Война 2020. Первая космическая - Сергей Буркатовский

— Сергей, принимаю груз, подстрахуй, — ну да, сцепление с грунтом хилое — вес как у козы, а масса как у хорошего бычка. И наддув штанин-рукавов быстрым движениям конечностей не способствует, так что восстановить равновесие, если уж умудрился потерять, весьма проблематично. А подъем из положения «лежа на спине» в скафандре, не дай бог что, — операция шибко нетривиальная.

— Понял, страхую.

— Готов. — Пьетро чуть распрямился — даже не повело, но порядок есть порядок — и повернулся, держа в обеих руках небольшой дьюар. — Отлично. Хлора нет. Совсем нет. При желании можем использовать для дыхания. Жаль, что клапанов для залива местных ресурсов в танках станции не предусмотрено.

— Говорят, на следующей «Бочке» будут. А потом и на следующей «Козявке» — для дозаправки. И вот тогда наступит у нас полная благодать. Но вообще ты молодец.

— На самом деле — обидно. Для того чтобы заменить две прокладки ценой в двести евро за штуку, даже с учетом нестандартности, понадобилось два пуска «Уралов», один «Ариан»,[12] космический корабль, внеплановый грузовик… Четверть миллиарда.

— Ну что поделать — неизбежные в космосе случайности.

— Откуда это?

— Это из глубины времен. У Ллойда в старые времена была официальная формулировка — «вследствие неизбежных на море случайностей». Понятно, применялась она по случаю всяческих неприятностей в основном. Ну а тут — не море, тут круче.

— Понятно. Подай, пожалуйста, пустой дьюар. Сергей повернулся к тележке, соображая, где на ней может быть свалено хозяйство Пьетро. Ага — ящик с надписью «Verona», похож на снарядный, замки отщелкнуты. Что у нас под крышечкой? Через перчатки пробрало холодом. Ага, оно самое — ряд дьюарчиков лежал, чуть отблескивая, как самые натуральные снаряды. Сергей ухватил один за приделанные к внешнему кожуху кем-то предусмотрительным — Европа! — ручки и передал «снарядик» Пьетро. Тот уже пристроил заполненный и закрытый крышкой дьюар в гнездо рядом с полудесятком таких же. Принял у Сергея пустой, склонился к установке. Двинул локтями — Сергей подсознательно ожидал щелчка, но откуда щелчок здесь, в вакууме? В общем, из такого вот несоответствия различных органов чувств и ощущаешь себя временами как во сне. Бывает, во сне довольно малоприятном — особенно из-за холода ночью и жары днем, — но дико интересном.

— Все? Закончил? — итальянец действительно оторвался от мешанины труб, панелей и округлостей, глядел он, естественно, в сторону Земли.

— Да, все в порядке. До утра ей этого хватит, так что можем отдыхать.

— Тебе не кажется странным, что самая интеллектуальная работа, выпадающая на нашу долю в мире сем, — это поменять больному утку?

— Утку?

— Ну… Это посудина для сбора… выделений. В больницах.

— А… Понял. Горшок? Ночной горшок?

— Типа того. И иногда бонус — чисто армейские развлечения — бери больше, кидай дальше. Круглое тащить, квадратное катить, ну и так далее.

— Ничего удивительного. В обычной земной лаборатории все точно так же. Как правило. Особенно человек становится нужен, если что-то идет не так.

— Да уж… Чудеса науки. Лететь на Луну, чтобы работать сантехниками. Бездна романтики.

— Сколько есть. Но мне нравится. Тут… просторно.

— Да, в конце концов — я бы на твоем месте только радовался. Не было бы проблем с этой дурой — не понадобился бы на Луне химик. Так что благодаря этим двум прокладкам ты попал в самый дорогой тур в мире. Да еще и кормят тебя круче, чем в самом навороченном московском ресторане.

— Это как? — Московские рестораны Пьетро посещал неоднократно, благо, занимался вместе с нашими кислородной темой уже лет пять. Почему и полетел. Да и русский за время совместной работы выучить успел, что тоже сыграло.

— Ну, сам посчитай. Двадцать тысяч евро за килограмм — если «Арианом», если «Ангарой» — пятнадцать. — Оба заржали.

13:20 мск (11:2 °CET)

Париж, штаб-квартира ЕКА

— Чэнь Юншэн, агентство Синьхуа. Прошу прощения, не могли бы вы прокомментировать возможное подключение Космического агентства Китая к лунным усилиям других стран?

— Пожалуй, я отвечу. — Калитников еще раз вызвал неудовольствие несчастного стула. — Известно, что в космической области, в том числе и в области изучения Луны, Китай проводил и проводит независимую политику. Хотя китайские спутники связи, как и спутники других стран, используются всеми нашими странами для передач и научной, и служебной информации. Что же касается пилотируемых полетов — насколько я знаю, программа полета корабля «Шеньчжоу-23» «Шеньчжоу»,[13] ожидающего в настоящее время запуска разгонного блока, который должен доставить его на орбиту Луны, не предусматривает стыковки с «Селеной». Однако в случае какой-либо необходимости такая операция возможна. По имеющейся у меня информации, наши коллеги из Китая планируют вывести свой корабль на орбиту, совпадающую с орбитой лунной станции. Системы китайских космических кораблей «Шеньчжоу», в том числе и системы стыковки, также соответствуют международным стандартам, что было продемонстрировано в ходе посещения китайскими космонавтами станции «Мир-2» в прошлом году.

— Я хотел бы добавить, — стул под немцем тоже был на последнем издыхании, — что после решения ряда политических вопросов мы могли бы объединить наши усилия. К сожалению, наш коллега из НАСА вынужден был срочно вернуться в США, так что мы не сможем услышать его комментарий. Но я не вижу ничего невозможного в таком развитии событий.

13:30 мск

Окололунная орбита

Лунная орбитальная станция «Селена»

Настасья свернула окно мониторинга выхода. Параметры скафандров Третьякова и Тоцци были в норме, а в случае чего ей придет оповещение. Вернулась к грузовому манифесту «Альтаира».

Станцию запустили два года назад, а разрабатывать начали намного раньше, когда окололунная орбита еще не была таким бойким местечком. Изначально предполагалось, что максимум, что будет висеть на двух ее причальных узлах, — пара (в самом пиковом случае) «Козявок» и один-два «Союза». Как бы не так На причале командно-жилого модуля, «Луны-Пассажирской», как ее окрестил первый же экипаж, плотно прописались американские «Орионы»,[14] дожидающиеся своих «moonwalker»-ов. К другому модулю, служебному, регулярно стыковались взлетные ступени американских же «Альтаиров», возвращавшие астронавтов с поверхности Луны к «Леди Оу», «Мамочке», «Экспрессу Луна — Дом» — прозвищ у «Ориона» было много.

Переговоры с американцами об их собственном модуле, на который можно было бы перекинуть и «Орионы», и «Альтаиры», а заодно навесить комплекс связи помощнее, тянулись уже второй год. Но пока модуль был только в эскизных проектах и, как подозревала Настя, не дойдет до металла еще пару лет.

А расшивать ситуацию нужно было уже сейчас. Через считаные сутки должен был стартовать с Луны «Альтаир» с Гражински и Альварезом. И оба осевых причала оказывались заняты. Соответственно, нужно было либо переводить один из двух кораблей на боковой узел, либо выпинывать американцев как можно скорее, чтобы иметь резервный причал на случай, если китайскому кораблю все же придется стыковаться.

А еще контроль посадки стартующего вечером реактора… Нет, положительно, в плане плотности движения Луна скоро догонит Тверскую в час пик.

Земля заваливала ее и Кэбота схемами, вариантами, графиками. За четыре часа сплошной нервотрепки они успели возненавидеть узкоглазых.

Прорвалось уже перед отбоем Кэбота, на вечернем «безумном чаепитии».

— Честно говоря — не люблю китайцев.

— Ты просто не умеешь их готовить. — Бобби поперхнулся соком. — Не обращай внимания. В оригинале это анекдот про кошек. Ой, извини. Больше не буду. Да, ребята они, конечно, высокомерные и неприятные.

— Не в этом дело. Просто, когда я еще был пилотом, мне приходилось сталкиваться и с вашими, и с китайцами. Конечно, ваши могут и умеют действовать жестко — как, например, зимой девятого над Никарагуа. Причем не то чтобы предсказуемо, но логично. Цивилизованно, если можно так выразиться. То есть если «Флэнкер»[15] в острой ситуации перевел радар в режим наведения — это серьезный сигнал, что игры на нервах заходят слишком далеко и стоит подумать, как разрядить ситуацию, если ты не хочешь действительно устроить очень маленькую, но вполне настоящую войну. Мы отвечали тем же. Видимо, поэтому тогда все и ограничилось парой «опасных сближений».

— Мне казалось, что как раз тогда вы только и делали, что задирали друг друга.

— Конечно, задирали. Но, как это сказать… мы всегда контролировали ситуацию. С обеих сторон контролировали. Я хочу прощупать, как далеко к «Кузнецову» ты пропустишь меня, а ты прощупываешь, как далеко я могу зайти. Но все в рамках правил.