Последний из джедаев - 8: Против Империи - Джуд Уотсон

- Мы можем попасть в город на моём транспорте, - проговорил Ферус. - У него автоматический пропуск в проверочных пунктах.

- Жаль, мы не можем использовать эту крошку для бегства, - заметил Клайв, разглядывая спидер.

- Пропуск аннулируется в случае нападения, - сообщил Ферус. - Далеко вам не уйти. Тут другая защита.

- Ты видел Вейдера с тех пор, как тебя выпустили? - спросила Солис. Её не столько интересовал ответ, сколько реакция Феруса на имя.

Лицо джедая напряглось.

- Он оставил гарнизон и отправился в горы.

Солис снова почувствовала это. Тёмная сторона Силы тянулась к Ферусу, словно тень. Солис хотела предупредить его - но сейчас не время и не место.

- Мне пора возвращаться в гарнизон, - продолжил Ферус. - Я подкину вас до тайной квартиры, но не хочу, чтобы имперский спидер подъезжал близко.

Он солгал. Солис знала. Не знала, почему. Возможно, это ложь во благо, но раньше Ферус никогда не лгал.

Они забрались в транспорт. Ферус повёл спидер через шумные аэролинии, проезжая мимо проверочных пунктов. В пустынном уголке он ссадил Солис, Клайва и Рай-Гаула.

- Да пребудет с тобой Сила, Ферус, - проговорила Солис, придавая этим словам больше смысла, чем обычно.

- Увидимся на Корусканте, - ответил Ферус, отворачиваясь.

Солис, Рай-Гаул и Клайв направились прочь.

- Я разведаю, что тут да как, - сказал Клайв. - Удостоверюсь, что за нами не следят, прежде чем отправимся на тайную квартиру.

Когда Клайв ушёл, Рай-Гаул заговорил.

- Ты уверена в Ферусе?

- Ещё вчера сказала бы "да", - ответила Солис. - Но я тоже это чувствую. Со смерти Роана в нём что-то переменилось. Император выпустил его из камеры. Даже после того, как он напал на Вейдера.

Глаза Рай-Гаула казались серебряными в умирающем свете.

- Я почувствовал Темную сторону Силы. Рябь, ничего более.

- Нам всем не чужд гнев, - сказала Солис. - Он потерял напарника. Самого близкого человека на свете.

- И теперь он борется с горем, - кивнул Рай-Гаул. - Но беда в том, что горе превращается в гнев.

- Его лучшая сторона победит, - сказала Солис. - С ним большая Сила. Он на пути джедая.

Рай-Гаул посмотрел по сторонам; тени удлинялись.

- Это новая галактика, - проговорил он.

Подобные замечания, как начала понимать Солис, были обычными для Рай-Гаула. Казалось просто наблюдением. Но говорило о гораздо большем.

В новой галактике, подвластной Империи, тени стали глубже. В тенях скрываются чёрные дыры, очень глубокие провалы, куда можно упасть и навсегда исчезнуть. Люди изменяются. Увидев друг друга, они говорят о том, как каждый изменился. Они изменились и продолжают изменяться; они стали чёрстыми и продолжают черстветь. Ярость и печать толкают их к границам Темной сторона Силы.

"Не Ферус, - сказала себе Солис. - С Ферусом этого никогда не случится".

Глава 5

Ферус чувствовал, что Солис волнуется. Ему нужно лучше скрывать свои чувства. Нужно научиться этому. Должно быть, Палпатин в этом мастер. В конце концов, он обманывал целый Сенат. Не говоря уже о Совете Джедаев.

Память о том, что он сделал в гарнизоне, давила на Феруса. Он боялся, что Солис заметит это - и это случилось.

Он солгал ей. Ферус не собирался возвращаться в гарнизон. Сказать, куда он идёт, было невыносимо - потому что джедай не мог выговорить имя Роана перед ними. Гнев поднимался и начинал душить его.

Перед отлётом у него есть ещё одно дело на Беллассе. Ферусу нужно посетить семью Роана.

Когда-то это была и его семья тоже. Ферус прибыл на Беллассу один, без друзей. Он прожил всю жизнь в Храме Джедаев. Там хватало уединения и времени для размышлений, но там каждого всегда окружала жизненная энергия и бурлящая жизнь, порождавшая эту энергию. Там Ферус ощущал связь со всем живым. А прибыв в Уссу, почувствовал себя так, словно для него больше не существовало гравитации и он просто плыл сквозь время и пространство, не привязанный ни к кому и ни к чему. И тогда Роан подружился с ним и спустил на землю. Привёл его домой.

Ферус осмотрительно оставил имперский спидер возле проверочного пункта и отправился к родителям Роана пешком. Теперь они жили в другом доме и под другим именем. Им было слишком опасно оставаться семьёй Роана официально. В последний год Роан навещал их редко, а Ферус и вовсе не видел.

Он стоял перед дверью, зная, что сенсор проверяет наличие оружия. Сенсор обнаружит световой меч, и внутрь поступит сигнал тревоги. Но его узнают и впустят.

Дверь открылась, и мать Роана, Енна, протянула к Ферусу руки. В её глазах блестели слёзы.

- Ферус! Ты пришёл...

Он шагнул в её объятия.

- Я должен был.

Енна втянула его внутрь и потрепала по щеке.

- Спасибо.

Ферус прошёл в гостиную. Отец Роана, Алексир, встал и обнял гостя.

- Спасибо, что пришёл. - Его голос был хриплым.

В Ферусе забурлили чувства, сбивая с толку. Он чувствовал себя неуклюжим протокольным дроидом с плохими сервомоторами, топчась по комнате и приветствуя близких друзей и членов семьи Роана, которые собрались по беласской традиции "девяти дней скорби". Никто из них не покинет дома Алексира и Енны, пока не пройдёт девять дней, а в следующие девять недель будут наносить визиты. Ферус хорошо знал эту традицию. Он сам отдавал ей дань три года назад, когда умерла любимая тётя Роана, Лилия.

Ферус сел рядом с Енной. Это тоже часть традиции: последний прибывший садится рядом с матерью.

- Теперь вся семья в сборе, - сказала Енна.

Алексир повернулся к Ферусу.

- Расскажи нам, - попросил он. - Мы знаем лишь, что он погиб в гарнизоне.

Это и было целью визита, но Ферус не мог подобрать слов.

Енна смотрела ему в глаза, пытаясь успокоить взглядом.

- Ты должен нам всё рассказать.

Ферус знал, что они будут винить его. Но нужно сказать правду. Он пришёл ради этого. И поэтому он боялся приходить.

- Роан добровольно участвовал в миссии. Команда добровольцев вошла в гарнизон и взломала компьютеры, чтобы узнать, что имперцы на самом деле делают на тех фабриках. Нас обнаружили. Появился Дарт Вейдер. Прибыл я... Дарт Вейдер предполагал, что я на его стороне. Знаете... я работаю на Империю. По крайней мере, это так выглядит.

- Роан всё рассказал нам, когда приезжал в последний раз, - сказала Енна, дотронувшись до его руки. - Мы никогда не считали, что ты действительно работаешь на Империю.

Ферус прочистил горло. Он чувствовал себя недостойным доверия и сострадания присутствовавших в комнате. Здесь должен был быть Роан. Ферус - плохая замена их сыну, и вместе с тем они так добры, что скорее умрут, чем дадут ему это почувствовать.

- Я говорил с ним, пытаясь убедить передать Роана и Эми под мою ответственность. Я не успел закончить фразу... даже слово. Всё было нормально. Вейдер просто стоял, а в следующую секунду его меч... - Ферус остановился, почувствовав, как вздрогнула Енна. - Роан был сражён. - Ферус с трудом выдавливал слова. - Я стоял возле него на коленях. Его последними словами была просьба молчать и не мстить за него. Его последняя мысль была не о нём самом. - Енна снова содрогнулась. - Я должен был знать, что Вейдер ударит...

- Ты не мог знать, - уверил его Алексир.

- Мы рады, что ты был с ним, - добавила Енна. - Мы бы хотели, чтобы ты был с ним. Мысль, что ты был рядом, всегда будет греть меня.

Они не стали его винить. Они впустили его в свою скорбь. Ферус почувствовал, что не выдержит. Он быстро поднялся и вышел из комнаты.

Ферус добрёл до кухни. На столах рядами выстроились полные тарелки. Кладовая ломилась... от угощений для горюющих родственников. Всегалактическая традиция. Зачем она? Ферус не знал. Он представлял себе это как ритуал для дарителей, а не тех, кто горюет часами. Им ничто не может помочь.

Он не принёс в этот дом ничего, кроме подробностей смерти.

Он уйдёт от этой скорби, зная, что ответственен за неё. Конечно же, они сказали, что он не мог предвидеть движение Вейдера. Им не понять джедаев. Они не знают, что любой тренированный джедай предчувствовал бы это.

Ферус ударил кулаком по столу.

- Не бей тарелки Енны, - раздался голос за его спиной. - Ты же знаешь, как она их любит.

Он обернулся. Ему потребовалось около минуты, чтобы узнать говорящую.

- Малори?

- Это я. - Она улыбнулась. - Немного изменилась с нашей последней встречи.

Это было на "девяти днях скорби" по её матери. Малори была дочерью Лилии, кузиной Роана. Ферус помнил её ещё маленькой девочкой, слабой и бледной, с длинными шелковистыми волосами цвета лунного луча. Теперь её волосы были коротко обрезаны, и Малори выглядела гораздо болеее взрослой, глядя так прямо и по-дружески, что Ферус внезапно вспомнил Роана. Его пронзила свежая боль.

- Мне так жаль Роана, - проговорила Малори. - Мне нечего тебе сказать. Слова - ничто.

Простые слова тронули Феруса и он захотел отвернуться, чтобы скрыть это, но не стал.