S-T-I-K-S. Студент (СИ) - Булавин Иван

— Спасибо вам, — я попытался дышать ровно. — Только уже поздно, он меня укусил. Не знаю, сколько мне осталось.

В голове уже прокручивался сценарий последующих действий. Я найду укромное место, спрячусь там и привяжу себя за ногу к какой-нибудь трубе. А потом умру, став такой же тварью, но никому не причиню вреда.

— Так ты недавно в этом проклятом месте, — голос священника был сильным, видно было человека, привыкшего проповедовать. — Иначе не стал бы повторять известное заблуждение. Есть в некоторых мирах сказки об оживших мертвецах, зомби, которые заражают людей через укус, но это не про наш мир.

— Так я не стану как они? — спросил я с проснувшейся надеждой.

— Нет, разумеется, не станешь, — он улыбнулся, — даже воспаление тебе не грозит. Думаю, нам есть, о чём поговорить, следуй за мной. Меня зовут отец Иероним.

Следовать я согласен был хоть за чёртом, да только ноги не слушались. Увидев моё состояние, священник понимающе кивнул и отцепил от пояса большую флягу.

— Вот, выпей глоток, не больше, а то плохо будет.

Я послушно отхлебнул, вкус у жидкости был мерзкий, но жажда говорила, что пить нужно. Получилось выпить глотка три, после чего я вернул флягу хозяину, а сам присел на корточки, отчаянно стараясь удержать выпитое в себе. Получилось. Уже через минуту мне стало легче, дыхание успокаивалось, сердце уже не так колотилось в груди, а зрение получилось сфокусировать. Жажда постепенно отступала.

— Ступай в это здание, на самый верх, — посоветовал священник, — а мне нужно кое-что забрать у твоего оппонента.

Нагнувшись к упокоенному монстру, он выдернул томагавк, после чего начал ковыряться в оставленной ране лезвием. Что-то там обнаружив, он удовлетворённо кивнул, и спрятал это в карман. Потом он догнал меня и помог подняться по лестнице.

Мы сидели на площадке подъезда на последнем этаже, я хотел зайти в квартиру, но мой собеседник воспротивился, не объясняя причин.

— Странно, что тебя так прижало, — сказал он, глядя на меня. — Обычно споровое голодание наступает дней через пять, но ты, видимо, много границ пересёк, потому и эффект такой.

— А можно подробнее? — попросил я, уже в пятый раз прикладываясь к фляге. Раствор уже не казался таким противным, с каждым глотком в тело вливались силы, проходила усталость и даже, кажется, укушенное плечо болело меньше.

— Можно и подробнее, — согласился он, разглаживая бороду рукой. — Началось всё с того, что ты однажды почувствовал некий неприятный запах, вроде кислоты, разлитой в воздухе.

— Да, — согласился я.

— А потом тебя стала подводить география, местность вокруг изменилась, а люди стали сходить с ума. Тебя самого мучила жажда и болела голова, а питьё обычной воды нисколько не помогало.

Я молча кивнул.

— Всё понятно, все через это прошли. Любой человек в этом мире, встретив вновь прибывшего, обязан по традиции ему помочь. Даже не столько помочь, сколько поделиться знаниями об окружающем мире, попутно поделившись чем-нибудь из снаряжения.

— Хороший обычай, — одобрил я.

— Происходит он, тем не менее, от жестоких суеверий, царящих здесь. Считается, что тот, кто с перезагрузкой кластера не обратился в живого мертвеца, является избранником Улья, а потому обидеть его всё равно, что пойти против воли Улья и наказание за это неотвратимо, хотя и может далеко отстоять по времени и иметь разные причины. Я не разделяю этих заблуждений и помогаю тебе потому, что так велит бог.

— Спасибо, вы сказали Улей?

— Да, название странное, но оно довольно хорошо отражает суть этого мира. Он состоит из сот, или кластеров. Это участки земли разной формы и размера, которые временами обновляются, перенося сюда дома, дороги и людей. Тот дурно пахнувший туман, который ты видел, — признак такой перезагрузки.

— А обратно вернуться можно? — спросил я, уже ни на что особо не надеясь.

— Нет, обратно вернуться не выйдет, да и как вернуться, если ты фактически никуда не пропадал.

— Как это? — не понял я.

— Очень просто, с тебя сняли копию и послали сюда вместе с куском пространства, а ты настоящий всё ещё там и не подозреваешь о приключениях своего двойника.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Я задумался.

— Понимаю, слышать такое непросто, но всё же не стоит падать духом.

Мне в этот момент сильнее всего хотелось пасть духом, но я не падал, потому что было уже некуда падать.

— Как же здесь жить? — спросил я после долгого молчания.

— Жить здесь непросто, ты прав, но люди как-то живут, многие даже ухитряются не потерять человеческий облик. Хотя и не все. Сейчас я объясню тебе правила выживания. Слушай и запоминай. Первое: мы все заражены. Это следует помнить, паразит, что обитает здесь, не оставляет без внимания никого. Большинство людей становится кровожадными кадаврами, но есть и те, кто подобно нам с тобой имеет иммунитет. Но это не значит, что паразит не воздействует на нас. Ты едва не умер, причём не столько от нападения твари, сколько от спорового голодания. Оно тем сильнее, чем больше границ кластеров ты пересекаешь. Снять этот голод можно только таким напитком, — он постучал ногтем по фляге. — Называется он по-разному, чаще всего используют термин живец, или живчик. Изредка нектар. Сейчас я научу тебя его готовить. Смотри.

Отец Иероним развязал объёмистый мешок, вынул оттуда пластиковую бутылку с водой на полтора литра, потом вторую, пустую, а потом бутылку водки, воронку и сложенный кусок материи.

— Смотри и запоминай, — сказал он. — Берёшь воду и добавляешь туда немного спиртного. Можно не добавлять, но тогда споран будет растворяться очень долго.

— Споран?

— Да, не спеши, сейчас покажу. — Он налил в поллитровую бутылку воды, добавил туда грамм двадцать водки, а потом бросил внутрь нечто, похожее на зелёную виноградину. Закрутив крышку, он начал трясти бутылку, а второй рукой вынул из кармана ещё одну виноградину. — Видишь эту штуку? Это называется споран. Основная ценность здесь. Добывают их из убитых тварей. Не стоит так реагировать, ничего ужасного в этом нет. Они, твари, охотятся на нас, чтобы напитаться нашей бренной плотью, а мы, в свою очередь, охотимся на них, чтобы добыть средство для своего существования.

— И в каком месте у них это находится? — спросил я. Потрошить тела тварей отчего-то совсем не хотелось.

— Во-первых, подобные предметы есть не у всех, — сказал священник, не переставая трясти бутылку. — Ты заметил, что тот, кто на тебя напал, был сильнее и быстрее, чем основная масса мертвецов?

— Да.

— Догадываешься, почему?

— Много ел?

— Именно, отъевшись, особенно на свежей человеческой плоти, мертвец начинает расти и становится сильнее. Потом его тело начинает меняться и потолок этих изменений мне лично неизвестен. Тварь может прожить много лет и вырасти до размеров танка, покрыться костяной бронёй и стать почти неуязвимой. Убить таких можно только тяжёлым оружием. Но у всех тварей есть одно слабое место, — он похлопал себя по затылку. — Вот здесь, позади головы, у них имеется нарост, вроде гриба. Чем более развит монстр, тем больше размер этого нароста. Если его повредить, тварь умрёт.

— Буду знать.

— Но это не главное, главное в другом. У обычных мертвяков нароста нет, или же он совсем маленький и пустой, одна только труха внутри. Если же убить более развитую тварь, то, покопавшись в наросте, можно найти спораны. Один, реже два. Чем более развита тварь, тем богаче улов. Тех, с кем ты дрался, называют бегунами. Сильные, выносливые, но для опытного человека почти не опасные. Хотя, конечно, могут задавить числом. Потом, когда он ещё немного отъестся, становится элитным бегуном, многие используют заграничное слово спидер, которое мне лично не нравится.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— А потом?

— Потом тварь, имеющая доступ к пище, становится ещё опаснее. Ты видел, наверное, спортсменов, что поднимают тяжести? Вот так выглядит жрач, которого ещё называют лотерейщиком.

— Я такого видел. Издалека. А почему такое название?

— Потому что, в его споровом мешке можно найти не только спораны. Изредка там попадается то, что называют горохом. У меня с собой нет, показать не могу. Но выглядит как желтоватый шарик.