Дорогой, ты меня слушаешь?.. - Николь де Бюрон

– Поговорим об этом позже, – быстро шепчете вы в трубку, – и постарайся смотреть на вещи серьезней.

Бывший Деточкин возлюбленный ходит взад-вперед по комнате, как разъяренный зверь. Слезы сменились бешенством.

– Мне необходимо поговорить с Ализе! – вопит он, грозно сверкая глазами. – Или я за себя не ручаюсь!

Этого еще не хватало! Теперь он угрожает убить вашу обожаемую дочь. Ах ты гад! Надо было все-таки прищемить тебе руку.

– Так вы не найдете путь к ее сердцу (Н-да, это уже речь не Иоанна Златоуста, а героини бульварного романа!).

Однако действует. Тома́ меняет тон.

– Умоляю вас: устройте мне с ней встречу.

– Могу попробовать, если вы пообещаете не терять самообладания.

– Обещаю! Спасибо вам! Спасибо!

Этот чокнутый падает к вашим ногам и начинает неистово целовать колени. Вам с большим трудом удается вырваться из цепких щупальцев Деточкиного обожателя и вытолкать его на лестницу. Совсем ополоумел!

– Ну и цирк! – веселится Котик.

– Вот что такое Страсть.

– У нас, котов, все гораздо проще, – вздыхает Мельхиор. – У меня по крайней мере...

Вы молчите. В свое время вы подвергли любимого Котика кастрации, дабы ему не вздумалось сбежать с сиамской кошечкой, и он в душе затаил обиду. Порой вы сами чувствуете себя виноватой, что лишили его любовных наслаждений.

Звоните Любимому Мужу по прямому телефону и сообщаете о приглашении. Он приходит в негодование.

– Встречаться и выпивать с родителями какого-то типа только потому, что с ним трахается наша дочь! Да никогда в жизни! Учитывая, что она ни одной ширинки мимо не пропускает, у нас минуты свободной не останется.

– Не говори ерунду! Ализе не пропускает ни одной ширинки! Она чувственная девушка, ну и что? А мне вот интересно познакомиться с бразильцами.

– У меня нет денег ходить в «Крийон».

– Так они же нас приглашают!

На самом деле Мужу тоже любопытно. В конце концов он соглашается вас сопровождать:

– Но запомни: твердое «нет» любому намеку на брак!

Войдя – с опозданием – в бар гостиницы «Крийон», вы робеете, несмотря на присутствие вашего рослого супруга. Всю вторую половину дня вы примеряли перед зеркалом туалеты. Так будет слишком парадно (все-таки не ужин «У Максима»)... А так – недостаточно элегантно («Крийон» как-никак)... Это – слишком декольтированно (вам уже не двадцать лет)... Это – слишком скучно (вам еще не сто)... Это старит (свалявшийся кашемир)... Это слишком обтягивает (подчеркивает животик)... И так далее, и все под непрекращающиеся споры с Деточкой, возмущенной, что ее с обожателем не пригласили на встречу.

– Речь идет, между прочим, о нашем будущем.

– Но ты же не собираешься замуж!

– Возможно. Однако я бы не прочь пожить годик в Бразилии с Хоаном.

Ну и ну!

В глубине души вы не одобряете нравов вашей младшей дочери. Она, конечно, не нимфоманка и за ширинками не гоняется, как язвит ее дорогой папочка, однако нельзя не признать, что она склонна менять возлюбленных, не испытывая ни малейших угрызений совести. Более того, вы подозреваете, что она (Какой позор! Сестра Сен-Жорж этого бы не перенесла) крутит несколько романчиков одновременно. Вас воспитывали в убеждении, что необходимо сохранять девственность до замужества и оставаться верной супругу до самой смерти. Когда вы эту программу изложили Деточке, она смеялась до колик. Вы не стали ей признаваться, что и сами несколько раз влюблялись до безумия, особенно в одного юного и прекрасного булочника из Мальмё; помнится, он называл вас Lilla Gröda (лягушонок), а вы даже начали изучать шведский (во всяком случае, самые необходимые слова: «Jag älskar dig!» – «Я тебя люблю!»).

Узнать родителей Хоана в баре «Крийона» не составило труда: стройная пара цвета черного шоколада. Мать одета умопомрачительно (красный костюм от «Лакруа», сумочка «Леди Диор», бриллиантовая пантера от «Картье» на отвороте пиджака. Как жаль, что вы не нацепили себе на пиджак орден за «Заслуги в сельском хозяйстве» и Мужу на грудь – все его боевые награды).

Представляетесь, приносите извинения за опоздание. Как ни странно, вас с супругом встречают довольно холодно. Мадам Васкес великолепно говорит по-французски. Вы делаете ей комплимент.

– Я училась во французском коллеже в Швейцарии, – отвечает она. – Мой муж лучше знает английский... бизнес.

Затевается светская беседа. Шампанское: восхитительно. Париж: все так же прекрасен. Мода: головокружительна в этом сезоне. Театр: что надо посмотреть?

Потом наступает пауза.

Осторожно!

Сейчас перейдем к серьезным вещам. Надо быть начеку!

Вот уже мадам Васкес щебечет снова. Но теперь речь идет о ее сыночке и о Деточке. Очаровательные влюбленные дети. Но именно дети! Особенно Ализе. Прелестная девушка, Хоан от нее без ума. Хочет на ней жениться...

– ...Безумие, не правда ли?

Вы киваете. Лицо вашего супруга остается бесстрастным.

Словесный поток матери Деточкиного возлюбленного все равно не остановить. Но главное уже сказано. Бразильцы не собираются умыкать вашу драгоценную дочь. Ваш Любимый Муж, как вам кажется, вздыхает с облегчением.

А мадам Васкес между тем продолжает. Да. Этот брак невозможен. Потому что у Ализе, несмотря на все ее очарование, есть один маленький недостаток.

Что? Недостаток? У Деточки? Ну знаете ли!

Да, недостаток.

Она белая.

Ваш Муж поперхнулся шампанским.

– Она... что?

– Белая!

Вот вам! Получите!

– Видите ли, – поясняет мадам Васкес (месье Васкес молчит, но в его маленьких хитрых глазках поблескивает лукавый огонек), – мы, потомки африканских рабов из Мозамбика, очень гордимся нашим происхождением и браки заключаем только между своими. Пусть Бразилия и славится смешением кровей, мы идем иным путем.

– Так вы что же, расисты? – бормочет Муж.

– Теперь наша очередь, неправда ли? – парирует мадам Васкес с лучезарной улыбкой.

Ваш Господин и Повелитель встает. Вы, как порядочная жена, следуете его примеру.

– Полагаю, нам больше нечего сказать друг другу, мадам, – произносит он, кланяясь красавице бразильянке.

Тут месье Васкес, до сих пор не проронивший ни слова, спрашивает низким голосом:

– Извините за нескромный вопрос, но какое dowry вы давали за вашей дочкой?

– Dowry? – непонимающе переспрашивает Муж.

– Приданое! – подсказываете вы.

– У моей дочери нет dowry. Мы всего лишь бедные белые люди, – холодно цедит ваш супруг.

И вы с достоинством удаляетесь.

Сев в машину (увы, не «роллс-ройс»!), Любимый Муж дает волю своему гневу.

– Сволочи! Корчат из себя невесть что!

– С ними самими так обращались в течение долгих лет, а в США и по сей день существует куклуксклан.