Сегодня и завтра - Форд Генри

Вот перед вами четыре доменные печи, пятьдесят штамповальных станков, комплекс конвейеров, более десяти паяльных печей, гора угля, элеваторы, вагоны, сооружения, железо, дерево и песок – вообще все материальное оборудование компании. Оно никогда не исчисляется в вещах – только в долларах. Однако в реальности нет никаких денег – есть домны, станки, печи, вагоны, элеваторы, сырье и помещения. Вещи представляются большей внутренней ценностью, чем доллары. Если бы вы заполнили деньгами огромное помещение, то производительность компании и ее полезность были бы отнюдь не такими же, как если бы вы заполнили то же самое помещение станками и наладили там труд опытных работников.

В отчетах все механизмы выражаются в долларах, и на этом основании от завода или фабрики ожидается определенное число «долларов». Очень многие компании были уничтожены налогами, размеры которых начислялись исходя из представления, что их активы состоят из реальных денег.

Вот к чему приводит тот способ мышления, который на место предметов ставит денежные единицы. Нам следует уметь видеть существенную разницу между сферами финансов и индустрии. Соединенные Штаты – держава крупной промышленности. Однако, как мы уже отмечали, она сама ни над чем не доминирует. Производство полностью зависимо от спроса, создаваемого обществом. Поэтому удивляет то, как мало людей могут видеть различие между финансами и индустрией.

Четверть века тому нам многое говорили касательно больших корпораций, но тогда их, по сути, не существовало, были только солидные держатели денежных средств. А деньги не равны индустрии. Огромные накопления сами не способны строить большие компании. Крупные капиталисты, чувствуя приближение индустриальной эры, стремились при помощи аккумулированных средств заполучить промышленность и взять ее под свое влияние. Какое-то время все только и обсуждали их достижения. Однако финансовые воротилы нечасто бывают умелыми предпринимателями. Мастера спекуляций не могут производить ценности. Однако укоренилось мнение, что денежные тузы все расхватали и над всем господствуют.

Мысленно шагните назад на двадцать пять лет и пересчитайте работающие сегодня большие компании, которых тогда не существовало, которые создавались не деньгами и которые сегодня не управляются крупным капиталом, – и вы увидите, что мнение, будто над нами властвуют деньги, ошибочно.

На протяжении веков с потрясающей расчетливостью ряд наследственных финансовых сообществ распоряжался существенной долей мирового запаса золота – не всем, разумеется, а той частью, что требовалась для доминирования над индустрией. Особенно это было распространено в Европе, где финансы объявляли и мир, и войну. Мощь капиталистов заключена не в деньгах, поскольку сами по себе ни деньги, ни золото не имеют никакой силы. Влияние финансовых тузов обеспечено тем, что они господствуют над представлениями людей о деньгах. Проблема не в том, что золото подчиняет себе человека, а в том, что некая идея о золоте захватывает его. Власть денег в самом деле имеет место – не власть над людьми при помощи денег, а власть над финансами, которая принадлежит нескольким биржевым дельцам. Когда-то это и правда означало власть над людьми благодаря дензнакам. Однако в данный момент с развитием индустрии деньги все больше уходят на задний план и играют более подходящую им роль – винтиков в колесе, а не самого колеса.

Производство полностью зависимо от спроса, создаваемого обществом.

Но отнюдь не значит, что средства и прибыль не нужны компании. Дело следует вести с прибылью, иначе оно развалится.

Мотив получения одной только прибыли, хотя и представляется основательным и практичным, в действительности совершенно не таков, потому что, как мы уже поясняли, его цель составляет увеличение цен для покупателей и снижение заработной платы. В результате он систематически сокращает рынок сбыта и в итоге губит себя сам. Этим и можно объяснить большое количество затруднений, переживаемых за рубежом.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Зарубежная индустрия в существенной мере зависима от профессиональных держателей капиталов, и те, кто руководит промышленным производством, почти не влияют на его развитие. Никто не пытается сделать так, чтобы трудящийся был в состоянии приобретать создаваемые им товары.

Проблема не является нерешаемой. Наши фабрики и заводы практически во всех частях света показали, что в этом нет никакой нужды. Я уверен, что рабочие фордовских компаний Америки являются владельцами большего количества автомобилей, чем то, каким располагает весь прочий мир. Такое вовсе не случайно и объясняется совсем не природными богатствами Соединенных Штатов. Почти повсюду есть возможность в избытке произвести механическую силу: Великобритания обладает огромным количеством угля и водяной силой, континентальные государства тоже располагают углем или водяной силой, либо тем и другим. Они имели бы и значительное количество сырья, если бы смогли преодолеть рамки, нарочно выстроенные финансистами. Впрочем, сегодня сырье вовсе не представляется столь весомым фактором, каким оно считалось прежде. Постепенно мы приобретаем опыт того, как расходовать все меньше материала, одновременно наращивая его прочность. Вскоре сталь и железо начнут исчислять не тоннами, а мерой прочности. Вот одно из главных наших свершений, а кроме того, мы учимся перерабатывать и опять запускать в дело существенную часть материала, уже однажды использовавшегося. Об этом мы подробнее поговорим в следующей главе.

С развитием индустрии деньги все больше уходят на задний план и играют более подходящую им роль – винтиков в колесе, а не самого колеса.

Правильная организация дела состоит в том, чтобы сообразоваться с достатком тех и предлагать услуги тем, кто всегда верил в силу индустрии, а именно народу. Если есть возможность уменьшить затраты компании, то пусть доход достанется людям. Если увеличивается прибыль, то пускай и люди принимают участие в доходах, покупая продукцию по более низкой цене. Если предприятие способно улучшить продукт, то это необходимо сделать, чего бы ни стоило, по той причине, что деньги компании предоставил народ. Вот верная политика. Она одновременно и самая выгодная, поскольку важнейшим компаньоном для фирмы выступает та публика, которую она обслуживает. Поддержка людей значительно более надежна, длительна и выгодна, нежели дотация, полученная от компаньона – владельца капитала.

Наиболее эффективным методом защиты людей от власти денег выступает индустриальная система, базирующаяся на мощном и здоровом основании, потому что она оказывает обществу необходимые услуги.

Строительство индустрии на принципе наиболее качественного обслуживания людей вовсе не тормозит получение доходов, как представляют себе некоторые. Использование в нашей экономической реальности разумных принципов не сократит богатство, а приумножит его. Вообще мир существенно беднее, чем он мог бы быть, – по той причине, что старается только брать и не осознал практической ценности правила обслуживания людей и роста компании.

Строители всегда хотят возводить сооружения, пекари стремятся выпекать булки, предприниматели – создавать, железные дороги – доставлять людей и грузы, рабочие – трудиться, купцы – торговать, домашние хозяйки – приобретать. Почему же порой все функции как будто буксуют? Исключительно потому, что, когда все идет замечательно, некоторые вдруг решают: «Пришла пора отхватить кусок покрупнее. Народ хочет иметь то, что мы готовы продать, – так используем ситуацию и задерем повыше цены. Покупатели хотят приобретать и потому раскошелятся».

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Подобные действия так же предосудительны, как и получение дохода от войны. Однако они – результат необразованности. Определенная часть промышленных дельцов столь мало разбирается в основных законах, регулирующих богатство людей, что периоды индустриальной активности представляются им подходящим случаем для получения барышей. С их точки зрения, в такие времена вершиной делового благоразумия будет стремление урвать побольше, пока есть такой шанс.