Выпьем... "За любовь!" - Алекс Регул

Однако после первого тоста, напряжение не спало.

Я налил ещё.

- Как выходные прошли, Ирма?

- Нормально. Как обычно.

Ну, это я уже знаю. Хотя твоё «обычно» меня совсем не устраивает. От такого «обычно» алкоголизм развивается, обычно. А это уже необычно. По крайней мере, ненормально. Но вслух я сказал совсем другое:

- А я в субботу с другом встречался.

- Это хорошо. Я до подруги не дозвонилась. Провела выходные без неё.

Не узнала, значит, меня. Что ж, хотя бы одной проблемы удалось избежать. Надо к этому Лёлику в «Тихую бухту» заехать, попросить не рассказывать Ирме, кто её на самом деле в ту ночь домой отвёз.

- Ирма, предлагаю тост «За друзей».

 Она поддержала. Мы выпили. Из закуски были шоколадные конфеты - припасы Ирмы. Но мы их почти не трогали.

- Да, друзья - это опора. Жаль, что иногда не понять некоторые поступки друзей, - с грустью сказала Ирма, изучая пузырьки своего почти опустевшего бокала.

Я долил шампанское ей, пустую бутылку поставил на пол, откупорил ещё одну и налил себе.

- Какие, например?

- Поступки, связанные с амурными делами.

- С любовью? – уточнил я.

- Я бы такие громкие слова не говорила.

- А что так?

- Любовь, это настолько сильное чувство, но не каждому везёт его испытать. А хочется каждому. И зачастую выдают желаемое, за действительное.

- Ирма, а что же, по-твоему - любовь?

- Трудно сказать конкретно, что это такое. Во всяком случае, это, на мой взгляд, союз уважения, нежности, восхищения, преданности, желания заботиться…

- Могу внести свою лепту? – захотелось мне подискутировать, заметив её сложности в раскрытии смысла термина «любовь». А может, уже шампанское на меня начало действовать.

- Конечно, - согласилась она.

- На мой взгляд, любовь - это ещё и страсть.

Ирма метнула в мою сторону взгляд. Я улыбнулся и, подняв бокал, предложил тост:

- Выпьем… «За любовь!»

Бокалы встретились, взгляды разбежались, содержимое сосудов до дна перетекло в наши тела. Недолго думая, я вновь наполнил бокалы.

- Юрий Алексеевич, а Вы помните стихи Юнны Мориц:

«Хорошо – быть молодым,

За любовь к себе сражаться,

Перед зеркалом седым,

Независимо держаться.

Жить отважно – черново,

Обо всём мечтать свирепо,

Не бояться ничего –

Даже выглядеть нелепо!»

- Помню. Песню помню, - и вновь я потянулся к бокалу. – Красивые стихи.

- Красивые. Но мне особенно запала в душу строчка, «За любовь к себе сражаться». Как Вы считаете, за любовь сражаться надо? Или пусть всё течёт самотёком? Встретились, разбежались, значит просто не судьба.

- Я думаю, за любовь надо сражаться и бороться.

- Была б любовь, - с грустью тихо сказала Ирма, больше себе, чем мне.

- Вот это точно! – залпом я опустошил свой бокал. Ирма последовала моему примеру.

Я взял бутылку, но налить с первого раза не удалось. Хотя я вроде бы старался не проливать шампанское на стол. Ирма вытерла мои лужи-промахи салфеткой с документов и отобрала бутылку. Оставшийся вечер наливала она, я только подавал бутылки. Одну, точно, ещё подавал. Потом не помню. Может, были еще.

- Юрий Алексеевич, а Вы по-любви женились?

- Да.

Ирма замолчала, опустила взгляд на бокал и выпила его содержимое. Я пропустил. Мне и так уже было хорошо. Хотелось шалость какую-нибудь сделать. Или хотя бы потанцевать.

- Ирма, а у тебя в кабинете можно послушать музыку?

- Сейчас сделаем.

Она открыла ноутбук, порылась в нём и, улыбнувшись, посмотрела на меня.

- Вы какую музыку хотите услышать?

- Любую!

- Дискотека восьмидесятых подойдёт?

- Конечно!

Ирма клацнула по папке и музыка заиграла. Я поднял бокал:

- За молодость!

Мой тост был поддержан. Танцевать я предлагал, но Ирма предложила ещё выпить. Правда, мне налила неполный бокал, а себя не обделила.

- Ирма! Не жадничай! У нас же ещё есть.

Я выставил ещё бутылку. Но Ирма предложила заканчивать посиделки.

- Почему?

- Юрий Алексеевич, мне кажется, уже хватит. Завтра рабочий день. У нас много дел.

- Да ну их в баню, эти дела! О, кстати! Поехали в баню!?

Ирма глубоко вздохнула и пристально посмотрела на меня:

- Юрий Алексеевич, поехали лучше домой.

- Ко мне или к тебе?

- Сначала к Вам.

- Поехали! Но для начала, давай выпьем на брудершафт!

Ирма опять на меня посмотрела снисходительно. Она вообще сегодня не такая, как в ночь на воскресенье. Сколько ж ей надо выпить, чтобы расслабиться? Я явно ей проигрываю в схватке бокалов.

- Мы потом выпьем. А сейчас поехали.

- Ирма, с тобой, хоть на край света!

Я резко поднялся, моё кресло почему-то выскользнуло из-под меня и с грохотом опрокинулось. Ирма не дала мне его поднять, а потащила меня на выход.

***

Как мы сели в такси я помню плохо. Ехал сидя на заднем сидении. Ирма была рядом. Такая тёплая, что мне захотелось положить свою голову ей на колени. Она меня не оттолкнула. Что-то сказала с критикой в мой адрес, но позволила мне разместиться на коленях. Руки сами потянулись обнять её ноги и, кажется, я заснул.

Проснулся от того что меня расталкивают и просят покинуть машину. Просила Ирма. Я повиновался и вышел. Ирма была рядом. То ли я её придерживал, то ли она меня, но мы, обнявшись, вошли в мой подъезд.

- Ох, Юрий Алексеевич, ну Вы и слабак.

- Кто? Я?

- А кто? Не я же! Пробку понюхал и того…

- Да я сильнее тебя!

- Да-да, я вижу.

- Ты что, мне бросаешь вызов? Да если хочешь, я тебя на руках до своей квартиры донесу!?

- Вот этого не надо! Благодарю, но мне моя жизнь ещё дорога!

- Ирма, ты что, боишься?

- Того, что Вы меня уроните? Да, боюсь!

- Совершенно напрасно! Сейчас я тебе докажу, что я не слабак!

 Одним рывком привлёк Ирму к себе. Она начала сопротивляться, но когда жилец квартиры на первом этаже высунулся и сделал нам предупреждение «не шуметь!», Ирма сдалась. И я её понёс на третий этаж, в свою квартиру. На втором этаже я немного устал. Переложил Ирму на плечо, и пошёл дальше, вверх по ступеням.

Мне не было тяжело. Мне было приятно. Я её нёс, как трофей. Добычу. Она, правда, была не в восторге, что я медленно иду, периодически останавливаюсь. Но я, прижимая её к себе, все же, почти донёс. На последней ступени моя нога соскользнула, и я уронил нас обоих.

Ирма взвизгнула, я упал на неё. При этом собственным лбом ушиб её лицо. Удар пришёлся или в район переносицы, или в височную долю. Ирма схватилась за глаз, и я понял, что изуродовал её. Я боялся увидеть кровь, идущую из её носика. Ирма ругалась и обзывала меня, но я оторвал её руки от лица и стал в него вглядываться.