Второй шанс. Снайпер - Виктор Мишин

Вечером собрались всей оравой у Алевтины и замутили посиделки. Заставили петь, хотя и сам давно соскучился по гитаре. Тем более, в Москве меня ждала моя «итальяночка». Успокоились, только глубоко за полночь, но все были трезвые, люди хорошо понимали – время не то.

Утром нас не дергали, так что удалось относительно выспаться. После обеда приехали от Судоплатова, пригласили к нему. Поехал с Зиминым и Муратом.

– Лейтенант, по Ленинграду не соскучился? – встретил меня вопросом Павел Анатольевич. Он сидел за столом с какими-то бумагами. Краем глаза я заметил фотографии.

– По делу? – осторожно спросил я.

– А как еще? Отдыхать после войны будем ездить. Ну что, как группа – готова?

– Так точно, товарищ комиссар госбезопасности второго ранга.

– Тогда слушайте сюда, – и Судоплатов перешел к делу.

Да, задачка. Наши отцы всемогущие перешли от слов к делу. Причем довольно рьяно. Оказывается, уже отработали три только что созданные группы «ликвидаторов». Результат – упокоился один из лучших знатоков танковых прорывов. Двум другим группам так не повезло. И задание не выполнили, и сами не вернулись. Мою группу посылали именно на ту цель, которую упустили те пропавшие. Цель и вправду казалась серьезной.

– Пойдете опять «мышами». В этот раз поддержки не жди, сами по себе, – продолжал терзание Судоплатов. Истомин все время тихо стоял в сторонке и усиленно кусал губы. Чего это Петрович так нервничает? Да, я понимаю, что дорога практически в один конец, но сам выбрал этот путь. Да и опыт, какой-никакой, но насобирал. Уже не мальчик.

– Как у вас с составом, все необходимое собрали?

– Так точно, есть мелочи небольшие, ближе к выходу думал спросить, – отвечал я.

– Вот и говори, выход-то у вас – послезавтра.

– Ого! Даже так? Мы сейчас с Саней обсудим. Разрешите?

– Давай побыстрее, – Судоплатов махнул рукой Истомину, подзывая того. А мы с Зиминым отошли в другой конец кабинета.

А кабинет у Павла Анатольевича довольно скромный. Нет, он тоже был большой, как и у Берии, но обставлен очень просто. Да и к чему роскошь человеку, который в нем бывает два часа в неделю, это – в лучшем случае. Стены отделаны тем же дубовым шпоном, два стола с зеленым сукном. Десяток стульев. В углу притаился радиоприемник, здоровый как шкаф.

– Саня, ты вчера говорил о взрывчатке, много надо?

– Серег, я ведь и дела-то еще не знаю. Может, там и не надо ее вовсе. Килограмма два, может три.

– Давай уж пять. Распихаем каждому. Вдруг опять срываться надо будет так, что придется чего-нибудь разрушить. Знаю я вас уже – не возьмем, потом стонать будете.

– Хорошо, берем пять, главное – гранаты, мины, дым, масксети для нас. У вас свои «лешаки» есть.

Да, костюмы мы уже оценили. «Леший», причем натуральный. Краску для рожи меня Равшан научил делать такую, чтобы запаха не было.

– Смеси у нас достаточно? – спросил я про «кайенскую смесь», которой собачек сбивать со следа.

– Да полно. Этот твой, учитель который, научил Мурата. Тот целый мешок запас. Мешочки придумал на сапоги – привязал и иди себе по лесу. Порошочек сам тихонько сыплется.

– Молодцы. Давай еще раз быстро «пробежимся» – ничего не забыли? А то потом, может, уже и некогда будет.

Решали мы минут десять, если бы командиры не прервали – хрен его знает, сколько мы еще бы протрепались.

– Хорош уже, сколько ни думай, все равно чего-нибудь забудете. Всегда так бывает, по себе знаю, – произнес Судоплатов.

– Хорошо, сейчас список накатаем, – заключил я.

– Только покороче, – предупредил Павел Анатольевич, – а то, поди, целый эшелон закажешь.

– Да нет, мы по-скромному. Всего, и – побольше.

– Автоматы новые не берите, – Истомин подключился.

– Так и поняли. Заброска самолетом?

– Самолетом в Ленинград, оттуда машиной. Оставляете ее километрах в двадцати. Возвращение сами обдумайте и представьте письменно. Я предполагаю – тем же путем. Просто самый короткий путь до нашего «передка». На восток и юг просто нереально дойти.

– Есть! – хором ответили мы с Саней.

Список был длинным. Зимин старался на славу. Только зря – доблестные командиры сократили его почти вполовину.

Автоматы, пулемет для Вано, бинокли, ножи, форма – все немецкое. Гранаты, мины и взрывчатка – наши, советские. С таким набором и предстояло выходить.

На следующий день мы с Муратом с самого утра умчались на полигон. Надо было последний раз вдоволь пострелять. Шутка, я хотел закрепить навыки по стрельбе в грудную мишень на 1000 метров. Группы до нас «спалились», скорее всего, из-за того, что подошли слишком близко. По себе знаю – спецов для стрельбы с таких дистанций у нас не было. Нет, где-нибудь самородок какой может и есть, но где его искать? Стрельба по живой мишени не то же самое, что на полигоне. А выстрел должен быть только один. Ну, ладно, два. Пока звук от первого выстрела долетит до цели, можно выстрелить еще. А немцы, как назло, становятся все умнее, битые уже. В тылах у них порядок почти образцовый. Ладно, будем посмотреть. Сейчас стрелять, потом за карты и сводки засядем.

За последние две недели мы с Муратом здорово привыкли к «Винчестеру». Меня только несколько напрягала вместимость магазина, всего три патрона. У Мурата калибр поменьше, у него стандартные пять штук. Сделали крепления на приклад под патроны. Перезарядка стала гораздо быстрее. Благодаря большому экстрактору, заряжать винтовку с оптикой по одному патрону получалось гораздо быстрее, чем фрицевский карабин. С которого вообще-то и сделали «Винчестер».

После стрельб мы колдовали над картой. Мурат на этот раз выступил в роли стратега.

– Серег, смотри, – начал он, склонившись над картой. – Заходить будем с востока или…

– Или. Посмотри данные разведки.

– Вот я и подумал: северо-запад прикрыт меньше всего, это и в сводке указывается.

– Правильно, откуда там нашим взяться – из Эстонии, что ли?

– Нам НАДО зайти именно оттуда, – сделав ударение на слово «надо», закончил Мурат.

Уже поздно вечером мы снова побывали у Судоплатова, изложили примерный план. Тот внес свои коррективы, которые были нам на руку.

– Мы пустим одиночный самолет, без прикрытия, он зайдет с востока и скинет «обманку» километрах в пяти от позиций гитлеровцев. Вы должны быть в указанной точке к восьми вечера. К часу ночи достигнете позиций врага. Дальше – по обстоятельствам.

Долетели довольно быстро. Один раз только чуть не обделались. Где-то совсем близко прогрохотали выстрелы. Какой-то герой на «мессере» захотел нас приземлить. С нами шли два новых «Яка», так те, особо не напрягаясь, быстренько его сбили. Дальше полет был спокойным.

Меня поразил Ленинград. Город словно ожил, нигде не видно умерших и застывших от голода людей, как в начале зимы. Тогда люди часто умирали на улице, на них даже внимания почти не обращали. От голода и холода люди были равнодушны ко всему. Сейчас другое дело, вокруг много зелени, грохот войны досюда почти не долетает. И люди стали уверенней, что ли, на лицах появились улыбки.

В городе мы не задержались. Прямо с аэродрома Михалыча отправили принимать машину. Дали почти новый ЗиС с закрытым кузовом. Никаких докладов, рапортов, никто к нам не проявлял излишнего внимания. Видимо, все предупреждены. Слова лишнего сказано не было. Быстренько перекусив и обговорив дорогу, выехали.

Ехали долго и муторно. ЗиС нещадно трясло во всех плоскостях. Хороши будут вояки, да нас тут растрясет так, что к выходу на цель мы будем никакие. На место, откуда двинемся пешком, прибыли на час раньше, еще засветло. Михалыча отправили назад в город, договорившись, что будет ждать здесь же через два дня. Мурат умчался в разведку, прихватив с собой Толяна. Правильно, пусть ума набирается, хватит ему уже меня «пасти». Да и Мурату надо прекращать ползать, он теперь мой второй номер, вот со мной и будет брюхо протирать. С Зиминым мы целый час обсчитывали варианты. Наилучшим признали тот, что гарантировал выход к объекту на дистанцию восемьсот. Приемлемо. А для моей новой винтовки вообще прекрасное расстояние. У нее прямой выстрел на пяти сотнях, поправка нужна минимальная. Вернувшись, казах вместо доклада взял себя за горло руками и показал высунутый язык.

– Чего, устал? – поинтересовался я.

– Вилы, говорю, – жестко ответил казах. Нахватались все словечек из «будущего». – Немчуры – как грязи осенью. В одном месте только никого…

– Болото? – нахмурившись, спросил я.

– Оно самое. Да только зря немчура надеется, что оно топкое, пройдем. По болоту – примерно с полкилометра, потом ныряем в лесок. Дальше не ходили, извини, командир.

– Тогда от болота и сходим. Может, заодно и отдохнем там. Все, собрали шмотки, попрыгали и вперед. Нам еще топать и топать до этой гребаной Сосновки.

Судоплатов, ну не знаю я, откуда ему столько известно, сообщил следующее. В деревню Сосновка сегодня прибыло армейское командование, а вместе с ними должен приехать и командующий группой армий «Север». Немцам в руки попали два почти неповрежденных, новых танка. Видимо, начальство решило их посмотреть, перед отправкой нашей техники в Берлин. Нашей задачей было не уничтожить танки, а, воспользовавшись этим случаем, устранить командующего этой группировкой. Судоплатов говорил, что больно уж тот шустрый и его устранение внесет коррективы в планы гитлеровцев. Кюхлер хорошо показал себя, еще командуя 18-й армией, а теперь очень рьяно руководит всей группой армий. В отличие от известной мне истории, фон Лееб был отстранен гораздо позже. Кюхлер был назначен всего месяц назад, но уже делал попытки по новому охвату Ленинграда. Павел Анатольевич, изучив все материалы по новому командующему, предложил Ставке его ликвидацию как наиболее действенный ход. В Ставке его горячо поддержали. Если немецкие генералы поймут, почему их выбивают, может, и воевать начнут не так рьяно. Вот мы и чешем сюда, чтобы обстряпать это «дельце». Шансы на благоприятный исход операции поднялись выше, когда стало известно, что в Сосновке и вокруг нее располагалась «Голубая дивизия». А это далеко не немцы. Так что, если сможем подойти на расстояние выстрела, то дальше все будет зависеть от Кюхлера. Точнее – от его удачи: если она от него отвернется, то я увижу его в оптику. Думать я долго не буду.