Бухта надежды. Задача – выжить - Галина Громова

Из кабинета выбежал Миха и остолбенел, мгновенно изменившись в лице.

– Т-твою налево! Че з-за хрень? – От перепуга капитан начал заикаться, испуганно таращась на кровавую картину и не находя сил отвести взгляд.

– Миха, бегом к Сергеичу, зови его. А я щас.

– Ага, – кивнул дежурный, выходя из ступора. – Только в туалет заскочу.

А ненормальный продолжал жрать бомжа, отрывая зубами плоть, будто бездомный пес. Все вокруг было в крови: видать, первым укусом повредил артерию, потому как фонтан бил изрядный.

Виктор отвел глаза от кровавого зрелища и, придерживаясь за стенку, отправился в свой кабинет, где в сейфе лежало его табельное оружие. Достав из древнего, еще советского несгораемого шкафа ПМ и магазин к нему, капитан тронулся обратно к «обезьяннику», встретив по пути мокрого Миху и рассерженного полковника.

– Тащ полковник, я вам честно говорю, – оправдывался капитан, проводя ладонью по мокрому лбу.

– Щас посмотрим! – гаркнул на него раздраженный Смирнов. – А ты, Никитин, тоже видел, как один задержанный жрет другого?

– Так точно. Так и стоит эта картина перед глазами. Да вы сейчас сами все увидите… Миха, ты че, мокрый? Дождь?

– Не… Ветер, черт…

Первое, что бросилось в глаза полковнику, – это то, что ненормальный больше не грыз бомжа – просто стоял, весь измазанный в кровище, уставившись своими глазюками в одну точку. Но как только начальник отделения в сопровождении дежурного и оперуполномоченного зашли в помещение, где располагался «обезьянник», окровавленный ненормальный оживился и попытался дотянуться до людей, протянув запачканные руки сквозь прутья. По полу уже растекалась лужа крови, соединяя воедино и без того огромное количество алых капель. Виктор присмотрелся к глазам психа – и снова почувствовал тошноту. Зрелище было столь отталкивающее, что кожа покрылась мурашками. Такое чувство, что глаза застлала мутная пелена, и теперь они стали блеклыми, будто обесцвеченными… безжизненными.

Бомжара, весь залитый кровью, словно алой краской, начал шевелиться. Сначала Виктору показалось, что рука дернулась, но потом подранок просто повернул голову, продемонстрировав изъеденную шею и половину лица, на котором сквозь висящие лохмотьями мимические мышцы были видны кости черепа и остатки гнилых коренных зубов.

Вот теперь Виктор не сдержался – упал на колени и опустошил желудок прямо на пол. Когда спазмы прошли, а испуганные вопли капитана-дежурного и полковника притихли, он поднялся, чуть качаясь, и вытер рот рукавом.

– Тащ полковник, что это за хрень?

– Я те че, Педивикия?

Нервы у начальника РО УМВД уже сдавали…

– Витек, надо их поближе осмотреть, – пробормотал зеленый на лицо Миха.

– Тебе надо – ты и смотри, а я ближе чем на шаг к нему не подойду…

Бомж начал медленно подниматься. Движения его были какими-то прерывистыми и нелепыми. Он, скорее, напоминал куклу на веревках у начинающего кукловода, чем человека.

Полковник Смирнов сделал несколько шагов вперед, но все же не подошел близко к решетке.

– У него же артерия перекушена… Вон, кровищи сколько. Как он может двигаться?

– Я же вам говорил – тот этого грыз за горло. А вы не верили…

– Тогда почему он двигается? – не унимался полковник, пристально рассматривая скалящегося человека в порванном окровавленном костюме. – Никитин, а ну иди сюда, ты уже опорожнил желудок…

Виктор подошел к Смирнову, и они вместе начали наблюдать, как искусанный бомж поднялся, и, вместе с другим задержанным медленно приблизившись к решетке, эти двое протянули в сторону людей руки и оскалились кровавыми ухмылками. Особенно жутко это получалось у бомжа, с его-то обглоданной рожей. У обоих оказались безумные белесые немигающие глаза, словно гипнотизирующие людей.

Из оцепенения всех вывели два ввалившихся в отделение пэпса, тащившие под руки, скрученные наручниками за спиной, вырывающегося мужика, измазанного чем-то непонятным. Протиснувшись мимо «вертушки», они предъявили задержанного с кляпом во рту.

– Вот, на людей бросался, грызанул нескольких. Пришлось спеленать.

– Надо бы его в «обезьянник» до установления личности. А то он какой-то невменяемый… Обкуренный, что ли?! Мы его обшмонали, но документов не нашли… травы тоже. – Сержант, одной рукой поддерживающий задержанного, а второй сжимающий свой «успокоитель», кивнул в сторону «обезьянника» и офигел. – Ни хрена себе у вас тут бойня! Ой, прошу прощения, тащ полковник.

– Ага. Кровищи, как будто кабана зарезали! – присвистнул второй.

– Тащ капитан, – обратился сержант с перебинтованной рукой к Михе. – Может, откроете?

– Ты че, охренел, сержант?! Ты видишь, что тут творится?! – заорал на того Миха, все еще зеленый, как молодая весенняя поросль.

– Ну а куда мне его деть? – растерялся пэпээсник.

– В задницу себе занунь!

– Капитан! – гаркнул полковник.

– Извините, тащ полковник.

Все это время задержанный сержантами сипел, дергался и, несмотря на заткнутый, измазанный рот, тянулся в сторону людей. Виктор скривился. Что там сержант говорил? Вроде этот успел нескольких человек цапнуть? Да и у самого сержанта рука перебинтована…

– А с рукой-то что? – задал вопрос Виктор.

– Да этот… – Пэпээсник со злостью замахнулся дубинкой, но вовремя передумал, перехватив взгляд начальника отделения. – Достал меня, когда его крутили. Пытался и Леху… но куртка спасла. Придурок обкуренный!

– Мы ему решили хавальник заштопать, чтобы со спины не напал. Че с ним делать-то? – поинтересовался второй пэпээсник Леха.

– Так, Битковский, а ну тащи из подсобки швабру! – скомандовал Смирнов.

– Чего? – не понял все еще не пришедший в себя дежурный.

– Того! Швабру! Самую обыкновенную!

Миха метнулся в святая святых местной уборщицы и приволок древнюю, тяжелую деревянную швабру.

– Сейчас аккуратно открываешь замок, а ты, Виктор, – полковник кивнул, – удерживаешь этих, пока сержанты не запихнут туда своего подопечного.

– А эти двое подопечного не сожрут? – засомневался Виктор, прекрасно запомнивший, как псих накинулся на бомжа и загрыз его.

– Ну вот мы и посмотрим, кто кого… Он ведь тоже кусаться пытается.

– Да. Но у него пасть замурована.

– Ниче. Руки ему освободить – вытащит. Ты заметил, что буркалы у него такие же, как и у тех двоих?

– Если честно, не обратил внимания, он же был рожей вниз.

– Ну ладно… давайте!

Миха только подошел к двери в клетку, как бомжара начал ковылять туда же, его притягивало, будто магнитом.

– Блин! Витя, отпихни-ка его!

Виктор перехватил поудобнее швабру и, просунув ее сквозь прутья, с силой пнул бомжару в грудь, сбив того с ног. Миха все время суетливо пытался открыть дверь, и, как только ему это удалось, сержанты впихнули туда своего задержанного.