Жёсткая посадка - Дмитрий Спиридонов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Тихо ты! — вдруг цыкает Виктор. — Распелся! Кинь отвёртку и клеммник-шестёрку.
Полная Катерина как раз плывёт мимо со стопкой газет и краем уха прислушивается к рассказу Русого, по губам бродит язвительная женская улыбка. Библиотекарша что-то забивает в компьютер, перекладывает прозрачные папки, даже подкрасила ресницы за искажающими очками. Когда Катерина идёт в дальний конец зала, Виктор обращает внимание на её ноги. Длинная хлопчатобумажная юбка свободно облегает широкие бёдра, из-под обреза подола выглядывают округлые икры в чёрных глянцевых колготках. Икры сверкают и перекатываются, словно женщину несут на себе две мощных цирковых афалины, вставших на хвосты.
«Интересно, как она весь день в колготках терпит? Ничего себе не спарила кое-где?… Ах да, у них же кондёр стоит!»
Неожиданно Виктор пытается представить, как пахнет под юбкой молодая полная женщина, весь день ходившая в капроновых колготках, но внизу его отвлекает Русый — работа не ждёт. Виктор сердито фыркает шуруповёртом и шьёт к стене очередной пенал.
Вечером все трое выходят на крыльцо. Вытирая руки, женатый Руслан спешит к «Форду», холостой Виктор медлит, закуривает, наблюдая, как Катерина запирает дверь. Сквозь серый свитер женщины на спине волнорезом выделяются тугие застёжки лифчика. Фигура у Катерины добротная и бюст тоже впечатляющий. На груди уютно лежит кулончик в виде золотого дракона. Скорее, это имитация позолоты, догадывается Виктор. В драгоценностях он разбирается плохо, но понимает, что у рядовых библиотекарей нет средств на подлинные ювелирные изыски.
— Значит, завтра к восьми? — Виктор мнёт сигарету, нарочито мешкает, хотя Русый уже отчаянно семафорит из машины — напарник Глюк выйдет у развилки, а ему ещё отгонять казённого «Форда» в гараж за тридевять земель.
— А как прикажете! — библиотекарша громыхает связкой, прилаживает ключ к скважине. — Живу рядом, могу и в пять утра прийти.
— Телефончиком поделитесь на всякий случай? — отваживается Виктор. — Для решения производственных вопросов, мало ли…
Катерина будто ждала этого, протягивает листочек с номером. Глюк крепко сжимает бумажку и убирает поглубже в карман.
— Сейчас уже немодно просить телефоны, — говорит он, будто извиняясь. — Сейчас принято спрашивать: «где ты есть в соцсетях?» Я вот Вконтакте пасусь, если что. Горюнов моя фамилия. В армии меня дразнили Горем, на гражданке прозвали Глюк.
Катерина улыбается, показывая белоснежные великолепные зубки, ключи летят в сумочку.
— Моя фамилия Лишницкая и в детстве меня дразнили Лишай.
От Виктора не ускользает, что Катерина назвалась девичьей фамилией. Похоже, библиотечная девушка не замужем, и эта мысль ему нравится. Как и Русый, Виктор Глюк не питает горячей любви к крупным женщинам, к этим жиронакопителям, но если отбросить уродские очки и монашеский наряд, Катерина вызывает неподдельную симпатию.
Серые глаза отличницы, мягкая линия шеи, доверчивые губы. Очень дружелюбная и застенчивая девушка. В обеденный перерыв она сбегала домой и накормила электриков домашними блинами. Пир удался на славу, а сладкоежка Русый — тот вообще растаял.
Несомненно, работа в тихой библиотеке благотворно влияет на женщин. Пару месяцев назад у Виктора была подружка Софья. Софья сидела оператором в телефонной компании и для клиентов у неё был отработан ласковый отрепетированный голос, зато вне офиса… Вне офиса она превращалась в комок обнажённых нервов. Только вопли, только мат. Иногда Виктор специально звонил Софье на работу, чтобы послушать её нормальный голос. В ответ подруга злилась пуще прежнего.
От одежды Софьи после смены — даже от трусиков — разило капсульным кофе, табаком, жидким мылом и дикой необъезженной лошадью. Сейчас перед Виктором стоит библиотекарша Катя, от которой пахнет румяными блинами, карамельной помадой и типографской краской миллиона книг. И кажется, её глаза под сильными очками смотрят в разные стороны — один на Виктора, другой на вечернюю улицу.
— Екатерина Денисовна Лишницкая, — повторяет девушка в очках. — А аккаунтов в соцсетях у меня нет.
— Не может быть! Ни в одной?
— Нет, я только на библиотечном сайте, — Катерина лукаво щурит серые глаза. — Так и быть, завтра обещаю одеться поприличнее. И на обед будут пирожки с мясом.
«А ведь ничего девчонка, пускай и пышечка», — думает Виктор, когда тучная фигурка с крутыми икрами-афалинами исчезает за углом здания — Катерина уходит домой «прямушками».
***
Тем же вечером электрик Виктор, лёжа на диване с мобильником, заводит в адресную книжку номер Кати с бумажки.
«Как мы обозначим Екатерину Денисовну? Катя-пончик? Катя-Лишай? Нет, она не лишай, реально классная девчонка».
В графе для имени абонента он пишет «Катерина-библиотека». Потом вспоминает рассказ Русого о каком-то клёвом порнографическом канале. Как Русый его назвал? «Мягкая посадка»? «Жирная насадка»? Обещал же ссылку Витьке кинуть, да так и забыл, голова дырявая. О, точно! «Жёсткая посадка», вот.
Вскоре поисковик выдаёт нужную страницу и в смартфоне Виктора появляется заставка с колючей проволокой, подвешенной в наручниках женской фигурой и цензом «Внимание! Контент предназначен для возрастной категории 18+». Вдобавок выясняется, что канал платный.
— Давай кажи кино, я большой мальчик! — ворчит Виктор.
— Буэнос ночес, мои волшебные и сладкие! — щебечет с экрана полуголая блондинка в пурпурной маске. — Надеюсь, вы уже съели вечернюю порцию пельменей из «Пятёрочки», взялись за свои краники и готовы внимать Сесилии — королеве самонасилия? Я вас обожаю! Кстати, каковы вообще на вкус пельмени из «Пятёрочки»? Когда я вернусь из дальних странствий, обязательно сгоняю человечка за кетчупом и пельменями — надо же испробовать национальное блюдо своей родины. Мне кажется, дешёвые пельмени по вкусу похожи на член немытого метиса, ха-ха-ха! Был тут у меня на Мальдивах один метис…
Пустую болтовню пошловатой блондинки Виктор пропускает мимо ушей, зато смотрит не отрываясь. Ведущая сидит в постели размером чуть поменьше вертолётной площадки, подобрав под себя крепкие толстые ножки. На ней иллюзорно-просвечивающее платьице, колготки в сеточку и миниатюрные виниловые трусики. Ляжки в сетчатом капроне будто заштрихованы косым дождём. Перед Сесилией разбросаны наручники и ремни, в руках она держит чёрную туфельку и медленно всасывает в рот острый каблук, словно это половой орган метиса с Мальдив.
— …и тогда этот Панчо поспорил с друзьями на ящик текилы, что я сама доплачу ему за ночь, представляете? Ха-ха-ха, чтоб Сесилия сама платила мальчику за ночь? очаровательная наглость. Вообще я нечасто беру с
