Порт-Артур (Том 2) - Александр Степанов

- "Флот извещается, что государь император приказал идти во Владивосток", - доложил Эссену вахтенный офицер, разбиравший сигнал.

Вскоре корабли стали сниматься с якоря и двинулись за тралящим караваном курсом на юго-запад. Вслед за эскадрой должен был идти плавучий лазарет "Монголия" - пассажирский пароход водоизмещением около пяти тысяч тонн. Он был специально переоборудован для приема и лечения раненых. Довольно быстроходная "Монголия" могла развивать ход до семнадцати узлов, не уступая в скорости крейсерам "Диана" и "Паллада". Окрашенная в белый цвет, с ясно видимыми красными крестами на бортах и флагах, она издали бросалась и глаза и резко отличалась от темно-серых боевых судов эскадры.

Командовал ею капитан Охотский, опытный моряк, хорошо знавший дальневосточные воды. Кроме моряков, на "Монголии" находились еще пять врачей и тридцать человек медицинского персонала Красного Креста. За день до выхода было принято на корабль также около двадцати жен и детей из семей морских офицеров. Таким образом, пароход имел уже довольно большое население, что сократило число имеющихся на корабле лазаретных коек до полутораста.

Задержавшись с приемом медикаментов, "Монголия" опоздала к выходу эскадры и догнала ее уже на внешнем рейде во время движения.

Среди медицинского персонала парохода находилась и Рива Блюм. Недавно окончившая ускоренные курсы сестер, она еще не вполне освоилась с работой и с виноватой улыбкой обращалась за помощью к другим сестрам.

Как только пароход вышел в море, все население плавучего лазарета высыпало на палубу. Вместе со всеми поднялась наверх и Рива.

- Не хотите ли полюбоваться эскадрой с капитанского мостика? Там все видно гораздо лучше, чем здесь, - предложил Риве провизор госпиталя Фейгельсон.

- Но нас туда не пустят, - усомнилась она.

- Разве есть на земле такое место, куда не пустили бы Фейгельсона?

Капитан Охотский мой друг.

При появлении Ривы на мостике Охотский расшаркался перед ней и предложил ей морской бинокль.

На фоне темно-голубого неба была четко видна эскадра, вытянувшаяся в длинную кильватерную колонну. Впереди шли три пары тральщиков, за ними "Новик", а затем, густо дымя, двигались броненосцы "Цесаревич", "Ретвизан", "Победа", "Пересвет", "Севастополь" и "Полтава". Немного оттянувшись, шел отряд крейсеров - "Аскольд", "Паллада", "Диана". Миноносцы прикрывали эскадру с флангов, держась на обоих траверзах адмирала. Замыкали шествие четыре канонерки: "Бобр", "Гиляк", "Отважный", "Горящий". "Монголия" пристроилась - в кильватер миноносцам, идущим с западной стороны эскадры.

- Эх, нет нашего "Баяна"! - сокрушался Охотский. - Он один стоит больше, чем "Даша" и "Палаша", вместе взятые, - ткнул он биноклем на "Диану" и "Палладу". - Ход эскадры уж очень мал - всего шесть узлов. Так до Владивостока и в неделю не доберемся.

- Слева по корме появились дымки, - доложил вахтенный сигнальщик флотского экипажа.

- Вот Того! Ведет всю свою эскадру. Раз, два, три... - начал Охотский считать дымки приближающихся судов, но скоро сбился.

- На левом крамболе еще дымки, - опять показал сигнальщик, - и на правом траверзе - тоже.

- Никак, японцы начинают окружать нашу эскадру? - забеспокоился Охотский.

- По приказу мы должны держаться против четвертого от головы мателота с противоположной противнику стороны, вне досягаемости артиллерийского огня.

Но сейчас противник появился со всех сторон. Где же мы должны находиться?

В это время на "Цесаревиче" подняли новый сигнал: "Иметь ход десять узлов, соблюдать расстояние".

Эскадра постепенно начала прибавлять ход. Но не прошло и четверти часа, как "Цесаревич" круто бросился в сторону и застопорил машину. На мачте взвился сигнал: "Не могу управляться".

- Поломка! Не могли перед походом отремонтироваться как следует, сердито пробурчал капитан.

Вся эскадра уменьшила ход. Остановился и плавучий лазарет.

Взоры всех с тревогой были обращены на адмиральский корабль.

Воспользовавшись задержкой русской эскадры, японцы быстро приближались.

Сигналом с "Цесаревича" был отпущен под охраной канонерок и миноносцев второго отряда шедший впереди тралящий караван. Вскоре "Цесаревич" прибавил ход. За ним последовали и остальные.

Все корабли усиленно дымили, и над эскадрой стояло сплошное черное облако, сквозь которое с трудом пробивалось солнце. На горизонте все яснее выступала подходившая со всех сторон японская эскадра.

- Жаркий сегодня будет день, - говорил Охотский, - бой предстоит весьма сильный. Японцев вдвое или втрое больше наших.

Поравнявшись с "Отважным", Охотский в мегафон спросил у Лощинского указания, где ему находиться.

- Вернемся в Артур! - вместо ответа предложил Лощинский.

Мостик маленькой канонерки оказался внизу "Монголии". Бронзово-красный Лощинский, сняв фуражку, вытирал свою лысую голову и, по обыкновению, добродушно улыбался.

Охотский призадумался и не сразу ответил на сделанное предложение.

Несколько минут "Монголия" и "Отважный" шли рядом малым ходом по направлению к Артуру.

- С "Цесаревича" передают: "Монголии" следовать в кильватер колонны миноносцев", - доложил сигнальщик.

- Вот и ответ на мои сомнения! - обрадовался капитан. - Счастливо оставаться в Артуре, ваше превосходительство! - прокричал он на "Отважный".

- Желаю успеха! - ответил уже издали Лощинский, и суда разошлись.

"Монголия" полным ходом устремилась на указанное ей флагманом место в хвосте отряда миноносцев.

Теперь стала видна вся эскадра. Впереди шел "Цесаревич", беспрерывно подавая эскадре различные сигналы. На судах их тотчас же повторяли. Слева, напересечку курсу русской эскадры, выдвигались японские суда.

- "Микаса", "Асахи", "Фуджи", "Шикишима", - перечислял сигнальщик.

- Откуда ты их знаешь? - спросил его Охотский.

- На "Петропавловске" при адмирале Макарове был старшим сигнальщиком. Там нас постоянно лепертили на японские корабли. Покажут вырезанное из картона судно, а мы должны узнавать, какой это корабль - наш или японский, - пояснил сигнальщик.

В это время зазвучал гонг, призывающий к завтраку.

- В кают-компании уже заняты все места, и некоторых даже некуда посадить, - сообщил, подымаясь на мостик, первый помощник капитана. - Война войной, а еда едой!

Русская эскадра в кильватерной колонне шла курсом на юго-восток, имея тринадцать узлов хода. В голове шли два новейшей заграничной постройки броненосца - "Цесаревич" и "Ретвизан", по своим боевым качествам не уступавшие любому из японских кораблей. Следовавшие за ними броненосцы "Победа" и "Пересвет" больше подходили к типу броненосных крейсеров, чем броненосцев, имея сравнительно слабую десятидюймовую артиллерию и недостаточное броневое прикрытие. Но для крейсеров ход их был слишком мал.

Наконец, два концевых корабля - "Севастополь" и "Полтава" - являлись устаревшими тихоходными судами, только задерживающими остальную эскадру. Эта разнотипность судов сразу дала себя знать. Без "Севастополя" и "Полтавы" ход русских судов мало чем отличался от японских, достигая шестнадцати семнадцати узлов. С ними же трудно было бы идти даже по тринадцати узлов.

Еще перед выходом из Артура вносилось предложение идти на прорыв только с четырьмя быстроходными броненосцами, направив "Севастополь" и "Полтаву" вместе с канонерками для демонстрации к Дальнему, что привело бы к разделению японской эскадры и облегчило выполнение задачи для основной группы судов. Но Витгефт на это не согласился. Теперь было видно, насколько тормозили ход эскадры тихоходные броненосцы. Растянувшись чуть не на двадцать кабельтовых, эскадра фактически шла в двух группах. Впереди четыре головных броненосца, за ними, сильно отставая, тянулись "Севастополь" и "Полтава".

Идущие сзади четыре быстроходных крейсера должны были следовать малым ходом и временами вовсе стопорить, чтобы не налететь на концевые броненосцы.

Миноносцы двигались отдельной кильватерной колонной в стороне от главных сил.

Главные силы японцев состояли из четырех современных броненосцев и двух броненосных крейсеров новейшего типа. Все суда были более или менее однотипны и обладали эскадренным ходом в семнадцать узлов. Кроме того, к месту боя были подтянуты все остальные боевые отряды флота, но они находились вне сферы действия артиллерийского огня и только наблюдали за боем.

Сблизившись с русской эскадрой на восемьдесят кабельтовых, японцы открыли огонь из крупных орудий. Некоторое время эскадры шли почти параллельным курсом, ведя редкую перестрелку. Когда расстояние между эскадрами еще уменьшилось, флагманский корабль японцев пристрелялся по "Цесаревичу" и сигналом сообщил дистанцию остальным судам. Японские корабли открыли огонь по русским сразу на поражение. Началась сильнейшая артиллерийская канонада.

Японцы и русские довели свой огонь до предела.