимым образом умудряетесь правильно ответить на все мои вопросы…

Я резко поднимаю голову и смотрю на него недоверчиво. Я ответил правильно? На все вопросы? Да быть того не может!

– Поскольку под рукой у вас не было ни шпаргалок, ни мисс Грейнджер, – продолжает он невозмутимо, – у меня есть только два возможных объяснения. Первое: все это время вы просто притворяетесь идиотом…

Он пристально смотрит на меня, а я не могу скрыть удивления. Притворяюсь? Зачем бы мне это могло понадобиться? Можно подумать, меня радует тот факт, что все вокруг считают меня ни на что не годным тупицей!

– Судя по вашей потрясенной физиономии, данный вариант исключается, – резюмирует Снейп. – Следовательно, остается только второй.

Он замолкает и второй вариант не озвучивает. Я снова опускаю глаза. Больше всего на свете хочется оказаться как можно дальше от этого кабинета. И от Снейпа тоже.

– Лонгботтом, посмотрите на меня, – странным, без обычных презрительных интонаций, голосом требует он.

Я честно пытаюсь подчиниться, но голова кажется слишком тяжелой для того, чтобы ее поднять. Желание сорваться с места и убежать становится почти непереносимым, но я не могу даже пошевелиться.

– Надо же, как у вас все запущенно, – я абсолютно уверен, что он снова ухмыляется, хоть по тону и не скажешь. – Лонгботтом, вас, случаем, в детстве не били? – этот неожиданный вопрос заставляет меня подскочить на стуле, резко вскинуть голову и, как следствие, встретиться с ним взглядом.

– Конечно, нет, сэр! – возмущенно отвечаю я. Как ему это в голову могло прийти? Бабушка у меня, конечно, строгая, но чтобы бить… Да кто вообще на такое способен?

– Догадываюсь, что нет, Лонгботтом, – усмехается он, продолжая удерживать зрительный контакт. – Но, по крайней мере, мне удалось заставить вас поднять глаза.

Что??? Вот сволочь!!! Я задыхаюсь от возмущения и сжимаю кулаки.

– Злитесь, – констатирует Снейп ровным голосом. – Это хорошо.

Я шумно выдыхаю и пытаюсь отвести взгляд, но его глаза словно гипнотизируют.

– Вы будете смотреть на меня, Лонгботтом, когда я вами разговариваю, – жестко говорит он. – Или вы никогда не слышали об элементарной вежливости?

Уж кто бы говорил о вежливости. Ублюдок сальноволосый. Ненавижу.

– Скажите, Лонгботтом, как лучше с вами поступить: довести до точки кипения, чтобы вы набросились на меня с проклятьями или, что в вашем случае актуальней, с кулаками, либо доходчиво и тактично объяснить, что я, как ни странно, не кусаюсь?