Возвращение домой - Лилит Сэйнткроу

— Ты мне не возлюбленный, Тьенс. Что очень ясно дал мне понять… — меч со щелчком вернулся в ножны; Лиана даже вспотела от происходящего, — пять лет назад.

Пять лет, два месяца и четырнадцать дней. Часы тоже сосчитать? Но я уже не та. Жизнь на юге стоит дешевле бутыли соймалт-40 и такое делает с человеком…

— Значит ли это, что ты отказываешься помочь мне расправиться с врагом? — Он сунул руки в карманы, словно малолетний преступник на голоидном шоу.

Сохрани меня Исида! Лиана пожала плечами:

— Я здесь и уже приобрела оружие. Грешно им не воспользоваться.

Частные транспортные пирсы расходились лучами и обслуживали запад Священного Города. Этот был похож на протянувшийся в бесконечность длинный лоснящийся черный железный язык. Лиана притаилась с краю, в тени, и очень жалела, что придется обойтись без плазменного оружия. Если бы у нее был шанс перегнать взрывную волну, когда плазменное поле войдет во взаимодействие с реактивным покрытием днища воздухолета, она могла бы просто взорвать эту сучку Амелию и бежать до тех пор, пока Священный Город за ее спиной не превратится в грязное пятно на горизонте.

Если бы желания были лапшой, никто не страдал бы от голода.

Тьенс стоял в конце пирса, и оранжевый свет городских огней высвечивал его бледные волосы и вечно мятый костюм. Левой рукой Лиана коснулась приклада плазменного ружья, потом снова сжала девятимиллиметровый смит-вессон. Экспансивные бронебойные боеприпасы. Хорошо бы побыстрее пустить нихтврену кровь. Если, конечно, удастся в нее попасть. Она не была таким снайпером, как Данте, не обладала ее изяществом и немыслимой скоростью берсерка. Видеть приемную мать в бою было все равно что смотреть на пожирающий пары бензина огонь. Рефлексам человека до такого далеко, а нихтврены опасны.

Сколько при ней будет рабов? В животе у Лианы вскипела мерзкая кислота. Что-то мне это очень не нравится. Тогда зачем я в это ввязалась? Потому что должна (самая древняя мотивация в мире!). Что я пытаюсь доказать? Только то, что могу это сделать.

Из скользящих над головой в зоне ожидания летательных аппаратов отделился блестящий серебристый воздухолет и изящно пошел на посадку. Гудели гироскопы, невязким реактивным покрытием нарастало днище. От воя антиграва у Лианы застучали зубы, звук пробрался в череп, где и осел.

Интересно, получил ли он сообщение? Вообще, в городе ли он? Появится ли здесь? Он говорил, что всегда сможет меня найти.

Сердце явно вознамерилось усугубить и без того нелегкое положение и теперь билось в горле и наполнило рот привкусом кислой меди. Кажется, пришло время это проверить.

Защита воздухолета была одновременно боевой и магической. Он снижался над пирсом, задрав нос, и Тьенс, ссутулившись, сделал шаг назад. Лиана не стала сканировать воздухолет — находящиеся в нем пассажиры наверняка смогут почувствовать прикованное к ним внимание, а это не к добру.

Когда прекратилась работа систем, антиграв взвыл и начал стихать, затем раскрылся люк главного пассажирского отсека. Лиана снова коснулась пальцами приклада плазменного ружья. Если она подорвет… Тьенс тоже там!

Какое мне до него дело?

Спокойно и медленно она достала винтовку. Бликов от ствола никто не увидит — слишком глубоко во тьме тонет этот помост. Четыре пути к отступлению, один из них — прямо вниз и на другой тонкий навесной решетчатый настил.

Нехорошо!

Она наблюдала за Тьенсом. Когда внизу затененного люка вспыхнули два маленьких огонька, его плечи поникли под гнетом невидимой силы. Что за чертовщина?

Разве это нихтврен? А если так, то это шутка, причем из числа скверных. Так бессмертные существа насмехаются над людьми просто потому, что могут себе это позволить, совершенно не думая об ужасных последствиях.

Маленькая девочка была одета в детское платьице в голубую полоску и блестящие красные лакированные туфельки. Волосы падали на плечи аккуратными локонами, случайные отблески света плясали на жестоком маленьком личике и мерцали, подобно отсветам на блюдце с молоком. Носик у нее был небольшой и острый, щечки — пухлые, глаза — черные как уголь и подернуты вековой пылью. Аура девочки один раз крутанулась против часовой стрелки и съела густое темное пятно, которым в ландшафте энергий был Тьенс, полностью его поглотила.

Черт бы тебя побрал, Тьенс! Ты не удосужился мне сказать, что ей всего девять лет!

Во рту стало сухо, как в пустом стакане. Когда белокурый нихтврен опустился на колени, Лиана вздохнула. Даже такое старое и могущественное существо, как Тьенс, не могло противиться силе, заключенной в тело маленькой девочки.

Упаси меня Исида! Должно быть, она очень древняя. Как минимум Мастер и, наверное, сильна, как Главный. Хотя этого Главного ей довелось повидать лишь однажды. Тоже очень страшный тип.

Рука напряглась, курок сбавил ход, затвор щелкнул. До Лианы донеслись голоса: разговор шел на каком-то архаичном языке, может старофранцузском — сладкозвучном и акцентированном. Тьенс задыхался и резко выговаривал незнакомые Лиане слова, малышка-нихтврен говорила приятным звонким голоском, в котором кружил засасывающий водоворот сладостного тлена.

Маленькая девочка пошла вперед. В свете посадочных огней красные лакированные туфельки сверкали, как шлифованные рубины. Тьенс съежился, и ночь пронзил мученический вопль. Словно что-то докрасна раскаленное пронзило ему живот. Он согнулся в три погибели, защищая терзаемую плоть.

Пусть страдает! Богу ведомо, что по его милости я вдоволь намучилась.

И все же она ввязалась в это.

Это твоя честь, Лиа. Не роняй ее!

Но дело в том, что земля продолжала двигаться. Лиана нажала на спусковой крючок.

Пуля попала в цель и снесла малышке полчерепа. Она повалилась назад, а Лиана уже бросилась вперед — схватилась за защитное ограждение рукой и перемахнула через него. Миг парила в невесомости, потом ботинки глухо застучали по пирсу.

Вперед, вперед, вперед!

Мир взорвался и опрокинулся. Заскрежетал металл, разрываемый под ударами Силы, терзающей его острыми как бритва зубастыми всплесками. Когда на нее обрушилось что-то непонятное и по левому боку полоснула мучительная волна боли, Лиана полетела кубарем, а пирс начал оседать, словно плавящийся сахар, и она тяжело и неудачно приземлилась; ружье вылетело из рук.

Наконец прекратилось бесконечно долгое вращение, и Лиана по инерции полетела на холодное железо пирса. Руки и ноги у нее странно вывернулись, в глазах стало влажно и липко. На ночном небе дрожали светящиеся огоньки — это ожидали посадки грузовые и пассажирские воздухолеты. Потом над ней что-то склонилось — и все исчезло. Левая рука не действовала и была словно свинцовая чушка, правая еще работала и сжимала кожаную рукоять. Взвился меч, и каждый мускул в теле Лианы завопил. Воздух прочертила серебристая дуга быстро летящего металла, и катана со звоном вонзающегося в твердое дерево топора сбоку обрушилась на тощую шейку девочки-нихтврена.