Рай для негодяев - Сергей Шведов

– Придется вязать плот, – пожал плечами Феликс. – Благо поваленных деревьев на берегу хватает.

Переправа прошла даже успешнее, чем новоселы предполагали, правда, плот отнесло вниз по течению, но Хромой Тимур заявил, что это даже к лучшему. В месте высадки высокий обрывистый берег резко уходил вниз, что позволило путешественникам почти без проблем выбраться на сушу. Надо признать, старожил не обманул своих спасителей, он действительно вывел их к горному хребту, возвышавшемуся над поросшей хвойным лесом долиной.

– Кедры? – спросил Вучко у Химика, разглядывая огромные деревья.

– Секвойи, – поправил его Шварц. – На старушке Земле такие еще сохранились. Говорят, что стволы секвойи почти не подвержены гниению. Дома, выстроенные из них, способны простоять века. Оцени, это Фермер.

– А кто рубить будет эти стволы? – буркнул недовольный Ривьера. – Их же трактором не свернешь.

Глава 2 Амазонки.

Пещера оказалась сухой и просторной. Вход в нее был расположен в узкой расселине, а потому без помощи Хромого новоселы вряд ли его обнаружили бы. Шнобель, обретя, наконец, крышу над головой, почувствовал себя хозяином жизни. Он лично облазил все закоулки пещеры и пришел к выводу, что запасного выхода у нее нет. С одной стороны, сие обстоятельство показалось ему огорчительным, но, с другой стороны, полицейские в этих глухих местах тоже не водились, а потому и бегать вроде было не от кого.

– А динозавры? – напомнил ему Фермер, уныло ковыряя каблуком камушки, устлавшие разноцветным ковром всю пещеру.

– Крупные в эту дыру не пролезут, а от мелких как-нибудь отобьемся, – отмахнулся от вечно всем недовольного товарища Соломон.

Кузнец с Агрономом притащили две огромные вязанки хвороста, собранные в лесу, расположенном в двух километрах от пещеры, и работа закипела. Похлебку вызвался варить Шнобель, назвавший себя непревзойденным кашеваром. Однако работа застопорилась в самом начале. Агроном наотрез отказался выдавать повару свежий картофель, предложив ему в качестве заменителя чипсы, раскисшие от дождя.

– Вы только посмотрите на этого жлоба! – ахнул расстроенный Соломон. – По-твоему, можно сварить картофельный суп без картофеля?

– Это семена для будущего урожая, – огрызнулся Агроном.

– Он идиот! – всплеснул руками Шнобель. – Он собирается закопать в землю то, что можно надежно спрятать в желудке.

Соломона поддержал Вучко, но остальные признали правоту Милоша Божевича. Шнобель снизил свои претензии сначала до фасоли, потом вовсе до гороха, но не получил ни того, ни другого.

– Нам здесь жить, – пожал плечами Феликс Буров, к которому воззвал огорченный повар. – Долго. Все, что может расти, нужно сохранить и приумножить, а питаться мы будем консервированным мясом, благо оно пока еще есть.

– Ну, Агроном, – погрозил пальцем упрямому Божевичу Шнобель, – если картофель сгниет в здешнем грунте, то ты будешь первым человеком, убитым Соломоном Коганом.

Похлебку из чипсов и консервированного мяса доваривал покладистый Фермер, гордый Шнобель наотрез отказался ронять свой талант постыдным занятием. Что, однако, не помешало ему попросить добавки. К счастью, хозяйственный Ривьера, выпросивший у каптенармуса базы «Последний приют» вместительный котел и протащивший его за плечами в мешке через эдемские джунгли, сумел утолить аппетит всех своих проголодавшихся товарищей.

– Обстановочка у нас не ресторанная, – сказал Шнобель, откладывая в сторону опустевшую чашку, – но от дамы я бы сейчас не отказался.

– Дамы на Эдеме есть, – обнадежил разнежившегося новосела Хромой, – но только очень капризные.

– Я тебя умоляю, дорогой Тимур, не родилась еще та женщина, которая устояла бы перед красноречием Соломона Когана.

– Патрон с разрывной пулей – такова цена здешних женщин.

– За один раз? – ужаснулся Вучко.

– За пять ночей, – пояснил Хромой. – Дорого, конечно, но если вы озабоченны получением полноценного потомства, то придется платить.

– Какого еще потомства?! – возмутился Шнобель. – Я что, похож на человека, который мечтает стать отцом?

– А кто тебя будет кормить в старости? – укоризненно покачал головой Фермер. – Об этом нужно думать загодя.

– До старости я не доживу, – махнул рукой Соломон.

– Очень даже может быть, – неожиданно согласился с упрямым Шнобелем Тимур. – Амазонки пристрелят тебя, если ты откажешься забрать мальчика. Такой у них обычай. Зато девочек они оставляют себе.

– А чем же я его буду кормить? – удивился подобным порядкам Соломоном. – Консервированным мясом?

– До пяти лет амазонки могут держать его у себя, – пояснил Хромой. – Но за каждый год они возьмут с тебя по патрону.

– И много клиентов у твоих воинственных шлюх? – спросил с усмешкой Снайпер.

– Если бы они были мои, дорогой Базиль, я стал бы здешним владыкой. Ибо на планете Эдем правит тот, у кого больше патронов. У амазонок их всегда в достатке, а потому к их словам прислушиваются. В долине по соседству находится одна из их общин, на вашем месте, я бы нанес им визит вежливости. Во избежание недоразумений. Только не ходите без подарка. Пары банок тушенки вполне достаточно для первого знакомства.

– Я не пойду, – отрезал Шнобель. – Мне никогда не нравились эмансипированные бабы. Я люблю смирных овечек, нежно блеющих от мужских ласк.

– Дело вкуса, – не стал спорить Хромой.

В гости к воинственным соседкам вызвались сходить Буров и Божевич. После недолгих размышлений к ним решил присоединиться Вучко. Верный своему слову Шнобель даже не взглянул в сторону товарищей, покидающих пещеру рано поутру. Зато Хромой Тимур охотно указал парламентерам дорогу, для чего ему пришлось выбраться из пещеры, опираясь на плечи Фермера и Кузнеца.

– В километре отсюда протекает ручей, впадающий в реку Делавар. Вам придется переправиться через него, поскольку по этому берегу к амазонкам не пробраться. Ручей лучше преодолевать поближе к реке – там течение не такое быстрое. Настоятельно советую держаться настороже. Ибо здесь неподалеку расположено логово Кабана. Сколько у него сейчас людей и какую территорию он контролирует, я вам не скажу, но в любом случае вам в руки этих подонков лучше не попадаться.

– А динозавры? – вспомнил Вучко.

– Крупные травоядные предпочитают влажные низины, а хищники обычно крутятся вокруг них. Правда, здесь наверняка гнездятся эпиорнисы, они любят кипарисовые леса, но на людей эдемские страусы не нападают. Разве что вы попытаетесь украсть у них яйцо.

– Украду, – пообещал Вучко. – Я у людей крал, что мне какие-то допотопные птицы.

– Земля вокруг богатая, – вздохнул Фермер, провожая глазами удаляющихся товарищей. – Пшеницу бы здесь посеять и овес.

– Овес тебе зачем? – удивился Станислав Бонек, который был не только кузнецом, но еще и взрывником, погоревшем на терроризме.

– Лошадей кормить, – огрызнулся Ривьера.

Торговец и Химик уже успели развести костер почти у самого входа в пещеру, так что их товарищам пришлось вдоволь наглотаться едкого дыма, прежде чем они проникли в пещеру.

– Я еще понимаю Химик, городской житель, но ты Мансур, человек, выросший на вольной природе, мог бы, кажется, правильно разжечь огонь, – проворчал Ривьера, откашлявшись.

Раз сварив для товарищей похлебку, Фермер тем самым обрек себя на вечные муки у очага, как безжалостно констатировал Шнобель. Однако сам Ривьера по этому поводу нисколько не огорчился и с охотою принялся хлопотать вокруг дорогого его сердцу котла.

– Оторвали мужика от земли, – вздохнул Химик, – а зачем? Ума нет у наших правителей. Отправили бы на Дельфион, дали бы трактор, пусть бы пахал себе в удовольствие, а людям на пользу.

– Вот-вот, – поддакнул Семен Щербак. – Ему – трактор, тебе – лабораторию. А людей, вами убиенных на кого спишем?

Химик отравил деда и двоюродного брата, причем сделал это столь ловко, что правда о его преступлении открылась далеко не сразу. Он уже успел получить наследство и приобрести лабораторию, столь необходимую ему для исследований. Угрызений совести Вальтер Шварц по поводу отравленных родственников не испытывал, о чем не замедлил сообщить въедливому Щербаку. Дед уже дышал на ладан, а что касается двоюродного брата, то большего прожигателя жизни свет еще не видывал. Промотал бы он денежки за пару лет без всякой пользы для человечества. Скорбел Химик только об утраченной лаборатории, где уже начал исследования в области генетики.

– Все-таки как же несправедливо устроена жизнь, – солидаризировался с Вальтером Соломон Коган. – Я совершил один единственный промах в жизни, и он стал роковым в моей такой счастливой судьбе.

– Ты тоже промахнулся? – спросил Хромой у Базиля, молча сидевшего на камне посреди пещеры.

– Ошибаешься, дорогой Тимур, – отозвался вместо товарища Шнобель. – Снайпер здесь как раз потому, что никогда не промахивался. Однако Федеральный суд не оценил его меткости и приговорил к смертной казни через повешение. Но то ли в соответствующем ведомстве возник дефицит на веревки, то ли по какой-то другой загадочной причине, но Лавальер, вместо того, чтобы париться в аду, попал в Эдем. А теперь скажи мне, мудрый человек, какому Богу молятся наши руководители, если у них такие странные представления о рае?