Нависшая угроза - Рэндалл Биллс

Во времена первого вторжения кланов, их технология невообразимо превосходила всё, что было на вооружении армий Внутренней Сферы. Одной из наиболее действенных частей высокотехнологичного вооружения была продвинутая система прицеливания, интегрированная в огневые системы мехов, обеспечивая неповторимую для Внутренней Сферы точность. После двенадцати лет исследований, парни из НАИН ещё раз доказали, что являются лучшей группой Внутренней Сферы по изучению и развитию высокотехнологичного вооружения. Они разработали схожий прицельный компьютер, который был чуть менее эффективным, чем клановский образец, однако жаловаться Грейсон не собирался. Он знал свои возможности и был сильно горд тем, что может сделать в мехе. Но он также знал, что практически никто не мог сделать подобный выстрел.

Перестрелка по-прежнему продолжалась, но это было почти неопасно в данный момент. Хотя гвардейские «Рэптор» и «Хеллспаун» вырвались справа, их товарищи были пойманы в медленно закрывающуюся ловушку. Интенсивный огонь откинул «Гарма» обратно на землю, вскоре за ним последовали «Шакал» и два других меха, которые, казалось, исчезли под лавиной огня из лазеров и автопушек, до того, как Грейсон смог их опознать. Его собственные потери были минимальными, только «Мэнь Шэнь» лейтенанта Петерсон выбыл из игры.

Хотя «Хатчетмэн» Куорлз ухитрился проникнуть в строй отряда Грейсона, и обезглавил «Мэнь Шэня» ударом своего топора с кромкой из обеднённого урана, сорокапятитонная машина не имела шансов против нескольких мехов, вдвое превосходивших его по весу. Внезапная остановка «Хатчетмэна» заставила Грейсона мельком взглянуть на вспомогательный экран, чтобы удостовериться в том, что он уже знал, – «Хатчетмэн» только что был заглушен.

– Прекратить сопротивление, – донесся на общей радиочастоте усталый голос генерала. – Всем войскам заглушить мехи и прекратить сопротивление. Кажется, «Кобры» в кои-то веки больно укусили.

Как только занятие окончилось, обзорный монитор Грейсона, исказившись на секунду, успокоился, демонстрируя несколько небольших, но важных отличий. То, что было поврежденной броней, теперь выглядело пятнами краски, оторванные конечности оказались на месте. Распыленные ранее взрывами термоядерных реакторов мехи, медленно поднимались на ноги, ничуть не пострадавшие.

Грейсон не мог сдержать смех при последнем комментарии Куорлз. Возможно, она думала, что её слова были оскорбительны, но не в этот раз. Восьмой Сиртисский фузилерский полк наконец победил гвардейцев.

2

ЙОХАНСЕН: С самого начала архонтесса безжалостно подавляла тех, кто противостоял ей, невзирая на пристрастность прессы. Она прирождённый политик и хорошо знает, как управлять народными массами.

СМИТ: Пожалуйста, доктор Йохансен, неужели мы должны поверить, что архонт-принцесса водила за нос целый Великий Дом, нет, два Великих Дома, несколько лет?

ЙОХАНСЕН: Нет, не совсем, иначе бы сейчас не было войны. Тем не менее, она смогла убедить достаточно людей на достаточно долгое время, и таким образом осталась у власти. У неё сейчас только два источника постоянных неприятностей, и один из них осмелился на открытое неподчинение. Помяните моё слово, в течение нескольких месяцев вы станете свидетелями нападения на Нью-Сиртис.

СМИТ: Это нелепость! Зачем архонт-принцессе нападать на герцога Хасека? У неё нет причин для этого. Я действительно очень уважаю этого мужчину за то, что он держит Нью-Сиртис в стороне от войны.

ЙОХАНСЕН: А вы ещё спрашиваете, почему я называю вас слепцами? Мы когда-либо видели, чтобы герцог порицал действия своих войск, продолжающих противостоять войскам, лояльным к Катерине? Если ничто другое вас не убеждает, то покойницкие на Катиле покажут всем, кто не ослеплён новостями и чисто внешней стороной положения дел архонтессы, что герцог Хасек имеет свой замысел, в котором нет места поддержке Катерины. Он может не поддерживать публично принца Виктора, но для архонтессы те, кто не с ней, те против неё. Война придёт на Нью-Сиртис, миссис Смит. Это лишь дело времени.

Штаб Восьмой Сиртисской фузилерской ПБГ

Сасо, Нью-Сиртис

Марка Капеллы

Федеративные Солнца

19 мая 3065 г.

…И ночью, и ночью

Дева приходит

И синева

Солнце поглотит…

Когда слова песни дошли до сознания Грейсона, он нахмурился и, схватив пульт, приглушил звук трансляции местной радиостанции. Он всегда слушал музыку, когда надо было разгребать горы бумаг, с которыми его обязывала работать должность, но сейчас становилось всё сложнее найти что-то, что ему бы понравилось. Обычно он настраивался на волну очередной нелегальной радиостанции, успевая послушать новейшую музыку прежде, чем она будет утверждена для потребления на массовом рынке. Но всё чаще и чаще он просто не мог ничего слушать.

Хотя подтекст мог быть неявным, музыка, казалось, всегда участвовала в гражданской войне. Миллионы людей уже погибли, среди них был человек, которого он любил всем сердцем, но Грейсон всё ещё не мог определиться, какая же из сторон была права.

Его сосредоточенность рассеялась, он смотрел невидящим взглядом на свой маленький кабинет, не имеющий даже окон. На одной стене висели два голофото с его семьёй и одно с выпускным курсом Залы Воинов. На второй висела подробная топографическая карта Нью-Сиртиса, остальные две стены занимали книжные полки, на которых стояли книги: от «Искусства Войны» Сунь-Цзы, до «Принципов Дезинформации» Иэна Дэвиона. Целая полка была посвящена правилам и уставу Сиртисских фузилеров. Больше в кабинете не было ничего, если не считать похороненного под кипами бумаг письменного стола Грейсона и двух стульев, на одном из которых сейчас сидел он сам.

Грейсон знал, что после долгого сохранения нейтралитета марка Капеллы официально вступит в конфликт. Он был также уверен, что Джордж Хасек присоединится к Виктору Дэвиону, как по личным, так и по политическим причинам. Но пока Катерина Штайнер-Дэвион сидела на троне как Таркада, так и Нового Авалона, и была законным правителем Федеративного Содружества. Невзирая на всё произошедшее, ему никак не удавалось избавиться от убеждения, которое ему давно и успешно внушали: выступать против законного правителя – измена.

Вздохнув, он попытался сосредоточиться снова, но был просто не в состоянии. Потирая глаза, он откинулся в кресле, в надежде выбросить из головы мысли, навеянные музыкой, те вопросы, которые он задавал себе с самого начала войны, требующие ответов, которые он пока не нашёл. Потому он был рад, когда раздался стук в дверь, прервавший его размышления.

– Входите, – сказал он.

Дверь открылась, и в комнату вошёл худой как скелет мужчина с острым носом и пронзительными голубыми глазами. Грейсон всегда подшучивал, что тот был настолько худой, что мог прятаться за шваброй. Но самой характерной чертой этого человека были длинные русые волосы, которые он заплетал в косу до пояса. Из-за этого он выглядел дико на военной базе, а его униформа – снежно-белый комбинезон с небесно-голубой полосой, спускающейся по штанинам к бело-синим полуботинкам, – не уменьшала странности.

Это не походило на форму ни одного военного подразделения, о котором когда-либо слышал Грейсон, но полковник Чад Дин, командир наёмников «Авангардного Легиона» тоже был ни на кого не похож. Что он доказал, когда сумел прекратить насмешки над своими волосами и униформой. Сперва некоторые фузилеры высмеивали его, но, встретившись с ним на боевых учениях, они изменили к нему отношение. В этот изодранный войнами тридцать первый век боевые навыки были единственным, что имело значение.

– Чад, – произнёс он, удовольствие от встречи унесло остатки мрачных мыслей. Он выскочил из-за стола, и быстро обежав его кругом, заключил друга в крепкие объятья. Подразделение Чада недавно вернулось с задания на экваторе Нью-Сиртиса, где несло караульную службу на складах, расположенных на архипелаге тропических островов.

– Вижу, ты всё ещё пытаешься убить меня при каждой встрече, – проворчал Чад.

Грейсон рассмеялся. У его друга была склонность к сарказму, как у Джонатана Томлинсона, но его невозмутимая манера речи всегда заставляла его слова звучать так, будто он не шутит. Сейчас Грейсон понимал, что Чад говорит не о медвежьих объятиях, а о бритой голове самого Грейсона, полной противоположности роскошных локонов Чада.