Чужие степи — часть пятая - Клим Ветров

трубочку, и отстучать пятиугольник необходимого размера.

Но как мы ни мучились, как ни «колхозили», нужную форму металл держать не хотел, и бестолково прокручивался, сворачивая с таким трудом набитые грани.

А так, всё что разбиралось, — разобрали, всё что шевелилось, — шевелили, и даже на зуб попробовали, только толку всё равно никакого не было.

Самое обидное что от этих бесплодных попыток садились батареи, и если мы в ближайшее время не найдём с причину, можно смело бросать самолёт и топать пешком. Вот только куда топать, тоже непонятно.

Да и вообще, не знаю почему, но здесь мы всего трое суток, а ощущение такое, что пол года уже прошло. И если бы не заживающие синяки и ссадины, наверное я бы в этом уже уверился.

Мы что-то делаем, что-то обсуждаем, куда-то ходим, но как-то всё неестественно происходит, бестолково.

Вот и в этот раз, я настолько провалился в безвременье, что не сразу понял что равномерно усиливающийся гул это не плод моего воображения, а вполне реальный, приближающийся звук.

Глава 3

— Ты слышишь? — спрыгивая с капота на землю, я добежал до встроенной в фюзеляж лесенки, и в два счёта взобрался наверх.

— Мотор вроде? — так же напрягся Леонид, и выплюнув пучок какой-то травы — после еды он каждый раз жевал какую-то гадость, утверждая что она полезна для пищеварения, — поднялся следом.

Определить откуда идёт звук, оказалось довольно сложно. Но покрутив головами, мы сошлись во мнении, и напряжённо вглядываясь в сторону предполагаемого источника, стали ждать.

— Грузовик? — когда через пару минут из-за холма появилась верхушка транспортного средства, предположил Леонид, и почти сразу скорректировался, — Ну точно! Урал!

Издали похожий на зелёную гусеницу, с кунгом и торчащей из него трубой, грузовик был явно военный, — даже чёрные номера на месте, и это внушало определенный оптимизм.

— И что делать будем? — определившись с моделью машины, не успокаивался Леонид.

— Что делать... — на автомате повторил я, прекрасно понимая что бежать нам не куда, да и не на чем, поэтому остается только ждать и надеяться что это на самом деле военные, а не очередные мародёры.

А тем временем нас заметили. Урал, полностью появившись из-за холма, остановился, и постояв немного, повернул в нашу сторону.

— Боятся... — глубокомысленно изрёк Леонид, и толкнув меня плечом, спросил, — может хоть камней наберём?

Но камней набирать мы не стали, как не стали и вообще хоть как-то дёргаться. Сидели себе на верхотуре, и поплевывали сверху вниз, поджидая медленно приближающийся транспорт.

Вот уже видны силуэты сидящих в кабине, их трое, лиц не разобрать, и чем ближе грузовик подползает, тем явственнее видны не характерные для мирного времени признаки. Дырка от пули на лобовом стекле, ровная линия таких же, на верхней части кунга, и многочисленные следы подпалин — машина явно боевая что совсем не укладывается в представление о нормально мире.

Не доехав метров под тридцать, они останавливаются, и пассажиры, похлопав дверьми, выпрыгивают на землю, окончательно рассеивая наши иллюзии.

Измождённые лица — другого эпитета и не подберёшь, в потрёпанном армейском камуфляже, одинаковых берцах — тоже весьма унылых, и таких же пошарпанных разгрузках. К оружию не тянутся, — у всех троих укороченные калаши, просто стоят и молча смотрят.

— Не пойму... — сощурился Леонид, — это что, наши погранцы что-ли?

Я поначалу не понял о чём он, но приглядевшись, заметил что у всех троих имеются на форме потёртые шильдики с надписью «пограничные войска» и группой крови. Всё как полагается.

— Здравия желаю! — наконец, после минутного молчания, сделал шаг один из них, немолодой вояка с тремя звездочками на погонах, сходу «выкатив» военное приветствие.

— И вам не хворать! — ответил Леонид.

— Не помешали? — двинулись вперёд теперь уже все трое.

— Всегда рады гостям! — радушно развёл руками Леонид, и шустро, по-молодецки, спустился вниз. Не так быстро, но я тоже последовал за ним.

Видя наше «гостеприимство», солдаты — а в том что это были настоящие, кадровые военные, я уже не сомневался — форма, погоны, да и выправка характерная, пошли навстречу. Шли хоть и настороженно, но без особой опаски.

Не доходя несколько метров, двое тормознули, а к нам подошёл только старлей.

— Отдыхаете? Или случилось чего? — не дойдя пары метров, многозначительно покосился он на кукурузник.

— Да вот, поломались слегка, починить пытаемся.

— А сами откуда?

— Оттуда. — не задумываясь ответил Леонид, махнув рукой в сторону станицы.

Я видел что на лице собеседника промелькнуло удивление, но он его постарался скрыть.

Может напрямую спросить? — мелькнула мысль. Но как это будет выглядеть?

Вообще, — если посчитать сколько раз я представлял себе этот момент, — момент возвращения домой, наверное никаких цифр не хватит. Но в моей голове этот процесс выглядел всегда иначе.

Вот и сейчас я не то чтобы растерялся, но и сказать толком ничего не мог. Каким-то всё казалось неправильным.

Ну а что, так мол и так, мы тут в параллельный мир провалились, а теперь вот, обратно вернулись. Как пройти в библиотеку? — Примерно так будет выглядеть моя речь для человека непосвященного. — Как маразм в последней стадии.

— Не фонит? — замешкавшись на мгновение, летёха кивнул на кукурузник.

— В смысле? — переспросил Леонид

— Техника, говорю, не фонит?

— Нет, всё в порядке. — опередил я товарища, явно собиравшегося переспросить ещё раз.

— Хорошо. — кивнул старший. — Не возражаете?

Не имея ни малейшего понятия о том что он хочет делать, я просто пожал плечами, но когда из сумки одного из солдат появился небольшой цилиндр на проводе, до меня наконец окончательно дошло. — Радиация, он проверяет кукурузник на фон, вот только прибор уж больно древний, насколько мне известно, такие не применяют уже лет сорок, если не больше.

Тем временем солдат пощёлкал какими-то тумблерами, выставил цилиндр перед собой, и медленно двинулся к самолёту.

По пути что-то ещё подкрутил, прошёлся вдоль борта, проверил крылья, зашёл с хвоста, и закончив обход, коротко бросил,

— Почти нулевой!

На что лейтенант явно удивился, и хмыкнув короткое,

— Странно. — попросил проверить ещё раз.

— Что же тут странного? — как можно беспечнее спросил я, на ходу