Приближается всемирная выставка - Таку Маюмура

Добытые таким образом детали я отдавал на проверку прежде всего Синохара, затем - в отдел контроля и, наконец, Таро Танака. И если хоть что-нибудь немного было не так, я одну за другой выдвигал рекламации, 80% - заставляли переделывать, в остальных случаях меняли подрядчика.

Разумеется, в связи с этим сроки платежей откладывались, мы беспощадно требовали скидки, а весь сэкономленный таким образом капитал использовался в другом месте.

На этом работа не кончалась. Приходилось делать все, даже встречаться с корреспондентами газет, проверять места собрания на предмет подслушивания и даже подбирать людей для охраны нас от шпионов из других компаний.

От постоянного недосыпания щеки у меня глубоко ввалились, однако прекратить работу было нельзя. То же самое было и с другими членами комиссии по подготовке Всемирной выставки. Управляющий, улаживая всякие мероприятия, курсировал между Токио и Осака. Синохара мотался по всей стране, проверяя выполнение работ заводами нашей компании. Масако Фудзимсто приводила в порядок, отправляла, принимала на хранение пухлые папки с материалами и записями. Измученная, она однажды на работе упала в обморок.

Работа, словно вихрь, охватила всю нашу компанию. И среди этой бури один человек оставался совершенно спокойным, словно около тайфуна. Это был Дзимбээ Оба. Новое жилище, по-видимому, пришлось ему по душе. Дзимбээ целыми днями слонялся по дому, иногда он выходил в город, смотрел фильмы, играл в механический бильярд.

Когда я приставал к нему с деловыми вопросами, Дзимбээ только смеялся. Всю работу он передоверил Таро Танака и единственное, от чего он не отказывался, что тоже имеет к ней отношение.

- Таро Танака успеет сделать все один, - сказал Дзимбээ. - Я ведь с ним договорился, Пока у него все получается, я не буду вторгаться в его сферу. Так, очевидно, будет лучше.

Дзимбээ действительно был прав. Таро Танака работал больше всех нас. Он брал на себя все - начиная от контроля за ходом работ, сверки сделанного с чертежами, консультаций и непосредственного руководства работами вплоть до проведения инструктивных лекций. Незаметно сложилось так, что с появлением то длинной фигуры с невыразительным лицом все как-то успокаивались.

Должен признаться, что в душе у меня постоянно было странное беспокойство. Мне по-прежнему было непонятно, что вынудило их так поступить, почему они предложили сделать эту работу, которая, кроме участия во Всемирной выставке, не дает им никакой выгоды. Однако вряд ли стоит сейчас у них об этом спрашивать, - подумал я. - Во вся-ком случае ДБФ должна довести до конца начатое. Ну, а потом будь, что будет. Что бы они тогда ни потребовали, это меня не касается. Достаточно ведь того, что сейчас они продвигают работу вперед.

Все в компании, по-видимому, как и я, испытывали к незнакомцам недоверие, но старались подавить это чувство. Никто в открытую своих сомнений не высказывал, но, похоже, считали, что нужно использовать этих страшных гениев, выжать из них все, что только можно. Ну, а дальше, разумеется, как только все дела будут закончены, чужаков выгонят.

"А, ладно, - успокаивал я сам себя, - будь, что будет..."

Так, не зная отдыха, трудились мы весь год. И дальше продолжались дни, заполненные работой. Однажды холодным утром ко мне вбежала Масако Фудзимото с открыткой в руках.

- Господин заведующий! - Масако прерывисто дышала. - Из правления компании странное сообщение! У них есть вопросы относительно наших экспонатов для выставки, просят приехать. Можно позвонить и по телефону.

Эту открытку правление направило нам в связи с тем, что у жюри по рассмотрению экспонатов Всемирной выставки были какие-то соображения в отношении наших экспонатов.

Среди многочисленных подготовительных органов выставки было и жюри, которое давало главным образом заключения, соответствуют ли экспонаты павильонов частных предприятий идеям выставки. Значит... (я почувствовал холодок в груди) содержание наших экспонатов им не понравилось... Документы об изменении экспонатов посланы им очень давно. Теперь, очевидно, дошла и до нас очередь. Уже год лежат документы, в наше правление до сих пор не разобралось. От злости даже волосы на моей голове встали дыбом. Однако ничего не поделаешь. Я хорошо знал, сколь назойливы и дотошны государственные учреждения и аналогичные им организации. Сколько на них я вынужден буду потратить времени!

Нас вызывало жюри выставки. Жюри состояло из ученых, специалистов, деятелей культуры и т. п. Ко всем этим людям я не испытывал ни малейшего интереса и знал только их фамилии. С тех пор как я поступил на работу в компанию, я прочел множество книг по своей специальности: по технике и бизнесу, по бухгалтерии, по управлению производством, по теории запродажи и т. п. Эти книги писались менее солидными авторами, чем члены жюри.

"Члены жюри наверняка скажут о том, что наши экспонаты игнорируют человека, - подумал я, - Они скажут, что мы заслонили человека машиной, вогнали человека, в машины. Они сочтут это антигуманным.. Они, определенно, придут к выводу, что мы должны показать "должное естество", а развивать наше направление нельзя".

Однако я ни в коем случае не могу этого допустить. Компания уже предпринимает шаги. Подняты все организации. Уже люди работают, деньги расходуются. Теперь уже ни в коем случае нельзя позволить, чтобы этот курс изменился. Для меня важнее темы Всемирной выставки были интересы компании.

Однако смогу ли я разбить их доводы? Смогу ли я втолковать нашу позицию этим людям, которые мыслят совершенно иными категориями? Смогу ли я убедить их, что компания во что бы то ни стало должна следовать в выбранном ею направлении? Уверенности в этом у меня не было.

Некоторое время я смотрел отсутствующим взглядом на стоящую передо мной обеспокоенную Масако Фудзимото.

"Управляющий вернется лишь послезавтра, а у Синохара дел по горло, подумал я, - Если сейчас потерпеть поражение, все пойдет прахом... И увеличение капитала в три раза, и система "тотальной мобилизации сил"...

В это время я вспомнил о Таро Танака. "Возьму-ка я его с собой. Этот парень, может быть, что-нибудь да сделает".

- А где Танака? - спросил я у Масако. - Этот вундеркинд. Скажи ему, чтобы пришел.

Масако кивнула и начала набирать номер телефона.

- Вы, по-видимому, все делаете с большой помпой, - сказал, улыбаясь, один из членов жюри. - Хорошо было бы, если бы вы и дальше продолжали с таким же энтузиазмом.

Я и Танака сидели прямо, как школьники, склонив головы, и видели перед собой элегантные хорошего покроя костюмы членов жюри.

"Не люблю говорить дежурные любезности, -подумал я в глубине души. - Ну вот, сейчас начнут изводить". - И без всякого вступления спросил: