Веник алых роз - Дарья Калинина

— А, Руслан! — вяло отреагировал он на появление молодого человека. — Прости, что так вышло. Но сегодня тебе лучше уйти.

— Почему? Наша Офелия не в духе? — воинственно отозвался Руслан. — Так я вам скажу, что она не будет играть в моей пьесе.

— Она не будет играть, — подтвердил режиссер со странным выражением лица.

Не ожидавший такой легкой победы, Руслан изумленно вытаращился на режиссера, шевеля губами.

— Она теперь больше вообще нигде не будет играть, — неожиданно разрыдался режиссер. — Потому что она мертва!

— Как? — не понял Руслан. — Это что, шутка?

— Какая шутка! Не та ситуация, чтобы так глупо шутить! — воскликнул Столпов.

Он сделал шаг в сторону и упал в кресло. А Мариша с Русланом наконец увидели тело Примаковой, которое покоилось на просторной кушетке в углу уборной актрисы, которую до сей минуты загораживал собой режиссер. Грим и костюм Офелии с Примаковой до сих пор не сняли. И казалось, что актриса специально оделась и загримировалась по случаю своей смерти.

— Как же так? — растерянно произнес Руслан, глядя на актрису. — Что с ней случилось?

— Сами не понимаем, — развел руками режиссер. — Вы же видели, она упала прямо на сцене. Наверное, сердечный приступ.

— Приступ? А где же врачи?

— Разумеется, мы сразу же вызвали врачей, — кивнул режиссер. — Но это было уже бесполезно. Бедная Нинель… Она умерла на сцене. Ни врачи, ни милиция ей уже не помогут.

И, на мгновение перестав рыдать, режиссер поднял глаза на Руслана и сказал:

— Кстати, милиция вот-вот должна приехать. Так что тебе и твоей подруге лучше уйти, чтобы не оказаться замешанными в эту историю. Твой папа мне бы не простил этого.

— Милиция? — изумился Руслан. — Но при чем тут милиция?

— Не знаю, — устало ответил режиссер. — У врача возникли какие-то сомнения. Он и вызвал милицию. Прости, Руслан, но сегодня я не смогу поговорить с тобой о твоей пьесе. И послушай моего совета, постарайся избежать встречи с милицией.

Но режиссер опоздал со своим предупреждением, потому что в эту минуту в коридоре раздались громкие голоса:

— Разрешите пройти. Милиция.

А затем в уборную вошли два молодых энергичных человека в штатском.

— Что у вас тут? — произнес один из них, быстро осмотревшись по сторонам. — Где тело?

Следом за ними протиснулся человек в белом халате и начал что-то взволнованно шептать ментам, отворачивая одежду на груди и руках Примаковой. Мариша постаралась незаметно приблизиться к ним. Ей это удалось. И она услышала несколько фраз, сказанных врачом.

— Видите вот эти пятна, они у нее на всем теле. Это никак не похоже на обычный сердечный приступ. Можете мне поверить, эту женщину отравили.

Мариша стояла достаточно близко, чтобы увидеть темные пятна, отчетливо проступившие на светлой коже погибшей актрисы.

— Та-а-ак! — многозначительно протянул один из ментов.

И развернувшись, он сразу же наткнулся на невозмутимо стоящую у него за спиной Маришу.

— А вам что тут нужно? — возмутился опер. — Кто тут главный?

Режиссер утер слезы и поспешно вскочил из своего кресла.

— Пусть все посторонние покинут это помещение. И распорядитесь, чтобы никто до моего разрешения не покидал сегодня театр, — велел ему мент.

— И зрители? — растерялся Столпов. — Как же я их задержу? К тому же спектакль кончился и половина из них уже давно…

— Не валяйте дурака! — сердито рявкнул на него второй мент. — Разумеется, это распоряжение касается только работников театра и труппы. Их мы должны допросить.

— Но почему… — пробормотал режиссер.

— Позвольте представиться, капитан Моржов, — сказал мент. — В вашем театре произошло убийство, ясно? Вероятно, это сделал кто-то из работников театра. Вот и проследите, чтобы никто из них не покинул театр. Мы должны побеседовать с каждым.

Затем Руслана и Маришу выпихнули из уборной актрисы вместе с режиссером. Тот передал слова милиции столпившимся актерам, что вызвало новый всплеск паники. Хотя Примакову в театре не любили, но ее неожиданная смерть потрясла людей. А когда выяснилось, что ее убили, актеры начали с опаской поглядывать друг на друга, словно не веря, что это сделал кто-то из них, но в то же время начиная осознавать, что, скорей всего, где-то в их рядах затесался убийца.

— Мариша!

Девушка оглянулась и увидела, как сквозь толпу к ней протискивается Галина. Она была еще в гриме и длинном платье. В спектакле она стояла в толпе придворных датского короля и еще не успела переодеться и разгримироваться.

— Пойдем к нам, — позвала Галина Маришу. — Заодно и поговорим.

Галина делила гримерную еще с пятью девушками. Комнатка была совсем крохотная, и в ней стояла тяжелая смесь запахов грима, пота, дезодорантов и пыли. Пока девушки, ничуть не смущаясь присутствием Руслана, переодевались за импровизированной ширмой, состоящей из старого парчового плаща, наброшенного на бельевую веревку, и обсуждали смерть Примаковой, Галина дрожащими руками снимала с себя грим и извинялась перед Маришей.

— Прости, что я втянула тебя в очередную историю с убийством!

Все в театре уже знали, что Примакова скончалась не сама по себе, а кто-то ей в этом помог.

— Ну что ты! Ты же не могла знать, что вашу Примакову убьют именно сегодня, — заметила Мариша. — И вообще, ты не могла знать, что ее убьют, — поправилась она. — И еще хочу тебе сказать, что я теперь новый человек. Убийства меня совершенно не интересуют. Я не была знакома с вашей Примаковой, не была с ней рядом, когда это случилось, так что я ввязываться в расследование не собираюсь.

— Ну да, конечно, — как-то не слишком поверила ей Галина.

— Точно тебе говорю! — с большим жаром произнесла Мариша. — С расследованием убийств я завязала!

— Тебе легко говорить, тебя-то никто в случившемся не заподозрит.

— Разве ты можешь подозревать кого-то из своих коллег? — спросила у нее Мариша.

— Я просто не могу себе представить, что у кого-то в принципе поднялась рука на такое, — произнесла Галина, откладывая в сторону ватный тампон. — Убийство! Бр-р-р! Это так ужасно, что мне просто не верится. Хотя не спорю, многим бы в театре хотелось, чтобы ее не стало. Но вот так… Просто не знаю, кто из наших способен на такую жестокость. Дико становится от мысли, что я могла изо дня в день общаться с убийцей и не заметить готовящегося преступления.

— А может быть, он ничего и не готовил, — заметила одна из девушек из-за ширмы. — Просто кровь в голову ударила. И он ее — раз! И все.

Мариша готова была поклясться, что девушка произнесла эту реплику исключительно с целью привлечь к своей полуобнаженной персоне взгляд Руслана. Но тот был словно в трансе и вообще никого вокруг себя не замечал.

— Примакову отравили! — устало произнесла Галина. — Пока мы ждали приезда милиции, я вышла на лестницу, чтобы покурить. Врачи со «Скорой» стояли там же. И я слышала, как эти врачи между собой говорили, что, скорей всего, яд добавили в одну из ее баночек с гримом.

— Почему именно туда? — спросила Мариша.

— У нее на тех участках лица и рук, на которых нанесен грим, появилось какое-то воспаление, — произнесла Галина. — Поэтому они и считают, что яд проник в организм через поры на лице и руках. А что там такое у нее могло быть на лице и руках? Ясное дело, грим! Так что убийство в состоянии аффекта тут никак не подходит. Разве что он таскал с собой яд для других целей. А тут не удержался и подмешал его в грим нашей примы.

— А какой яд? — спросила Мариша и прокляла себя последними словами.

Ну, скажите на милость, с какой стати она вдруг интересуется этим ядом? Ей-то что за дело до него? Ведь пообещала же себе, что не станет больше ввязываться в расследование преступлений. Хватит уже с нее потерь. Сначала муж испарился. А стоит вмешаться в расследование, испарится и ее собственная безопасность. Вряд ли убийца будет доволен, что его пытаются вычислить. Во всяком случае, те преступники, с которыми Марише приходилось иметь дело раньше, активно возражали.

— Какой яд? — переспросила у нее Галина. — Слушай, но откуда же мне знать?

— А врачи между собой ничего не говорили об этом? — спросил Руслан.

Мариша вздрогнула и посмотрела на парня. Еще один любитель частного сыска. Беда с ними!

— Нет, насчет состава яда это уже эксперты-криминалисты из отдела убийств будут выяснять, — отозвалась Галина и, тяжело вздохнув, снова принялась убирать с лица остатки грима.

— И ведь что странно, — добавила она. — Яд в гриме у нашей Примаковой появился только недавно. Вчера она им пользовалась, и все сошло гладко. Перед уходом она всегда запирает свою уборную. Даже у уборщицы нет ключа от ее гримерки.

— Почему? — удивилась Мариша.

— Понимаешь, у нас некоторое время назад в театре случилась серия краж, — ответила Галина. — Крали деньги, вещи и даже театральный реквизит. Подозрение пало на уборщицу. Ее уволили, взяли на ее место вроде бы порядочную женщину. Кражи прекратились. Но все равно теперь все мы следим, чтобы не оставлять там ничего ценного. А у Примаковой в гримерке были разные хорошие вещи. И всякие там бутылки с дорогим вином, которое ей приносили поклонники, и подарки.