Свет твоих глаз - Мира Айрон

Глава вторая

Двадцать второго февраля в старшей группе был утренник, посвящённый папам и дедушкам, и впервые за два с половиной года, прошедших с тех пор, как группу вели Людмила и Лариса, на праздник пришёл Михаил Леонтьевич.

До этого дня на все утренники приходили мама или какая-нибудь из бабушек Светы Мельниковой. Дважды — на утренник, посвящённый мужскому празднику, — приходил дедушка, Леонтий Тимофеевич. Из рассказов Светы Людмила знала о том, что дедушка с юности трудился на заводе, а после выхода на заслуженный отдых стал работать завхозом в одной из школ.

Отец Светы был всегда слишком занят, однако в этот раз явился собственной персоной.

— Ну всё, я думала, дело к весне, а теперь поняла — зима продолжается, — усмехнулась острая на язык Лариса, заглянув в зал через небольшую щель в плотных шторах.

Воспитатели готовили ребят к торжественному выходу, стоя около второй двери, ведущей в зал. Родители, которые проходили сразу на мероприятие, минуя группу, уже заняли скамейки и стулья в "ложе" для зрителей.

— Ты о чём? — тихо спросила Люда, которая по-прежнему всегда волновалась перед всеми мероприятиями, хоть и работала в садике почти семь лет, потому не поняла словесный пассаж напарницы.

— Папа Мельников нарисовался, — тихо, чтобы не услышали воспитанники, одними губами прошептала Лариса и добавила чуть громче: — Теперь погода точно испортится. Интересно, что это он вдруг? Обычно носа сюда не кажет, занятой человек.

— Да ты что? — Люда, которая и без того волновалась, тоже осторожно заглянула в зал, и почему-то сердце заспешило ещё быстрее.

К счастью, задумываться о реакциях собственного организма было некогда, потому что музыкальный руководитель незаметно дала отмашку Люде и Ларисе. Праздник начался.

Мероприятие прошло замечательно, практически без накладок и оплошностей. В процессе Люда увлеклась, забыла о волнении и смущении, — это всегда так было. Однако всякий раз, обращаясь к зрителям, она почему-то встречалась глазами с Мельниковым.

* * * * * * *

В начале марта Людмила свалилась с гриппом. Безусловно, ей и раньше случалось болеть, но обычно в конце января или в феврале, а тут она припозднилась. Первая заболела, конечно же, Юлька; после — Анатолий. Люда вы́ходила всех и поставила на ноги, и только потом слегла на целую неделю сама.

Десять дней Людмила провела на больничном, пропустила и утренник, посвященный Международному женскому дню, и заседание комитета комсомола.

В один из рабочих дней, уже после праздника, Люда работала в первую смену, а Лариса — целый день, потому что с утра вышла на замену одной из сотрудниц. Во время утренней прогулки Люда и Лариса держались вместе, весело болтая и наблюдая за воспитанниками двух групп сразу в четыре глаза.

Неожиданно около территории детского сада остановился заводской УАЗик, и с пассажирского места легко выскочил Михаил Леонтьевич. Он был в куртке нараспашку, без шапки, а в руках держал букет тюльпанов и коробку конфет.

— Ух ты, яхты! — удивлённо воскликнула Лариса. — К кому это он? Светы-то ведь нет, на больничном уже четвёртый день.

Люда пожала плечами: мало ли дел у руководителя комсомольской организации целого большого завода?

Каково же было удивление Люды и Ларисы, когда Михаил Леонтьевич направился прямиком в сторону их участков. Сообразительная Лариса тут же ретировалась, пытаясь отвлечь воспитанников сразу обеих групп.

— Здравствуйте, Людмила Евгеньевна! — Мельников остановился напротив Люды, которая до сих пор удивлённо таращилась на него. Так и стоял — куртка нараспашку, а ветер перебирал его непослушные очень тёмные волосы. — На прошедшем заседании Комитета мы поздравляли всех наших женщин с праздником. Не было только вас, вы болели. Но это же не значит, что вы должны остаться…

"Непоздравленной", — растерянно подумала Люда.

— …без подарка. Вот, — Михаил Леонтьевич протянул Людмиле тюльпаны и коробку конфет. — От лица всех мужчин комитета комсомола поздравляю вас с Международным женским днём, Людмила Евгеньевна!

— Здравствуйте, Михаил Леонтьевич, — запоздало пробормотала ставшая пунцовой Люда. — Спасибо вам большое… за внимание и за подарок.

— Это не только мне спасибо, а всем мужчинам комитета комсомола.

— Хорошо, спасибо всем мужчинам комитета комсомола, — согласно кивнула Люда, не зная, что ещё можно добавить.

Мельников продолжал стоять рядом, внимательно вглядываясь в лицо Людмилы своими ясными, немного раскосыми глазами.

— Как вы себя чувствуете, Людмила Евгеньевна? — выпалил он вдруг. — Точно полностью восстановились? Простите, но вы будто немного бледны.

Она бледна?! Люда была уверена, что физиономия у неё сейчас максимально приближена в плане цвета к спелому томату.

— Всё хорошо, Михаил Леонтьевич, — прочистив горло, ответила Люда и решила совсем уж удивить саму себя, потому что спросила вдруг: — А вы почему без шапки? Не май месяц.

— Так я же на машине.

— Как здоровье Светы? — вот, наконец-то придумала нормальный, закономерный вопрос. — Передавайте ей, что мы её очень ждём.

— Спасибо, уже получше, Людмила Евгеньевна. Непременно передам. Сегодня первый день проснулась без повышенной температуры. Ну… Что ж, мне пора, — будто с сожалением сказал Мельников и подмигнул двоим малышам из группы, на которой сегодня работала Лариса, остановившимся рядом и во все глаза смотревшим на него. — До свидания, Людмила Евгеньевна! До встречи на следующем заседании. Больше не болейте, пожалуйста!

— До свидания, Михаил Леонтьевич! Ещё раз спасибо. Постараюсь не болеть.

Мельников, ни на кого не глядя, заспешил к выходу с территории садика, а Люда так и осталась стоять, прижимая к груди букет и плоскую белую с золотистым узором коробку.

— Последишь? Я в группу всё это унесу, — повернулась Люда к подошедшей Ларисе.

— Конечно. Иди уже, а то цветы замёрзнут, — Лариса легко подтолкнула Людмилу в сторону здания садика.

Люда решила оставить и цветы, и конфеты на работе; а ещё она была очень рада тому, что группа, в которую ходит Юлька, отправилась сегодня в заводской клуб на кинолекторий, потому дочь ничего не знает о подарке.

Молчать Юлька в силу возраста ещё не умеет, а лишний раз раздражать Толю совсем не хочется. Даже если он наверняка будет знать, что подарки сделали всем женщинам комитета комсомола, всё равно ситуация вызовет его недовольство.

— Интересненько, — многозначительно протянула Лариса, когда Люда вернулась на участок, поставив цветы в вазу и спрятав конфеты в шкаф, к чаю.

— Что? — повернулась к Ларисе Люда.

— Соседка моя, с улицы, Зойка, — она ведь тоже в комитете комсомола состоит. Она на заводе работает, в столовой.

— И что? — непонимающе пожала плечами Люда. — Я знаю.

— Знаешь, конечно. Это ведь она мне тогда рассказала, как ты горой встала за меня. Так вот, перед праздником