Изгой - Стукалин Юрий Викторович

- Мишель! Стреляй, дочка! Стреляй!

Крик старика вывел ее из оцепенения, и она подняла карабин. В проеме фургона появилась раскрашенная, утыканная перьями голова и Мишель нажала на спусковой крючок. Индеец на мгновение осел, а затем снова попытался забраться вовнутрь, но девушка, превозмогая боль и страх, подскочила к нему и прикладом вышибла его наружу.

Резкий стон старика заставил ее обернуться, и она увидела, как один из краснокожих заскочил на козлы и несколько раз ударил священника ножом. Превозмогая страх, Мишель бросилась на помощь и вдвоем им удалось сбросить нападавшего. Дрожащими руками она направила карабин на всадников, и те немного отдалились от фургона, но затем снова начали настегивать лошадей. Они уже перестали бахвалиться и низко припадали к шеям своих скакунов, стараясь избежать ненужных потерь. Стараясь не выпускать дикарей из виду, Мишель искоса бросила взгляд на священника. Старик завалился на бок, вся его грудь была в крови, а глаза смотрели куда-то под копыта лошадей, но он все еще пытался править упряжкой. Появившийся слева всадник ударил его копьем в шею. Старик захрипел, откинулся на спину, а Мишель закричала от охватившего ее ужаса и выстрелила в индейца, но дикарь лишь смеялся. Направив коня немного в сторону, он с силой метнул копье в одну из запряженных в упряжку лошадей.

Девушка с ужасом увидела, как тяжелое копье медленно пролетело мимо нее и глубоко вошло в бок несчастного животного. Лошадь споткнулась, ее передние ноги подкосились и она упала, увлекая за собой впряженное рядом животное. Фургон накренился и Мишель вылетела наружу.

Прошло некоторое время, прежде чем девушка пришла в себя, сознавая, что лежит на земле. Все тело болело, а лицо превратилось в сплошную кровавую массу. С той стороны, где была порвана щека, глаз заплыл настолько, что она уже не могла им видеть. Мишель попыталась приподняться и медленно, превозмогая боль, встала на колени и начала молиться. Она знала, что старик мертв и скоро они встретятся на небесах, но распухшими губами продолжала шептать молитву, прося Господа, чтобы прекратилась эта чудовищная боль, чтобы произошло чудо и все случившиеся оказалось лишь страшным сном.

Один из дикарей поскакал к Мишель. Свесившись, индеец ухватил ее за волосы и рывком дернул на себя. Тело девушки перевернулось в воздухе и упало на землю. Она еще раз попыталась встать, но воин развернулся и, направив на нее коня, снова сбил девушку на землю.

Больше она не поднялась…

*

Спустя несколько дней команчи вернулись в свой лагерь. Они захватили скальпы белых людей, но гибель двух соплеменников опечалила их сердца. Кроме того, неподалеку от места схватки, воины обнаружили израненного Красную Выдру, рассказавшего о том, как тонкавы расправились с членами его военного отряда. Весь лагерь окутала скорбь…

Красная Выдра приподнялся на ложе:

- Отец, мне нужен твой совет.

Старик повернулся к сыну, достал трубку и, набив ее табаком, раскурил.

- Говори, мои уши открыты для твоих слов.

- Почему белые люди не убили меня? Ведь я команч, а значит их враг? Я был беззащитен, как птенец, и даже той белокожей девушке не составило бы труда перерезать мне горло. Вместо этого они помогли мне, перевязали раны, а уезжая поделились водой и пищей, чтобы я смог вернуться к своему народу. Мне жаль, что наши воины убили их… это странно, отец, но сердце мое скорбит по ним, несмотря на то, что от их рук погибли Щепа и Смотрит в Даль… Старик был очень добр, он все время улыбался мне и пытался многое сказать, но, к сожалению, я не знал его языка и не мог его понять. А девушка… она… она была очень красива, - Красная Выдра в смущении опустил голову, но затем гордо вскинул ее и посмотрел отцу прямо в глаза. - Да, очень красива, и очень старательна. Она постоянно находилась рядом и помогала старику обрабатывать мои раны. Сперва она была насторожена и немного пуглива, словно маленький олененок, но вскоре успокоилась и даже… Я видел, как она молилась. Слов я не понимал, но было ясно, что она просит духов помочь мне… Она тоже была добра и заботлива. - Юноша отвел взгляд в сторону догорающего костра и задумчиво произнес, - я хотел бы иметь такую жену.

Прошло некоторое время, прежде чем он заговорил вновь:

- Я всегда слышал, что белые люди злы и коварны, что их следует остерегаться, и всегда быть начеку в делах с ними. Мне говорили, что белый человек во всем ищет выгоду и ничего не делает для других. Я не понимаю. Они же были белые, но совсем не такие, о которых говорят наши люди. Отец, я не понимаю, я запутался…

Красная Выдра рассказал все, что с ним произошло, а когда он поведал о странных крылатых лошадях, пришедших к нему в видении, старик некоторое время неподвижно сидел молча. Потом он встал, откинул полог палатки и, выглянув наружу, приказал жене сходить за Спящим Волком.

Много лет назад, когда Спящий Волк был ребенком, его пленили мексиканцы и отдали в христианскую миссию. Он провел там несколько лет, прежде чем ему удалось бежать и вернуться к своему народу. Он был одним из немногих, кто понимал помыслы белых людей. Позднее он стал шаманом - одним из тех, кому ведом язык животных и духов, и Стреляющий в Птицу, отец Выдры, надеялся, что старик сможет объяснить, что же духи хотели сказать его сыну в видении.

Спящий Волк внимательно выслушал рассказ Красной Выдры, после чего склонил голову и долго молчал. Когда он начал говорить, его глаза были наполнены печалью:

- Белые люди странные… Они словно люди наоборот. Черные Сутаны учат их, что нельзя брать чужое, но они воруют наши земли. Сутаны говорят, что их Бог запрещает убивать людей, но они убивают друг друга, и наших детей. Они обещают Богу не обижать слабого, но насилуют наших женщин. Когда команч дает клятву, он выполняет ее, даже если ему для этого придется умереть. Белые люди поступают иначе. Когда-то я жил среди них, но все равно не в силах понять их пути. Порой мне кажется, что они сами не понимают, что творят. Они словно снег в жаркий, летний день… В твоем видении духи предостерегают нас. Когда-нибудь мы поверим словам Черных Сутан, и Сила уйдет от нас.

Спящий Волк поднялся и молча вышел из палатки. Его руки дрожали.

3. БЕЗУМИЕ

Военный отряд, призванный покарать вероломных тонкавов, благодаря охватившему людей гневу и пережитому племенем унижению, был организован довольно быстро. Около восьмидесяти команчей и их братьев кайовов решили примкнуть к экспедиции и отправиться на поиски Пожирателей Людей.

Красная Выдра был еще слишком слаб, чтобы присоединиться к уезжавшим воинам, да, впрочем, никто и не хотел, чтобы он участвовал в походе - его магическая сила была плохой и многие соплеменники опасались, что он навлечет на отряд беду. “Ему бы следовало умереть, как подобает команчу, а не валяться у ног тонкавов, наблюдая как пожирают они собратьев его”, - поговаривали люди, и их не интересовало, что Красная Выдра был серьезно ранен. Он - воин, и этим все сказано.

Спустя два месяца измотанные, уставшие воины на тощих лошадях, с понурыми лицами въехали в селение. Они нашли лишь остывшие кострища лагерной стоянки тонкавов, свидетельствовавшие о том, что те спешно бежали в горы, справедливо опасаясь возмездия разъяренных команчей. Отряд немедля пустился в погоню, но неожиданно наткнулся на крепкое подразделение мексиканских драгун. Бой проходил с переменным успехом, пока подошедшее к вечеру подкрепление из сотни пехотинцев не разметало индейских воинов по равнине, обратив их в бегство. На следующее утро, когда отряд собрался в заранее оговоренном месте, команчи не досчитались трех воинов. Несколько человек было ранено, но, к счастью, не слишком серьезно.

Столкновение с мексиканцами не охладило пыла воинов и отдохнув несколько часов, они продолжили путь в сторону гор. Дни проходили один за другим, но разведчики так и не могли обнаружить следов тонкавов, словно их никогда и не было. Люди начали уставать, лошади отощали, а безрезультатные поиски вели к разговорам о возвращении домой. Последней каплей стало нападение мескалеро-апачей. Имевшие хорошие ружья и избегавшие прямого боя, попрятавшиеся за нагромождениями камней апачи первым же залпом сшибли с лошадей десяток команчей, заставив властелинов равнин убраться подальше от коварных скал…