Золотые поля - Фиона Макинтош

Когда он вышел из дома, следом потянулся аппетитный аромат. Желудок Джека вознегодовал, но он решил, что лучше пойдет голодным. Брайант не мог видеть миссис Шанд с ее осуждающим выражением лица и решил, что лучше сегодня рискнет пообщаться с подземными гномами. По поверью, распространенному во всей Британии, эти крошечные существа населяли шахты. В Корнуэлле этих гномов считали душами погибших рудокопов. Они стучат в стены забоев, предупреждая людей об опасности. Шахтеры всегда оставляли для них под землей крошки от принесенных с собой пирожков.

Зарывшись подбородком в шарф, Джек почувствовал, как щетина цепляется за шерсть. Обогнув холм, он двинулся в городок. Кругом мерцали окна шахтерских домишек. Брайант свернул налево, на центральную улицу и зашагал по ней мимо «Герба Сент-Остелла» и дальше, по направлению к Гивору, откуда к шахте тек непрерывный поток мужчин, которым предстояло заступить на новую смену. Ни с кем не здороваясь, Джек быстро свернул на тропинку, которая вела к Левантской шахте. Тут в лицо ему ударил свирепый ветер с Атлантического океана. В этот рассветный час море казалось темным мазком, но в воздухе ощущалась соль, а над полями стелился дым, вытекающий из множества труб.

Левантская шахта являлась частной собственностью, причем отнюдь не доходной, даже во время войны. Со своими косыми стволами и жалкими раздевалками, она в большой мере оставалась предприятием прошлого столетия. Отец не раз говорил, что ее надо закрыть — уж после войны-то точно, — но мышьяк, побочный продукт производства олова, требовался на других шахтах, так что она продолжала худо-бедно перебиваться.

Средняя зарплата была самая жалкая. Учитывая десятичасовой рабочий день, который постепенно превратился в четырнадцатичасовой, мили, которые надо было проходить по дороге на работу и с работы, болезни и ужасные условия труда, Джек диву давался, как большинство шахтеров все-таки ухитрялись выживать. Его работа инженером на поверхности оплачивалась гораздо лучше и представляла собой легкую прогулку по сравнению с трудом людей, которых он опускал в шахту.

В Сент-Джасте жилы были уже, чем в большей части других горнодобывающих предприятий Корнуэлла. Это означало, что шахтеры работали по одному, металлическим зубилом, по которому били тяжелым молотом, пока не уставала рука, и тогда ее меняли. В некоторых местах породу в забое взрывали порохом. Люди часто работали в темноте. В оловянных рудниках были узкие переходы и плохая вентиляция, поэтому даже от сальных свечей, поставляемых компании семьей Джека, не было особой пользы. В пыльной, душной атмосфере они горели, только если их поворачивали с боку на бок. Почти все шахтеры предпочитали тушить свечи, чтобы подышать толикой дополнительного кислорода. Шесть свечей, выдаваемых им еженедельно — обычно их вешали на шнурок на шею, — относили домой, семье.

Джек в очередной раз порадовался преуспеванию своей семьи, благодаря которому он был избавлен от ежедневного тяжкого труда в глубине шахты, когда каждый день не знаешь, вернешься ли к концу смены на поверхность. Глядя на все окружающее, было нетрудно корить себя за нытье, в особенности учитывая, что он мог в любой момент воспользоваться электричеством — просто включить свет или подогреть воду.

— Эй, Джек, — послышался знакомый голос.

Обернувшись, Брайант увидел коренастого Билли Дженнера. Тот ускорил шаг, нагоняя его. Парни, как когда-то их отцы, дружили с детства.

— Привет, Билли.

— Я слышал, тебя хотят заполучить в шахте Южная Крофти, — начал Билли, подстраиваясь к широкому шагу Джека.

— Моя слава идет впереди меня, — усмехнулся тот. — Пока я остаюсь в Леванте. Ближе ходить.

— Тебе надо быть осторожным. За тобой охотится Деннис Пирс. Говорят, его Элен уже на третьем месяце.

— Что бы там ни плели, ребенок не мой.

Билл покосился на друга.

— Да, конечно. Я был с ней, но только один раз, клянусь. Она сладкая штучка, и ты это знаешь.

— Что ж, я не возражал бы попробовать такое лакомство.

— С Элен Пирс надежда есть даже у коротышек.

— Брайант, кто сказал, что ты мечта любой женщины? — Билли хлопнул Джека по плечу.

Тот рассмеялся, и через несколько секунд между молодыми людьми завязалась шуточная борьба. Это было как раз то, в чем нуждался Брайант, чтобы разрядить напряжение вчерашнего дня. Наконец Билли сдался, и Джек рывком поставил своего невысокого соперника на ноги. В стылом воздухе их дыхание вырывалось паром.

— Взгляни на меня. Неужели ты всегда должен побеждать? — возроптал Билли.

— Странный вопрос. А теперь посмотри-ка туда! Не разглядеть даже, где сходятся небо и море. Разве это не вызывает у тебя желания поплыть, посмотреть, что там дальше?

С утеса, на котором они находились, Билли посмотрел на море и согласился:

— Наверное, вызывает.

Джек вздохнул и заявил:

— Элен Пирс беременна не от меня. Я однажды сходил с ней в кино, а после этого мы не встречались. Наверное, она просто мечтает. — Он подмигнул другу. — Девица захватила меня в минуту слабости…

— Ясное дело, но все же будь начеку. Сегодня, кажется, вторым инженером выходит Пирс.

— Меня он не волнует, а тебе следовало бы подумать о будущем.

— Только не заводи опять эту шарманку, Джек. Я не поеду за границу в поисках золотых гор, которые, как ты считаешь, там меня дожидаются.

— Наше будущее в Австралии или в Азии.

— Тебе можно не тревожиться о завтрашнем дне.

— С чего такая уверенность?

— Да, действительно. Постараюсь об этом вспомнить, когда в следующий раз увижу тебя разъезжающим на том шикарном автомобиле или…

— Билли, разве я не здесь, рядом с тобой? Как и ты, в рабочей одежде. От дому до шахты мне идти больше мили. Я честно отрабатываю жалованье. Мне надоело извиняться за свою семью!

— Хорошо-хорошо. Успокойся. Я не хотел тебя обидеть. Но у меня нет желания уезжать из Корнуэлла. Здесь мой дом.

— Вот и прекрасно. — Джек устал от самого себя и от собственной неутолимой ярости. — Пошли, не стоит опаздывать. Сам знаешь, каким бывает капитан Уолтер по понедельникам.

Тропа, по которой они шли, проходила в опасной близости от гребня скалы. Джек взмахнул рукой в прощальном жесте, когда Билли стал спускаться по ступеням, вырубленным в вертикальной стене. Ста пятьюдесятью футами ниже того места, где стоял Джек, каменная лестница заканчивалась входом в шахту. Сегодня Билли предстоит трудиться на глубине, на разработке богатых жил, разделяющихся на мириады горизонтальных туннелей. А он, Джек, будет спускать приятеля и его товарищей в эти жаркие, душные, тускло освещенные забои, где те проработают всю восьмичасовую смену.

Джек еще раз напомнил себе слова матери. Он один из немногих счастливчиков. Если Брайант смирится, будет упорно работать и заслужит доверие отца, то кто знает?.. Может, не пройдет и года, как все повернется совершенно иначе. Парень дал себе клятву, что сегодняшний день станет поворотным в его жизни.

3

Октябрь 1919 года

Все чувства Неда Синклера были обострены до предела. Его глаза готовы были вот-вот вылезти из орбит, так он вращал ими во все стороны в попытках охватить как можно больше зрелищ. Нос подрагивал, возбуждаемый экзотическими ароматами, а слух поражали мычание коров и грохот трамваев на кишащих машинами улицах Рангуна.

Они только что прибыли на корабле в Бирму и теперь ехали в отель «Стрэнд», откуда открывался вид на реку Иравади. Отец Неда вскоре после окончания войны покинул семейный очаг в Северном Бервике, Шотландия, и направился на Дальний Восток. Теперь он уже почти год как жил в Бирме, и Неду не терпелось поскорее с ним увидеться. За время разлуки в его молодой жизни произошло много важных событий, и все это время он был лишен отцовской поддержки и руководства. Конечно, у многих ребят его возраста возникала похожая ситуация. Лорна, мать Неда, была глубоко огорчена, когда, вернувшись с фронта, муж решил проводить большую часть времени вдали от семьи, но сумела скрыть свои чувства. Она объяснила Неду, что Уильям уехал в далекую страну на заработки, чтобы дать им возможность после мрачных военных лет пожить лучше, обеспечить детям светлое будущее.

Нед искренне считал, что его мать святая. Еще она была очень красива, полна бледной, хрупкой прелести. Он знал, что похож на нее изящным телосложением, тонкими симметричными чертами лица и большими голубыми глазами. Мягкие золотые локоны, какие у него были в детстве, с годами потемнели и приобрели цвет мокрого песка, из которого он так любил строить замки в Милси-Бей, где родился отец. В те времена он был единственным ребенком. Прошло целых девять лет, прежде чем появилась на свет Арабелла. Но они уехали из Шотландии еще до ее рождения, а потом вернулись на короткое время, всего на год. Это было еще до войны. Затем отец оставил семью и уехал вместе со старыми друзьями жены, жившими в северной части Англии. Лорна была родом из Йорка. Приезжий шотландец поразил ее воображение, когда ослепительной кометой проносился по городу. Он временно работал учителем. Последние одиннадцать месяцев мать Неда преподавала в частной школе в Сент-Олбансе. Поскольку семья постоянно переезжала, образование Нед получил по большей части домашнее, так что в конце концов присущий ему с детства шотландский акцент полностью исчез. Белла тоже говорила на чистом английском. Нед гордился своим шотландским происхождением и часто сожалел, что утратил ту особенную манеру говорить, которая так восхищала его в отце.