Стандарты для фотографа - Марика Крамор
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ну, как ты?
— Да как... — весело улыбнулась моя «счастливка». Теперь мысленно я всегда ее называю именно так. Ведь могло быть и хуже. — Отлично. Руки двигаются, голова, шея. Все работает, как часы. Постоянные процедуры. Правда, боль я начала чувствовать сильнее, но это ничего. Расскажи лучше, как у тебя? Что нового?
Про перспективы подработки в ночном клубе я рассказывать, разумеется, не планирую. Не хочу, чтобы Наташа переживала еще и об этом. Ей есть, куда направлять силы.
— Что у меня может быть нового? Все как всегда. Я смотрю, к тебе никого до сих пор не подселили. Странно. Кстати, с доктором твоим говорила сегодня.
— Я с ним каждый день общаюсь.
— Он считает, что еще недели три, и можно тебя домой забирать.
— Это он мне льстит, — весело рассмеялась моя счастливка.
Долго поболтать не получилось. Но самое главное, что Наташа в хорошем расположении духа. А все остальное — дело наживное.
Распрощавшись с сестрой, вышла в коридор. Уже даже спустилась на нижние этажи и собралась выйти из здания, как вспомнила, что забыла передать моей любимой пациентке парочку книжек, чтобы было не так скучно.
Надо возвращаться. Подойдя к двери, заметила, что она прикрыта неплотно. Тишину палаты нарушали громкие, несдерживаемые, рвущие душу в клочья оглушительные всхлипы.
Я с силой распахнула дверь и влетела внутрь.
— Наташа! Ну, ты что, родная моя?
Присела на край кровати, крепко обняв сестру. Она уже плачет навзрыд. Тело ее все содрогается от громких рыданий. — Все будет хорошо. Ты скоро поправишься.
— С-скоро? — пытается говорить ровно, но голос ее судорожно срывается. — М-минимум полгода еще м-мне быть в состоянии овоща! Надя, я д-даже в туалет не могу сходить сама! Болит все у-ужасно, несмотря на обезболивающее. Н-ноги н-не шевелятся. Вообще.
— Зато голова и руки работают!
— Голова из-за лекарств в-вообще как в тумане. Руки опускаются. Кстати, в-взгляни на них! — Наташа закатала рукава халата, разогнула локти, продемонстрировав желто-синие пятна по сгибу на местах введения инъекций. — На м-мне живого места нет! И еще! Н-неужели ты думаешь, что я н-не знаю, сколько стоит м-моя операция? Наша машина р-разбита, впереди долгий п-период адаптации. Денег нет! И все это свалилось на тебя! Это ты м-моя маленькая сестренка, и я должна тебя оберегать, а п-получается, что только ус-сложняю тебе жизнь!
— Немедленно прекрати! Чтобы я больше от тебя этого никогда не слышала, поняла? Никогда! Ты моя семья! И я тебя не брошу! И все сделаю, чтобы ты скорее встала на ноги! И ты обязательно встанешь! Слышишь? И очень скоро! Да и на моем месте ты бы тоже старалась помочь! Ты от меня ни за что не отвернулась бы. Я же знаю.
Наташа так судорожно плачет, что даже сказать больше ничего не может. Мне на глаза тоже навернулись слезы. Как же ей тяжело!
Еще какое-то время я никак не могла ее успокоить. Наконец, спустя минут десять-пятнадцать, всхлипы стали затихать. Медленно глажу ее по голове.
— Почему ты вернулась? — уже более ровным тоном уточнила сестренка.
— Так я книги забыла тебе передать, — достала из объемной сумки два небольших облегченных томика. — На. Держи.
Наташа сдавленно улыбнулась. Я снова ее обняла. Так и просидели в тишине... Даже не знаю, сколько времени. Домой возвращалась в сумерках. Ничего, мне теперь всегда в такое время придется ездить на подработку.
Пока добиралась, чувствовала, как на сердце кошки скребли. Как же я была раньше слепа! Считала, что Наташа у меня Геракл! Справляется в легкую с любыми трудностями! Сегодняшний вечер показал, как сильно я ошибалась. Значит, она только для вида мне улыбалась и старалась приободрить. Теперь я понимаю, что ей всегда было так же сложно справиться с эмоциями, как и мне. К примеру, когда погибли родители... Сестра всегда старалась быть веселой, шутила. Пыталась меня приободрить. А я ходила, как размазня. Смело могу сказать, что это то еще дело — похоронить родителей. Лишь только сейчас в памяти всплывают ее опухшие глаза по утрам. Тонны тонального крема, наложенного якобы «на скорую» руку. Как я могла быть настолько увлечена своими проблемами и горестями, что не замечала очевидных вещей?
Входную дверь нашей квартиры открывала уже сама вся в слезах. Но раскисать не время. Нужно поужинать и сесть за компьютер в поисках информации о методах съемки в особенном освещении. И плюс ночной.
Из всего изученного материала я сделала вывод, что моя основная задача — использовать максимум окружающего света.
И еще понадобится внешняя вспышка. Обязательно.
Я тяжело вздохнула. Придется купить. Отказываться от своего шанса я не собираюсь. А специализированный атрибут мне и в дальнейшем может понадобиться. М-да-а-а-а... Цены, конечно, кусаются. С кредитных средств остались деньги, поэтому воспользуюсь ими. Так. Что тут дальше? Чувствительность. Выдержка. Резкость.
Вроде моя старенькая зеркалка не должна подвести. Соберу с вечера сумку с фотоаппаратом и всеми, как любит говорить сестренка, прибамбахами. Завтра в обед на работу привезут вспышку. И можно попытать счастья.
глава 7
Наконец-то! Вот и настал долгожданный вечер! Весь день места себе не нахожу. На работе сегодня, как на каторге.
Оборудование готово. Старое портфолио готово. Сама я тоже готова. Вроде бы.
Нет, лучше, на всякий случай, еще раз загляну в зеркало. Минимум косметики. Как-то так и не научилась я красиво раскрашивать лицо. Это для меня непосильное дело.
Темные волосы средней длины аккуратно убраны в высокий хвост. Вообще-то, это моя ежедневная прическа. Но сегодня необходимо, чтобы мне ничего не мешало. Может, убрать в шишку? Нет, так непривычно будет. Оставлю, как есть.
Критично осмотрела строгие классические брюки и белую блузку. Блин! Ну, вот так в клуб приехать? Это же глупо! А с другой стороны, я ведь не развлекаться туда иду,
